Переселенцы: "Нас там, в Украине, не считают за людей вообще"

Уже почти два года прошло с февраля 2015-го, когда в агрогородке Забашевичи Борисовского района поселились две семьи беженцев из Украины. Получили работу, жильё, обзавелись хозяйством — обжились, одним словом. Чтобы разобраться, почему своим убежищем жители Горловки выбрали именно Беларусь, оправдались ли их ожидания от нашей страны и вообще, что из себя представляют люди, которые бегут в нашу страну из воюющего Донбасса, напрашиваюсь к ним в гости.

"Такое ощущение, что вернулись в СССР!"

В Забашевичи я приезжаю утром 28 октября. Пятница, деревенские улицы пусты — и день рабочий, и погода не та, чтобы без нужды на улицу выходить. Семья Владимира и Виты Кроква живёт в доме на окраине села — им дали один из "коттеджей", которые построили здесь, когда деревня превращалась в агрогородок. Владимир ждёт меня у калитки, услышав чужака, на цепи у дома заходится лаем небольшая собака.

— С собой зверя привезли? — шучу я, здороваясь с Владимиром.

— Нет, это местный — кто-то из сельчан подарил, чтобы хозяйство охранял, — отвечает тот и смотрит в глубину двора.

За два года в Забашевичах украинцы получили хорошее "хозяйство": по двору чинно ходят утки, куры, есть свиньи, два бычка — их Владимир получил за работу на комбайне. Но к крестьянской работе, говорит, ему не привыкать.

"Дома ещё больше было, в Горловке... И свой трактор, и земли пятнадцать гектаров — у нас же землю всю поделили. Там и корова была, и свиньи. Это корову трудно держать, а свиней и быков — не проблема, — с улыбкой говорит Владимир, но быстро улыбка исчезает. — А иначе у нас не получается, у нас дочь учится в медицинском колледже в Борисове, и я плачу ежегодно 30 миллионов за обучение. По 12 с лишним миллионов за полгода и ещё за общежитие, сейчас интернат дорогой. Зима пришла: сейчас 250 тысяч заплатили, а в следующем месяце из-за отопления уже 500 тысяч нужно будет платить... Перед первым сентября я быка сдал, свинью зарезал — так 12 миллионов собрали и отдали за обучение".

К нам подходит жена Владимира Вита. Сразу откуда-то выныривает кошка и начинает тереться об ноги. "Вот, она у нас была первой в нашем хозяйстве — нам её с фермы дали, наша Сонька", — рассказывает женщина, беря кошку на руки.

И я, наконец, задаю вопрос о выборе Беларуси для нового места жительства.

"С нами из посёлка ехал ещё один парень, а у него в Жодино живёт сводная сестра, и он ехал к ней, а мы прицепом с ним поехали, — пытается объяснять мне их выбор Вита. — У нас был выбор: либо в Россию ехать, либо в Беларусь. Не знаю, много читали мы о Белоруссии, у нас из посёлка много людей уехало сюда, в Белоруссию и они рассказывали, что нужны работники на селе. Ехали мы в поезде (из Горловки, через неподконтрольную Украине территорию, они сначала выехали в Россию, — Еврорадио) и думали: куда же нам поехать? Нам предлагали в России остаться, поехать в посёлок под Екатеринбург, но как-то... Ну, давайте, решили, в Белоруссию попробуем. Ну, и из-за того, что у того парня сестра была, то была надежда, что хотя бы на первое время будет где остановиться..."

Во двор зашла Ирина с сыном Кириллом в коляске и сразу присоединилась к разговору:

"Мы о Белоруссии слышали, что хороший президент, порядок поддерживается. И что тут люди хорошие. И действительно: приняли, помогли, устроили — несли всё, что только можно было, помогали. И что нас сразу поразило — качество продукции. Особенно молочные продукты все замечательные!"

Ну, а ещё хвалёные белорусские дороги и чистота на улицах. Но действительно, найти своё место у горловчан получилось довольно быстро: 4 февраля 2015 года они приехали в Жодино, через несколько дней записались к председателю Борисовского райисполкома на приём и ещё через несколько дней Владимир и Вита получали ключи от коттеджа, а Ирина, Дмитрий и семимесячный Кирилл — от квартиры в Забашевичах. Приехали обе семьи фактически с пустыми руками и местные жители помогли им всем: от кроватей, холодильника и телевизора, до продуктов, дров и лекарств.

Вита училась не бояться ходить в лес и разбираться в грибах и переучивалась со школьной учительницы на инспектора труда, а Владимир, который сел на комбайн, привыкал к маленьким размерам белорусских полей, наличию профсоюза и тому, что у нас до сих пор существуют "совхозы", которые, по его словам, в Украине "разогнали и обанкротили двадцать лет назад". В общем, о Беларуси украинские беженцы говорят очень дружелюбно. И вдруг...

"Мы когда сюда приехали, то сразу как будто назад в СССР! Особенно поразило то, что у нас, к примеру, всё на рынке, а у вас рынка фактически нет — у вас всё в магазинах, — перебивая друг друга, делятся впечатлениями Владимир, Вита и Ирина. — У вас тут такого помещения нет, как у нас центральный рынок! А эти в магазинах стопки белья на полках! Как раньше — я такое только по телевизору видела, так как сама этого не застала. Все эти носки, маек стопка — у нас такого нет. Нет, ну точно! По Скайпу нам звонят родственники, мы рассказываем — тут как раньше в Советском Союзе, такое ощущение, что мы вернулись назад в СССР!"

И столько неприкрытого счастья от этого возвращения в прошлое и в интонациях, и на лицах моих собеседников, что становится понятно — они здесь действительно на своём месте...

"Дочь считается таким же иностранным студентом, как и турки, которые с ней учатся, студенты из Туркменистана"

Вот только Советский Союз в Беларуси заканчивается на стопках носков в магазинах, путёвках в Мирский замок от профсоюза, "совхозах" и бесплатном домике в агрогородке (о нём скажу отдельно). На самом деле, давать какой-то особый статус или создавать особые условия беженцам из Донбасса никто не собирается.

"Мы пошли в "миграцию", спрашивали: можем ли мы получить вид на жительство. Нам объяснили так: если дирекция совхоза напишет в исполком ходатайство, что мы хорошие работники и совхозу нужна наша рабочая сила, тогда исполком рассматривает, пишет в отдел по миграции, что они дают добро... Но на все эти оформления нужны деньги! Нужно ехать в украинское посольство, они запрос в Украину сделают, Украина на Донбасс, в Горловку. Это очень долго и дорого",— говорит мне Вита.

Не удалось даже сделать вид на жительство для дочери, которая учится в Борисове на врача. И теперь она считается таким же иностранным студентом, как и граждане других стран, жалуется Владимир.

"Вот она в общежитии живёт, а рядом живут турки, и мы одинаково платим. Ну, туркмены, значит, учатся, и одинаково платят. Что они иностранцами считаются, что она. Я тут вопрос задавал: ладно, если бы я работал в Украине, а сюда её учиться направил, но я здесь работаю, налоги плачу — почему так? Но всё равно — считается она иностранцем. И почему нет никакой льготы, я не знаю... что мы из Донбасса, что мы от боевых действий беженцы, что у нас бои в Горловке — Горловка же считается линией фронта..."

Но это не всё: как иностранцам, украинцам приходится по другим тарифам платить за коммуналку.

"Мы же, как иностранцы, платим здесь всё по двойной цене!" — удивляется такой несправедливости белорусского Советского Союза Вита.

— И сколько вы за прошлый месяц коммуналки заплатили?

— За свет, воду, телевизор, телефон и газовый баллон, а также за общежитие дочери, мы это всё в коммуналку считаем, всего у нас выходит 160 рублей.

Если учесть, что зарплата механизатора Владимира теперь будет 350-400 рублей, а у Виты даже меньше, то сумма выглядит значительной. И не нужно забывать об оплате обучения дочери. Интересуюсь, как они планируют выживать за такие зарплаты и с белорусскими ценами, и слышу типично белорусский ответ.

"Ну, как выжить, — спокойно отвечает Владимир. — Картошки накопали — 25 соток посадили и больше трёх тонн картофеля выкопали, в подвале лежит. Кабана зарезали — сало своё, жир свой. Так и выживаем: то своё, это своё. А вот с остальным трудновато: и сапоги нужно, и куртку, и копейку какую дочери дать на карман... Но, как-нибудь..."

Ну, и ещё надеются, что через семь лет жизни в Беларуси, как и есть по законодательству, получат гражданство. Нужно только собрать семь "зелёных бумажек" — свидетельство о регистрации. Вот, две такие бумажки у них уже есть. Говорят, будут собирать и остальные пять.

Вот, я в школе преподавала на украинском языке, но для детей это был ужас

Но что за люди хотят стать гражданами Беларуси? В 2014 году Горловка попала в "буферную зону" — находилась на линии соприкосновения украинской армии и вооружённых формирований. Ополченцы — мои собеседники называют их только так. Почему, становится понятным постепенно, в течение нашей долгой беседы. Но прежде всего Владимир, Вита и Ирина мне рассказывают, что несмотря на постоянные обстрелы, никуда убегать не собирались.

"Получалось, что с одной стороны ополченцы, с другой украинцы, а мы — посередине. Они стреляют между собой, а в селе тихо. Ну, стреляют — пусть стреляют, летит над нами", — с грустной веселостью вспоминает Владимир.

"Мы уже были к этому привычны. Даже дети знали и считали: "Град" запустили и когда звук близко, нужно бежать в подвал. У подвала обязательно лежали лом да лопаты, в подвалах были все документы, вода, тушёнка, спички, свечи, — продолжает Вита. — А в один день было тихо, и вдруг где-то далеко снаряд упал, мы начали заходить в дом: детей в подвал спустили, а сами ещё наверху были, и вдруг взрыв! У кумы над головой — осколки, во дворе от наших машин ничего не осталось".

"После этого взрыва зашли мы в дом, и я говорю: хотите или нет, но собираемся и уезжаем. Документы, деньги, дипломы, права трактористов собрали, кумов попросили и они нас в Ростов вывезли".

"Только через Россию и можно было выехать, — опережая мой вопрос, эмоционально говорит Вита. — В Украину попробуй выехать! Ребят сразу забирают, мужчин..."

"Нас бы сразу забрали в украинскую армию!" — возмущается Владимир.

На вопросы о том, кто виноват в войне на Донбассе, все трое отвечать не хотят: мол, мы в политику не лезем, там сошлись интересы США и России, а мы оказались крайними. Но вдруг выплывает: "Когда мы ходили голосовать за создание Донецкой республики...", "Мы просто хотели отделиться и жить сами по себе...".

— Нас там не считают, в Украине, за людей и это идёт испокон веков: они — Западная Украина, мы Восточная. У них свои обычаи, свои обряды, другой уровень жизни. Они все говорят по-украински, с акцентами этими... Как ни пытались вводить у нас украинский язык!.. Вот, я в школе преподавала на украинском языке, но для детей это был ужас. Представьте: дома все разговаривают по-русски, а в школе ты должен говорить по-украински — как детям перестраиваться? Нет, дети привыкали, говорили в школе по-украински, но всё равно — у нас русскоязычное население. Это то же самое, если бы вам сейчас ввести польский язык. Да, хоть чисто белорусский — вы сможете хорошо по-белорусски разговаривать? — Пытается добить меня "основательным" аргументом Вита.

— Мы в семье говорим по-белорусски, а ребёнок ходит в русскоязычную школу, и никаких проблем с переходом с одного языка на другой у неё нет!

— У вас русский и белорусский — они одинаковые языки. У вас много украинских слов. А у нас же украинский и русский — это совсем разные языки! И в правописании... В общем, язык украинский очень тяжёлый.

— Ваш сын, Кирилл, пойдёт в местную школу, где с первого класса изучают белорусский язык — будете писать отказ? — Интересуюсь у Ирины.

— Зачем — пусть учит. Чем больше языков человек знает, тем лучше — правильно?

Ну, вот как понять эту логику?.. Или для жителей Донбасса такое отношение к изучению языков на украинский не распространяется?

Хозяева приглашают нас на чашечку кофе, предлагают даже попробовать "украинскую кровянку". От кровянки на всякий случай отказываюсь, потому что разговор возвращается к жизни под обстрелами.

— Мы здесь, бывало, рассказывали об обстрелах, как люди там от снарядов гибнут, но нас особенно слушать не хотят — белорусам страшно даже слушать обо всех этих ужасах.

— От чьих снарядов гибли люди в буферной Горловке?

— Украинских — ополченцы стреляли исключительно по позициям украинских солдат, а те пуляли и просто по нашим домам...

— Все белорусы к нам хорошо относились и относятся. Только один раз, ещё в Жодино, один парень так агрессивно у меня спрашивал: "Чего вы сюда приехали? Почему не остались защищать свою страну?" — Вспоминает Вита. — От кого защищать? Если бы это на нас напал кто-то.

— У меня брат в Днепропетровске живёт, — присоединяется к разговору Владимир. — Вот, его сейчас, к примеру, мобилизуют, и я пойду воевать: мне что — в него стрелять?

— А вот вы бы пошли воевать? — Как будто даже ко мне обращается Вита. — Это смелость нужна, чтобы убивать — смотреть в глаза человеку и убивать его. Нет, конечно, многие пошли воевать, наши знакомые пошли. Многие от безысходности или когда жену убило — муж пошёл воевать, мужа убило — жена ушла. У меня несколько таких знакомых есть.

— Пошли воевать куда? — Уточняю.

— В ополчение, против украинцев. Вот, у меня две школьницы, мои ученицы, пошли воевать. Для них война — как в интернете поиграть, понимаете. Она ко мне приходит, и я у неё спрашиваю, как она могла так пойти, не побоялась? "Ой, да что там — пострелял, пострелял, да и всё! Мне уже даже "снайперку" дали, из "снайперки" стреляю. Вот, на передовую еду, к вам запрыгнула". Для них это игра, а ей тогда было всего 16 лет!

— И почему такие ребята идут воевать?

— За идею, чтобы освободить Донбасс, за лучшую жизнь для себя, для родных.

— Я так понимаю, в "буферной Горловке" большинство было на стороне этих... эээ...

— Ополченцы? Конечно! — быстро отвечает Владимир.

— В ополчении преимущественно воюют простые люди — сами пошли защищать свои дома, — присоединяется Ирина. — Не российских этих вот... Очень много из нашего посёлка пошло в ополченцы. Потому что нас оккупировали и стреляют по нам!

— У меня муж в ополченцы собирался, если бы мы остались, то пошёл бы, — признаётся Вита, глядя на Владимира.

— У меня муж говорил, что пойдёт воевать. А я говорю: "Вот я в декретном с ребёнком — как я?". Поэтому и приняли такое решение — ехать...

Я ещё услышал много рассказов про обстрелы исключительно украинскими военными жилых домов, о "наркотическом чае на Майдане", об убитых украинскими диверсантами мирных жителях Донбасса и что не нужно было Хрущёву насильно присоединять Донбасс к Украине. На прощание интересуюсь: какие у них дальнейшие планы, не думают всё же возвращаться в Украину и слышу в ответ:

— В Украину — однозначно нет. У нас часто спрашивают о планах. Но после событий, произошедших, честно скажу: мы с мужем ничего не планируем, — признается Вита.

— Планов нет никаких. Что планировать, когда никто не может сказать, что даже здесь может быть! — соглашается Владимир.

— Просто сменить место жительства — ехать в Россию или Украину? Если не домой, то зачем отсюда переезжать? Чем тут плохо? — поддерживает Ирина.

Прокомментировать ситуацию со статусом семьи Владимира и Виты просим начальника Департамента по гражданству и миграции МВД Беларуси Алексея Бегуна.

"У них есть разрешение на проживание (на территории Беларуси, — Еврорадио) на основании трудовой деятельности. А они бы хотели получить вид на жительство? Здесь действительно так: чтобы вид на жительство получить, необходимо ходатайство районного исполнительного комитета о том, что они являются специалистами, в которых нуждаются организации Республики Беларусь. Такой механизм легализации. Если же они считают, что они беженцы (из зоны боевых действий, — Еврорадио), то должны обратиться в областное управление по гражданству и миграции с ходатайством о предоставлении статуса беженца или о предоставлении дополнительной защиты".

На вопрос, сколько всего с 2014 года украинцев приехало в Беларусь, начальник Департамента по гражданству и миграции ответить не может. Говорит, такой цифры у них нет. Тем более, что люди постоянно приезжают и уезжают. Сказал только, что по данным на 1 ноября, с 1 января 2016 года из Украины в Беларусь приехало 17 тысяч человек. Из них 2732 человека получили разрешение на постоянное проживание.

Джерело