"За "чертой курицы": Чому масові протести в Ірані погасли так швидко, як і спалахнули, - експерт

"Религиозно-олигархический Иран пережил массовые беспорядки, которые чуть было не завершились для власти крахом", - йдеться у матеріалі видання nv.ua, повідомляють Патріоти України і цитують далі:

"Взбунтовавшихся бедняков, истово верящих в Аллаха и до смерти боящихся американского влияния, остановило только то, что их протесты поддержал Дональд Трамп.

За "чертой курицы"

"В Иране нет черты бедности, есть черта курицы". Эта шутка местных блогеров давно вышла за пределы интернета, став частью реальности - сначала экономической, а потом и политической. Способностью купить этот недорогой заменитель мяса определяется, беден человек или нет.

После введения международных экономических санкций в начале текущего десятилетия курс местной валюты - риала - камнем пошел вниз. Корма в Иране импортные, поэтому курица подорожала в разы, лишив подавляющее большинство жителей страны самого простого источника белка. В обществе начало расти недовольство.

Правительство пошло на экстренные меры: в государственных магазинах курятину продавали по сниженным ценам после предъявления документов. Самым бедным стали раздавать "куриные" субсидии.

Дело дошло до смешного: в кино и по телевидению запретили показывать сцены с обильными трапезами. Цензоры свирепствовали, вырезая из фильмов и передач куриные грудки и окорочка.

За последующие несколько лет ситуация стабилизировалась, но все еще была далека от идеальной: за "чертой курицы" стабильно находились более половины жителей страны. Нынешний президент Хасан Роухани в 2013 году получил этот пост во многом благодаря обещанию договориться о снятии санкций и вернуть курятину на столы сограждан.

В 2015 году ему это удалось. Тегеран заключил с постоянными членами ООН и Германией сделку: отказ от ядерной программы в обмен на снятие санкций. Экономика чуть ожила, но облегчения иранцы не почувствовали.

Государственно-олигархический капитализм

За годы после Исламской революции 1979 года в Иране появилось новое поколение лидеров, которые используют религию не столько для наполнения благодатью душ сограждан, сколько для наполнения своих карманов их деньгами.

В стране выросла целая система государственно-олигархического капитализма, в котором все наиболее прибыльные отрасли экономики оказались в руках двух категорий граждан: родственников высшего духовенства и "сторожевых псов" режима - генералов Корпуса стражей Исламской революции (КСИР). Это что‑то вроде военизированного КГБ.

Новых олигархов такая ситуация, разумеется, устраивает, но вот экономика в таких условиях нормально развиваться не может. Отсутствие честной конкуренции приводит к падению производительности труда, повышению издержек, нехватке инвестиций и общей деградации.

При этом в неэффективные и устаревшие предприятия потоком лились государственные субсидии, которые тут же осваивали их хозяева.

Тех предпринимателей, кто пытался добиться успеха за счет инноваций и неутомимого труда, вылавливали, бизнес отбирали, а самих сажали. Им - наказание, другим - наука. На эту систему экономических отношений снятие санкций никак не повлияло.

Реформы президента Роухани

Президент Хасан Роухани, которого обычно называют "умеренным" и даже "реформатором, противостоящим консерваторам", быстро сообразил, что эта дорога ведет в экономическую пропасть. Причем падение экономики повесят именно на него, так как за экономику в Иране отвечает президент. Он решился провести осторожные реформы.

В 2017 году Роухани объявил о вводе мер жесткой бюджетной экономии, снижении и отмене ряда государственных субсидий для убыточных предприятий и граждан (включая и "куриные"), а также о повышении государственных отпускных цен на топливо и одновременном повышении налоговой дисциплины.

Результаты были моментальными. Инфляция сократилась с 40% до 12% годовых. Компании Renault и Total объявили о готовности вложить в иранскую экономику по нескольку миллиардов евро каждая. В Тегеране ожил мелкий и средний бизнес, в экономику устремился небольшой пока ручеек внутренних инвестиций. Средний класс, в основном сконцентрированный в Тегеране, вздохнул свободнее.

В то же время самые бедные жители Ирана стали жить еще беднее, убыточные заводы начали закрываться, число безработных - расти. Повышение стоимости топлива привело к росту цен в магазинах.

Пытаясь обезопасить себя от народного гнева, президент пошел на беспрецедентный шаг. В бюджете 2018 года он впервые раскрыл информацию о том, сколько государственных денег уходит на поддержку олигархов, на работу религиозных учреждений и на Корпус стражей Исламской революции. Общество, узнав правду, пришло в состояние легкого шока. Речь шла о десятках миллиардов долларов.

Кроме того, выяснилось, что многие иранские финансовые пирамиды, куда бедняки несли свои сбережения, создавались и работали при участии богообразных аятолл из числа высшего духовенства.

Протесты, вырывающиеся из-под контроля

И тут началось что‑то странное. Цены на злосчастную курицу подскочили на 50%. (Излишне упоминать, что стратегический для Ирана ресурс производится в основном на агрокомплексах местной олигархии). Тут же массово посыпались пирамиды. Народ пришел в состояние крайней нервозности.

Первые протесты начались 28 декабря в Мешхеде - городе, население которого в большинстве своем составляют истово верующие. Многие из них от зари до зари вкалывают на заводах, получая за это около $ 350 в месяц.

Тысячи людей вышли на улицы и тут же выдвинули главный свой лозунг: "Смерть Роухани!". Обычно непримиримая к демонстрантам полиция и басиджи (местные титушки) спокойно наблюдали за происходящим.

Сигнал о том, что "можно", многократно усилил активность демонстрантов. На следующий же день взбунтовалась вся страна. И тут "что‑то пошло не так".

Отчаянная нищета и отсутствие любых перспектив у провинциальных бедняков в сочетании с ненавистью к "жирующим" классам быстро сбили протесту прицел. Начав с Роухани, демонстранты стали требовать "смерть" вообще всем - бизнесменам, депутатам, министрам, олигархам, чиновникам, Корпусу стражей, России, США и, как следствие, - великому аятолле Али Хаменеи - человеку, которого они резонно назвали "диктатором".

В Тегеране решили: пора заканчивать. Верховному лидеру, довольно помалкивавшему в самом начале этой истории, пришлось объявить, что происходящее - это результат "заговора иностранных спецслужб".

Дональд Трамп впервые публично заинтересовался иранскими делами 1 января. В своем Твиттере он написал, что власти "грабят Иран", поэтому "настало время изменений!". Еще парой твитов он пояснил свою позицию. Он похвалил простой народ за "восстание против жестокого и коррумпированного режима". "Америка смотрит!" - многозначительно добавил Трамп.

Синхронно с ним выступил премьер-министр Израиля, записав телеобращение к иранцам, озвученное на фарси. Здесь Биньямин Нетаньяху повторил тезисы Дональда Трампа, пообещав иранцам дружбу со своей страной после свержения действующей в Тегеране власти.

О лучшем подарке к Новому году иранские власти не могли и мечтать. Они тут же стали транслировать заявления Трампа и Нетаньяху по всем национальным каналам. С точки зрения иранских властей, более наглядного доказательства вмешательства США и Израиля в дела своей страны быть не могло.

И тут религиозная провинциальная беднота и не слишком образованный рабочий класс - это именно те люди, которые десятилетиями на митингах с пеной у рта кричали "Смерть США!" и "Смерть сионизму!" - оказались в замешательстве.

Демонстранты, со школы верующие в “зловещий антииранский всемирный заговор”, с недоумением и ужасом осознали себя кем‑то вроде орудий его исполнения. Восстание закончилось столь же внезапно, как и началось".