"Дети не слышали ни треска разрушающегося здания, ни криков. Я их будила, но они не просыпались": Юна героїня, яка рятувала дітей у "Вікторії", про подробиці трагедії

"Одесские школьники Катя Ной и Максим Тихончук, которые во время пожара в «образцовом» лагере «Виктория» спасли 23 ребенка", - пишуть Факти, яким вдалося поспілкуватися з дітьми, повідомляють Патріоти України, і продовжують:

Во время пожара в одесском детском лагере «Виктория», произошедшем в ночь на 16 сентября, двум отважным подросткам — 13-летнему Максиму Тихончуку и 16-летней Кате Ной — удалось спасти 23 (!) жизни. Бросившись в огонь, ребята сумели вывести и вынести малышей из объятого пламенем деревянного корпуса. Как известно, на пожаре, произошедшем, по предварительной версии, из-за неисправности проводки, погибли трое детей. Если бы не Катя и Максим, жертв могло быть больше. Как оказалось, многие из детей даже не пытались спастись. Пока корпус горел как спичечный коробок, они крепко спали в своих комнатах.

Губернатор Одесской области представил Катю и Максима к медалям «За спасенную жизнь».

«Дети не слышали ни треска разрушающегося здания, ни криков. Я их будила, но они не просыпались»

С 16-летней Катей Ной корреспондент пообщалась в день, когда ее выписали из больницы.

— На пожаре я получила ожоги ног — в меня попали раскаленные осколки, — рассказывает девочка. — А еще надышалась едким дымом и несколько раз теряла сознание. Но сейчас уже все в порядке. Девочек, которые лежали со мной в больнице, тоже выписывают. Сказали, что теперь с каждым из нас будут работать психологи, чтобы мы поскорее забыли тот ужас. Хотя сомневаюсь, что это можно забыть.

Когда поздно вечером 16 сентября загорелся один из корпусов лагеря «Виктория», Катя Ной вместе с 13-летним Максимом Тихончуком были в соседнем здании. Посмотрев в окно, ребята увидели яркий свет. Сначала даже не поняли, что это огонь.

— Потом я увидела, что соседний корпус горит не только внутри, но и снаружи, — вспоминает Катя. — Услышала, как кричит наша руководительница Татьяна Олеговна. Они с Максимом побежали к горящему зданию. Я быстро обошла комнаты в своем корпусе и, предупредив всех о пожаре, побежала вслед за Максимом. Татьяна Олеговна и Максим, оказавшись в горящем здании, бросились на второй этаж. А я побежала в комнаты на первом этаже. Огонь уже был повсюду. Горело все: стены, потолок… Не думала, что огонь может распространяться настолько быстро. Корпус вспыхнул как спичечный коробок.

— Дети рассказывали, что ты прыгала за ними прямо в огонь. Неужели не было страшно?

— В тот момент я вообще не думала о том, что могу получить ожоги. Очень боялась за детей и понимала, что должна как можно быстрее вывести всех на улицу. Думала, что дети уже проснулись, но большинство ребят крепко спали. Они не слышали ни треска разрушающегося здания, ни криков. Я начала их будить, но они все равно не просыпались. Наверное, успели надышаться дымом… Я стаскивала их с кроватей, брала на руки и спящими выносила на улицу. Помню, как несла одну девочку, а она сквозь сон бормотала: «Я сплю… Это только сон». Первую девочку, которую вынесла на улицу, передала охраннику. Он был в шоке: «Что ты делаешь?» А я побежала за другими детьми.

Выносила их по очереди. Как только попадала на улицу, вдыхала как можно больше свежего воздуха, а заходя обратно в здание, выдыхала. Несмотря на то что дети спали, многие из них запомнили, как я их спасала. А вот я их лиц не видела. Мне хорошо запомнилась только одна девочка, Карина. Она проснулась, сильно испугалась и вцепилась в меня мертвой хваткой. Мне нужно было бежать за другими детьми, а она не отпускала. Пришлось даже оттолкнуть ее. Карина упала на траву. Я переживала, как бы она из-за меня не получила какую-то травму. К счастью, обошлось.

Дети, которых я несла, были тяжелыми, но я в тот момент словно не чувствовала этого. Уже потом, в больнице, начала болеть спина. А во время пожара было совсем не до этого.

Крепче всех спали дети из третьей комнаты, к которым я добралась немного позже. Тянула их за руки и за ноги, но они не реагировали… В той комнате было очень много дыма. Загорелся выход. Детей можно было передать на улицу только через боковой балкон. Я так и сделала.

А потом услышала, как кричит Татьяна Олеговна. Она спасала детей со второго этажа и совсем забыла о своем сыне, который был на первом. Не увидев его среди спасенных ребят, закричала: «Убейте меня! Я не хочу жить!» К счастью, мальчик выжил. Он сам выбежал из горящего здания…

Я выбегала одной из последних — когда убедилась, что все комнаты на первом этаже пусты. Дышать становилось все тяжелее. Выбиралась через балкон, и буквально через несколько секунд он тоже загорелся.

— Слышала, что детям со второго этажа приходилось выпрыгивать прямо из окон…

— Да, потому что огонь заблокировал все выходы. Одна девочка после такого прыжка попала в отделение нейрохирургии. Но главное, она жива. А еще одна девочка прыгнула, резко встала и куда-то побежала. Как сказали потом врачи, из-за адреналина она даже не почувствовала боли.

«Двери комнат открывались с трудом — из-за высокой температуры они как будто были запаяны»

Оказавшись на улице, Катя Ной сама вызвала пожарных.

— Я закричала девочкам, чтобы вызывали пожарную службу, но они были в шоке и не могли вспомнить адрес нашего лагеря, — рассказывает Катя. — Тогда я позвонила сама. Правда, перепутала телефоны и позвонила в полицию. Полицейские и пожарные приехали быстро.

Катю вместе с другими детьми забрали в больницу.

— В ту страшную ночь я боялась звонить маме. Не хотела ее волновать, — признается Катя. — Позвонила сестре и подруге. Не вдаваясь в подробности, сообщила им, что на пожаре не пострадала. Хотя сама после того, что произошло, шесть раз теряла сознание… Думала, что пройдет. Но после того, как упала в обморок еще и в больничном коридоре, меня госпитализировали. А вот Максим Тихончук, несмотря на ожоги, в понедельник уже пошел в школу.

Родители Максима попросили журналистов пока не утомлять его вопросами о случившемся. Поэтому нам удалось пообщаться совсем чуть-чуть.

— Из своего окна я увидел в соседнем корпусе яркий свет, — рассказал «ФАКТАМ» Максим Тихончук. —А когда понял, что горят занавески, побежал в тот корпус. Там слышал крики, но не мог понять, кто кричит. Огонь быстро перекинулся с первого этажа на второй. Я забегал в комнаты и будил детей. Некоторых ставил на ноги и показывал, куда бежать. Тех, кто не мог подняться, выносил на руках. Двери комнат открывались, но с трудом — из-за высокой температуры они как будто были запаяны. А в одной комнате открыть двери так и не получилось… Эта комната была прямо над источником пожара (в этой комнате погибли трое детей. — Авт.). Там заклинило окна и была проблема с дверью. Никто не мог туда попасть…

— То, что Максим не смог открыть ту комнату, стало для него большим потрясением, — рассказал «ФАКТАМ» директор Ришельевского лицея Валерий Колебошин. — Хотя этот мальчик, по словам очевидцев, сам вывел из горящего здания пятнадцать детей. Спас пятнадцать жизней!.. Максим в нашем лицее учится год (сейчас он в 8-м классе) и за это время зарекомендовал себя как очень способный ученик. Увлекается информатикой, прекрасно знает физику и химию. Показал отличный результат на пяти олимпиадах. Еще занимается дзюдо и имеет пять золотых медалей. В лагерь «Виктория» поехал с младшей сестричкой, которая состояла в танцевальном ансамбле. Буквально накануне трагедии, 15 сентября, у нас проходила спортивно-интеллектуальная игра «Лабиринт», и благодаря усилиям Максима команда заняла достойное место. После этого он вернулся в лагерь. А уже в воскресенье мы узнали, как он проявил себя на пожаре. Узнали от очевидцев — сам Максим очень скромный и никогда бы об этом не рассказал.

Сестричка Максима той страшной ночью находилась в корпусе, где случился пожар. К счастью, с ней все в порядке.

«За три дня до пожара противопожарную сигнализацию отключили, чтобы не мешала спать…»

Катя Ной учится в 11-м классе. После окончания школы мечтает стать хореографом. В лагерь «Виктория», как и большинство пострадавших, приехала в составе танцевального ансамбля «Адель».

— В воскресенье, 17 сентября, мы уже должны были уезжать, — говорит Катя. — В лагере «Виктория» я была в прошлом году. Мне настолько там понравилось, что в этот раз сумки собрала за неделю до поездки. Очень хотела снова там оказаться. Считала этот лагерь лучшим в Одессе. Хотя в этот раз были небольшие проблемы. Например, кран «бился током» — на это жаловались многие дети.

— Вы кому-нибудь об этом говорили?

— Конечно. Я лично сообщила вожатому, а он пообещал передать электрику. Но электрик за пару дней до трагедии уволился… А за час до пожара в четвертом корпусе пропал свет — опустился рубильник на электрощите. Кстати, когда мы приехали, почему-то постоянно срабатывала противопожарная сигнализация. Срабатывала по несколько раз за ночь. За три дня до пожара ее отключили, чтобы не мешала детям спать…

То, что новейшая звуко-цветовая противопожарная сигнализация на момент пожара действительно была отключена, установлено следствием. Как выяснилось после трагедии, унесшей жизни трех детей, договор с компанией «Укртехбезпека», которая должна обслуживать эту систему, лагерь разорвал. Ответственный за противопожарную безопасность был оштрафован и получил предписание об устранении нарушений, однако никто ничего не сделал.

*Двухэтажный деревянный корпус полностью сгорел. Фото из «Фейсбука»

Сотруднице городского детского оздоровительно-спортивного комплекса «Виктория» 23-летней Татьяне Янчик, которая была ответственна за противопожарную безопасность в «Виктории», Киевский районный суд Одессы избрал меру пресечения в виде содержания под стражейсроком на 60 суток без права внесения залога. На суде адвокат Татьяны Янчик говорил, что в лагере по штату нет должности «ответственный по охране пожарной безопасности» и что сама Татьяна уже около месяца там не работает.

Днем ранее был заключен под стражу, также без права внесения залога, руководитель лагеря Петрос Саркисян. В суде он заявил, что не мог выполнить предписание ГосЧС об устранении неисправностей в пожарной сигнализации, так как этим должна была заниматься вышестоящая инстанция. По его словам, городское управление образования не выделяло средств на устранение неполадок с сигнализацией, так как деревянные корпуса не были приняты на баланс. Тем временем родители пострадавших детей уверены, что главная вина в трагедии лежит на областном руководстве: несмотря на огромную сумму, потраченную на строительство лагеря, в эксплуатацию был принят, по сути, опасный для жизни объект.

Еще один вопрос, который сейчас возникает у родителей пострадавших: почему в момент, когда произошло возгорание, в корпусе не оказалось ни одного взрослого? Почему дети вынуждены были спасать детей и даже самостоятельно звонить 101?

— После отбоя все взрослые ушли в другой корпус — говорят, у них было какое-то совещание, — рассказала «ФАКТАМ» Ирина, крестная мама погибшей на пожаре девятилетней Насти Кулинич. — Потом случайно увидели, что в комнате вожатой загорелся занавес. Я не знаю, чем можно оправдать такую безответственность. Мы отдавали им здорового ребенка, а теперь назад получим цинковый гроб…

Вместе с Настей Кулинич в комнате погибли восьмилетняя София Мазур и 12-летняя Снежана Арпентий. Уже известно, что Настю Кулинич похоронят в понедельник, 25 сентября".