Хіти тижня. На службі у НКВД: Ким був агент "Стріла", який писав досконалі доноси на Олександра Довженка та інших діячів культури

Агента "Стрілу" розшифрували вже після смерті. Дослідники Олег Микитенко та Сергій Тримбач пишуть про це як про доконаний факт: криптонім "Стріла" приховував ім’я відомого письменника Юрія Смолича, повідомляють Патріоти України.

"Як у побуті у Довженка тонка культурність і вишукана естетичність легко поєднується із найпростішими смаками, із найбільш елементарними інтересами та рисами характеру сільського жителя, і навіть із найбільш примітивними старосвітськими традиціями,..

... - так і у психіці Довженка ясність мислення/волелюбність, толерантність, освіченість несподівано поєднуються з тупістю відсталого селянина, наприклад, – з антисемітизмом. Так і в політичному кругозорі – чесність, принциповість, безумовна спрямованість до соціалістичного світогляду раптом поєднується із націоналістичними концепціями"…

Ці слова належать агентові "Стріла". У справі-формулярі Олександра Довженка, що зберігається у Галузевому Державному Архіві СБУ, цей криптонім зустрічається доволі регулярно. Агент "Стріла" був не один: лише в першому томі справи Довженка можна знайти ще 44 псевдоніми інших доносителів. Чотиритомна справа-формуляр Довженка – це його біографія написана у доносах.

Деякі пасажі можна зустріти майже дослівно переданими і в його донесеннях радянським спецслужбам, і в його опублікованих спогадах: і справді – а навіщо роботі пропадати?! Юрій Смолич не міг знати, що колись його доноси на видатних діячів української культури вийдуть за стіни таємних архівів НКВД-МГБ-КГБ.

Один з доносів Юрія Смолича на Олександра Довженка вирізняється особливою досконалістю у подробицях, глибиною узагальнень, тонким психологізмом. Це – донос-шедевр. Його належить помістити до канону найдосконаліших взірців жанру.

Публікуємо текст мовою оригіналу, із збереженням оригінальної лексики, орфографії та пунктуації.

Повідомлення агента "Стріла" від 3 липня 1940 року Джерело: ГДА СБУ

3 июля 1940

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛА УГБ УНКВД — СПИВАК

ДОВЖЕНКО Александра Петровича я знаю с 1923-24 г.г., начиная с совместной работы в газете "ВІСТІ" и литературной организации "ГАРТ". С выездом его, в связи с началом работы в кинематографии — в Одессу и Киев — наше знакомство исчерпывалось редкими, эпизодическими встречами во время их приезда в Харьков.

С переездом его в Москву, знакомство почти оборвалось и возобновилось после его начала работы на Киевской Кинофабрике и переезда в Киев.

Юрій Смолич, 1928 рік

Между нами всегда на протяжении этих лет существовало обоюдное чувство симпатии, установившееся после совместной работы и на основании единства вкусов в области искусства. Однако, близкой, закадычной дружбы между нами не было.

ДОВЖЕНКО не искал особой близости и за все время нашего знакомства, например, у меня дома никогда не был. Я у него начал бывать только в последние годы, после его приезда в Киев — во время редких моих приездов в Киев.

Бывать у ДОВЖЕНКО на дому очень трудно — не только в связи с его перегруженностью работой, но и, главным образом, в связи с тем, что жена его, Юлия Ипполитовна СОЛНЦЕВА, очень неприветлива к друзьям ДОВЖЕНКО / особенно к незанимающим выдающегося положения/ и всячески пытается оградить ДОВЖЕНКО от посещений; подчас даже говоря, что его нет дома, в то время, когда он дома.

К себе я чувствую ее определенную нерасположенность. Это весьма затрудняет сближение с ДОВЖЕНКО, так как он находится под большим влиянием жены.

В 1923—24 г.г., когда я познакомился с ДОВЖЕНКО, он был очень близок к БЛАКИТНОМУ /Элланскому/ — редактору "ВІСТЕЙ", бывшему лидеру боротьбистов.

Мне кажется, что в те времена он был близок и с другими бывшими боротьбистами из круга БЛАКИТНОГО — ШУМСКИМ, ГРИНЬКО, МАКСИМОВИЧЕМ, ЯЛОВЫМ и друг. Степени этой близости и характера ее я не знаю.

У редакції журналу "Всесвіт" (зліва): Олександр Довженко, Кость Гордієнко, Микола Хвильовий. Харків, 1925 ФОТО: Wiki

Самое лучшее отношение, но без бытовой дружбы — было в то время у ДОВЖЕНКО к ХВИЛЕВОМУ, которого ДОВЖЕНКО считал лучшим мастером в литературе — взгляды которого в вопросах искусства разделял. Степени их политической близости в то время я не знаю.

Тогда же началась дружба ДОВЖЕНКО с БАЖАНОМ и ЯНОВСКИМ. В "ГАРТЕ" ДОВЖЕНКО занимал крайнюю "левую" позицию, почти примыкая к футуристам, но с группой футуристов, возглавляемых СЕНЧЕНКО был всегда в самой ярой вражде.

ДОВЖЕНКО вошел и в организацию "ВАПЛИТЕ", однако, в жизни ее участия не принимал, живя в это время не в Харькове, а в Одессе.

Позже, к концу существования "ВАПЛИТЕ", ДОВЖЕНКО пребывал в группе оппозиции в "ВАПЛИТЕ" и даже внутри "ВАПЛИТЕ" выступал против ее руководства, за что подвергался нападкам "ваплитовцев" — с обвинением в "зрадництве".

Разрыв с "ВАПЛИТЕ" и группой ХВЫЛЕВОГО окончательно определился после постановки ДОВЖЕНКО картины "ЗВЕНИГОРА", где ДОВЖЕНКО высмеивал украинский национализм и националистов.

"ВАПЛИТОВЦЫ" поговаривали об "ориентации ДОВЖЕНКО на Москву", о том, что он "продался" и проч.

ДОВЖЕНКО в ответ на это выступал и ругался, заявляя, что он действительно ориентируется на Москву, как столицу мирового пролетариата и колыбель Октябрьской революции, и называл группу ХВЫЛЕВОГО "хуторанами" и "кооператорами".

После чего о ДОВЖЕНКО стали говорить, что он "делает карьеру". Собственно, по существу истории, с ДОВЖЕНКО история с ДОВЖЕНКО и произвела фактически идейный раскол "ВАПЛИТЕ".

Собственно, с этого времени и началась моя большая близость с ДОВЖЕНКО и первые разговоры на политические темы, так как я был в группе, поддерживающей ДОВЖЕНКО и тоже отколовшейся от "ВАПЛИТЕ", и враждовавшей с ХВЫЛЕВЫМ.

В наших тогда разговорах ДОВЖЕНКО ярко и остро осуждал группу ХВЫЛЕВОГО/ но не самого ХВЫЛЕВОГО, которого продолжал любить и считал жертвой влияния ДОСВИТНОГО и ЭПИКА.

Члени ВАПЛІТЕ. Сидять (зліва направо): Павло Тичина, Микола Хвильовий, Микола Куліш, Олекса Слісаренко, Майк Йогансен, Гордій Коцюба, Петро Панч, Аркадій Любченко; стоять (зліва направо) - Михайло Майський, Григорій Епік, Олександр Копиленко, Іван Сенченко, Павло Іванов, Юрій Смолич,Олесь Досвітній, Іван Дніпровський. Харків, 1926 рік. ФОТО: Харківський літературний музей

То же он думал и о КУЛИШЕ, он в этих разговорах громил и высмеивал националистов.

И, когда в то время, из отколовшихся "ваплитовцев" создалась в противовес хвылевистскому "Пролитфронту" футуристическая "Группа А", то ДОВЖЕНКО вошел в нее, как один из фундаторов / вместе с ИОГАНСЕНОМ, КО...АСЕВЫМ и СЛИСАРЕНКО/, но никакого участия в этой группе/ в ней был и я / не принимал, ни разу даже не присутствовал на ее собраниях — выехал из Харькова совсем.

На несколько лет он подался исключительно работе в кино и, позже, переехал в Москву, почти совершенно уйдя от всякого участия в жизни украинских культурных кругов.

Бывш. "ваплитовцы" в связи с этим распространяли о ДОВЖЕНКО всякие сплетни и даже его ближайшие друзья — БАЖАН и ЯНОВСКИЙ — на некоторое время отошли от него и были весьма недовольны его "отходом от национальной культуры".

БАЖАН и ЯНОВСКИЙ всегда считали ДОВЖЕНКО крупнейшим и талантливейшим деятелем именно национальной украинской культуры.

До истории с "ЗВЕНИГОРОЙ" вообще все широкие круги националистов определенно рассчитывали на ДОВЖЕНКО.

После "ЗВЕНИГОРА" — старались его травить; работы ДОВЖЕНКО на Украине или замалчивались, писались "гробящие" рецензии и статьи, сочинялись сплетни.

Снова я увиделся с ДОВЖЕНКО после довольно длительного перерыва — в ночь после самоубийства ХВЫЛЕВОГО — 13 мая 1932 года.

ДОВЖЕНКО не то случайно, не то специально приехал в Харьков.

Он вошел в комнату, где лежал в гробу ХВЫЛЕВОЙ — было поздно и людей присутствовало немного — подошел прямо к гробу, ни на кого не смотря, взял голову обеими руками, нагнулся, поцеловал заклеенную рану, повернулся и вышел.

"Он вошел в комнату, где лежал в гробу ХВЫЛЕВОЙ — было поздно и людей присутствовало немного — подошел прямо к гробу, ни на кого не смотря, взял голову обеими руками, нагнулся, поцеловал заклеенную рану, повернулся и вышел" Сторінка 301 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

Вслед за ним вышли ИОГАНСЕН, СЛЮСАРЕНКО (СЛИСАРЕНКО – ред.) и я. Вчетвером мы отправились бродить в парк.

ДОВЖЕНКО все время молчал.

ИОГАНСЕН на память прочитал ему посмертное письмо ХВЫЛЕВОГО, которое тот оставил на столе перед собой в момент выстрела, которое успели прочесть только несколько человек, прибежавшие первыми оказать помощь, и которое потом куда-то сразу исчезло.

Я не помню точно содержание письма, — в нем ХВЫЛЕВОЙ писал, что причина его самоубийства "арест ЯЛОВОГО", который он расценивал, как "расстрел нашей генерации", и заявил, что он ничего не понимает, так как "мы были честными коммунистами".

ИОГАНСЕН на память процитировал письмо совершенно точно. ДОВЖЕНКО встрепенулся и попросил еще раз прочесть.

ИОГАНСЕН повторил и добавил: "Мы должны это письмо запомнить на всю жизнь". ДОВЖЕНКО ничего не ответил и продолжил угрюмо молчать.

Труна з тілом Миколи Хвильового на подвір’ї будинку "Слово". Харків, 15 травня 1933 рік ФОТО: Харківський літературний музей

После этого я его не видел опять несколько лет, если не считать мимолетных встреч на улице или в театре.

Из отрывочных фраз, которыми мы обменивались во время этих встреч, а главным образом из рассказов БАЖАНА и ЯНОВСКОГО, которые с ним встречались чаще, бывая у него и в Москве — мне было только понятно, что ДОВЖЕНКО настроен резко против "РАПП`а", а рапповской линии в литературе и искусстве, а также одновременно и против "рівних хуторян" — националистов, сочетая это с самой доброй памятью о ХВЫЛЕВОМ.

БАЖАН и ЯНОВСКИЙ, очень любя ДОВЖЕНКО и разделяя его такие взгляды, в то же время /особенно ЯНОВСКИЙ/ подчас упрекали ДОВЖЕНКО/ за глаза в разговорах со мной / в стремлении и чрезмерной ортодоксальности.

Однако, вместе с тем, высказывали свои мысли о том, что никто, как ДОВЖЕНКО, так глубоко и правильно не понимает национальную культуру, и он был для них ярким авторитетом.

С момента переезда столицы из Харькова в Киев, встречи с ДОВЖЕНКО стали чаще.

Переехавший в Киев БАЖАН постоянно встречался с ДОВЖЕНКО, также к тому времени переехавшим в Киев. Встречался с ДОВЖЕНКО, приезжая в Киев, и ЯНОВСКИЙ.

Олександр Довженко і Юрій Яновський

Я присутствовал обыкновенно, когда мы бывали все вместе.

Это было в те годы, когда обострилась борьба против националистов, когда одна за другой раскрывались подпольные контрреволюционные националистические организации и следовал ряд арестов видных писателей, близких к БАЖАНУ и ЯНОВСКОМУ, и ДОВЖЕНКО.

Поэтому разговоры были наполнены обсуждением арестов. БАЖАН и ЯНОВСКИЙ очень болезненно переживали аресты, резко высказывая свои недовольства, свои сомнения.

Все аресты они считали "липой", утверждали, что идет "бешенная русификация", что "гибнет украинская культура", высказывали всевозможные националистические суждения и их антисоветские настроения росли.

Надо сказать, что в это время влияние на них ДОВЖЕНКО было исключительно благотворное.

В мягкой форме — доказывая и убеждая, — а иногда и в резкой — ссорясь — ДОВЖЕНКО сдерживал их настроения.

Он говорил, что нет дыма без огня, что, очевидно, аресты имеют под собой основание, ругал матерых националистов, запутавших в свои сети честных людей, говорил о сложности обстановки и проч.

В большинстве случаев, он просто отводил разговоры о недовольствах, в противовес им заговаривал о ярких положительных фактах советской действительности — с увлечением говоря об индустриализации и перерождении страны.

С особым увлечением он рассказывал о СТАЛИНЕ, с которым встречался уже, читал ему сценарий и вел беседы.

О СТАЛИНЕ ДОВЖЕНКО всегда говорил особо горячо.

Влияние ДОВЖЕНКО на БАЖАНА и ЯНОВСКОГО крепло и снова росла их близость. БАЖАН и ЯНОВСКИЙ снова говорили о ДОВЖЕНКО восторженно, видя в нем всю будущность не только кино, но и всей украинской культуры.

Особенно импонировало им, что ДОВЖЕНКО возвратился в Киев и принялся строить украинскую кинематографию, украинскую культуру.

"О СТАЛИНЕ ДОВЖЕНКО всегда говорил особо горячо" Сторінка 302 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

У меня к этому времени сложилось о ДОВЖЕНКО представление, как о настоящем советском патриоте, безусловно, советском человеке.

Однако, в скором времени, при дальнейших встречах, начали проявляться срывы с таких позиций ДОВЖЕНКО.

Эти срывы проявлялись всегда в связи с его недовольствами его работой и окружающим положением вещей.

ДОВЖЕНКО вообще свойственно остро реагировать на всякие помехи в работе, на плохую работу подчиненных и начальствующих над ним людей. В частности — на кинофабрике. В таких случаях он очень резок в суждениях и оценках.

И вот — ругая и осуждая недостатки в работе, болея за них и ища путей их преодоления, он одновременно, с вполне советскими выводами, начал высказывать заключения националистические.

Например, как-то, года два назад, он на даче писателей на Ирпене, будучи пьян и в состоянии возбуждения ругал директора фабрики, мешавшего ему работать /ИЦКОВ/ и других работников, ДОВЖЕНКО всю причину их плохой работы усматривал в том, что они не украинцы и не понимают задач украинского кино.

Он возмущался почему и в России, и в Грузии — везде кинематография создается национальными кадрами, а только на Украине ее делают и евреи, и русские, кто угодно, но только не украинцы.

Олександр Довженко під час зйомок, 1930-ті

Позже, через год, опять там же на Ирпене, разговор на эту тему повторился. Теперь уже в более широком обобщении — о всей украинской культуре — и снова ДОВЖЕНКО кипятился по поводу того, что нет национальных украинских кадров, что везде "жиды".

Из других замечаний и суждений ДОВЖЕНКО по национальному вопросу слагался в общем своеобразный национальный кругозор ДОВЖЕНКО.

Он ругал "жидов", ругал русских, ругал украинских националистов-хуторян, но и на национализм фашистской воинствующей формации он также обрушивался с такой же руганью. Одновременно все последнее время растет его интерес ко всему национальному украинскому.

В прошлом году летом мне случилось провести с ДОВЖЕНКО целый день вдвоем — наедине, у него на квартире.

Я завел с ним разговор о национальной культуре, историческом прошлом Украины и перспективах дальнейшего развития.

Мы лежали вдвоем на одной постели и разговор шел в очень задушевных тонах.

Меня интересовало больше всего отношение ДОВЖЕНКО к партии боротьбистов. На основании предыдущих его настроений, в обстановке задушевной беседы, я ждал, что он будет говорить в тонах разделения взглядов этой партии.

Однако, откровенничая и рассказывая о своем прошлом увлечении отдельными боротьбистами, как обаятельными для него личностями, признаваясь в своих симпатиях в прошлом к идеям боротьбизма — ДОВЖЕНКО начал убеждать меня, что боротьбисты были неправы, осуждать их за то, что они скатились в контрреволюцию, развенчивать обаятельные прежде для него личности в лагере националистов и высказывать аргументации к тому, что аресты их были основательны, что действительно они вели подрывную работу и история, народ их действия осуждает, как антинародную.

Все другие высказывания ДОВЖЕНКО были в этом разговоре аналогично советские. И особо подробно и любовно он говорил о СТАЛИНЕ.

Реакции ДОВЖЕНКО на аресты в течение последних лет видоизменились.

В первое время он, как сказано, всегда искал аргументации, которые доказывали бы справедливость арестов и необходимость их в борьбе с врагами Советской страны.

Далее у него начали появляться сомнения, — он начал высказываться в том духе, что невозможно, чтобы врагов было так много: советская, народная власть не может иметь столько врагов.

Когда же стали известны случаи освобождения и реабилитации арестованных, ДОВЖЕНКО начал считать, что вообще арестовывают невиновных, а что это результат паники.

К этому присоединились обсуждение слухов о том, что арестованных на допросах мучают и пытают.

И ДОВЖЕНКО начал остро ругать органы НКВД, считая, что в них работают враги и садисты, а местных руководящих работников называл дураками, не умеющими разобраться в людях и политическом положении, и трусами, дрожащими за свою шкуру — готовыми во имя собственного благополучия погубить невиновных.

Отсюда начались его критические заключения о самой системе советской жизни, которая вместо того, чтобы воспитывать нового благородного человека - "рыцаря без страха и упрека", - создала массовый тип приспособленца, дурака и труса.

И ДОВЖЕНКО резко осуждает всю систему советского воспитания — школу, комсомол, общественные организации, взаимоотношения между коммунистами и беспартийными, цензуру в искусстве, прессу и "весь тон жизни", построенный, с одной стороны, на "ура-патриотизме, шапкозакидательстве и кузьма-крючковщине", а с другой стороны — на "догматизме и обязательном штампе и проч."

Отсюда начались его критические заключения о самой системе советской жизни, которая вместо того, чтобы воспитывать нового благородного человека - "рыцаря без страха и упрека", - создала массовый тип приспособленца, дурака и труса. Сторінка 304 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

Впечетления о Западной Украине, которыми делился со мной /в присутствии ЯНОВСКОГО/ ДОВЖЕНКО, в основном сводились к тому, что ДОВЖЕНКО, высказывая свою радость по поводу объединения Украины осуществления исторической народной мечты — скептически оценивал тенденции западно-украинского населения к советизации.

По его мнению, большая половина населения в Западной Украине относится к нам враждебно — и, оценивая это, — ДОВЖЕНКО высказывался с точки зрения советского патриотизма.

Олександр Довженко агітує за радянську владу восени 1939 року. Кадр з фільму "Звільнення українських та білоруських земель від гніту польських панів та возз’єднання народів-братів у єдину родину"

Местную западно-украинскую интеллигенцию ДОВЖЕНКО высмеивал и поносил, называя клерикальной и националистически ограниченной.

Однако, вместе с этим, жаловался, что у них украинского больше, чем у нас, что там, в Западной Украине — это сифилис, язва на теле украинского народа.

Противоречивость натуры ДОВЖЕНКО сказывается постоянно и во всем.

Как в быту у ДОВЖЕНКО, тонкая культурность и изощренная эстетичность легко сочетается с самими простыми вкусами, с самыми элементарными интересами и чертами характера сельского жителя, и даже с самыми примитивными старосветскими традициями, — так и в психике ДОВЖЕНКО ясность мышления /свободолюбие, толерантность, образованность неожиданно сочетается с тупостью таимого, отсталого селянина, например — с антисемитизмом.

Так и в политическом кругозоре — честность, принципиальность, безусловная устремленность к социалистическому мировоззрению вдруг сочетается c националистическими концепциями.

"Как в быту у ДОВЖЕНКО, тонкая культурность и изощренная эстетичность легко сочетается с самими простыми вкусами, с самыми элементарными интересами и чертами характера сельского жителя, и даже с самыми примитивными старосветскими традициями, — так и в психике ДОВЖЕНКО ясность мышления /свободолюбие, толерантность, образованность неожиданно сочетается с тупостью таимого, отсталого селянина, например — с антисемитизмом. Так и в политическом кругозоре — честность, принципиальность, безусловная устремленность к социалистическому мировоззрению вдруг сочетается c националистическими концепциями" Фрагмент сторінки 305 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

------------

28.VI. я приехал я Киев, чтобы повидаться с ДОВЖЕНКО. Я отправился прямо к нему домой, не предупреждая по телефону, так как боялся, что к телефону подойдет его жена, и, извинившись, скажет, что ДОВЖЕНКО нет дома и не будет.

В течении вечера я заходил дважды, но оба раза ДОВЖЕНКО дома не застал — ни его, ни жены не было до поздней ночи.

29.VI., cкомбинировав так, чтобы звонил не я, я связался с ДОВЖЕНКО телефоном, и в 4 часа пришел к нему домой.

Весь вечер, до ночи, мы провели вдвоем — у него дома, на кинофабрике, на Днепре и опять у него дома.

Условились и о встрече на 30.VI., но вдруг, в связи с предстоящим отъездом ДОВЖЕНКО в Бессарабию, эта встреча не состоялась.

Разговоры 29.VI. происходили между нами двумя, преимущественно, без присутствия его жены — в дружеской и задушевной обстановке.

Я начал с расспросов о новой картине "ОСВОБОЖДЕННЫЕ"/ о Западной Украине/.

В это теме основные недовольства ДОВЖЕНКО — Комитет по делам кинематографии /БОЛЬШАКОВ/ в Москве картину на экран не выпустил, требуя исправлений и переработок.

ДОВЖЕНКО нервничает, обзывает БОЛЬШАКОВА дураком и мерзавцем, заявляя, что не подаст ему руки.

На вопросы — в чем дело, почему ДОВЖЕНКО на захотел подробно объяснять, сказав, что завтра покажет мне картину и тогда объяснит.

Потом заключил: "Потому что БОЛЬШАКОВ дурак, а главное — не украинец и ничего в Украине не понимает".

Однако, тут же добавил: "Вот же ХРУЩЕВ видно, тоже не украинец, но уже понимает Украину и у него нет возражений — потому что умный человек". — Что же ты будешь делать? — "Печатать картину, так, как она есть, и завтра напишу письмо СТАЛИНУ".

Я заговорил о международных событиях.

ДОВЖЕНКО очень сочувствует пораженной Франции, говоря о ней, как о колыбели мировой культуры, ругает Англию, обрушивается с проклятиями на Германию. И тут же утешает себя тем, что в результате войны будет мировая революция.

Потом обрывает себя, заявляя, что: "Ах, я нечего не понимаю, никто ничего не знает", и хочет перейти на другую тему — о пчелах и пасеке, которую он себе у строил на территории кинофабрики.

С трудом возвратив его к теме я начал спрашивать его мнения о союзе СССР с Германией.

ДОВЖЕНКО долго отговаривался тем, что ничего не понимает, перестал понимать, или начинал оценивать военную мощь Германии и удивляться смелости стратегического плана Гитлера.

Наконец на мой вопрос — как же, с каких концов, на пользу или во вред СССР союз с Германии — ответил коротко:

"В конце концов я думаю, что во вред."

— Почему?

— "Она при нашей помощи расправиться в одиночку со всеми, потом отдохнет несколько лет и тогда при помощи Англии разобьет нас". Германия самый сильный и самый страшный враг".

И ДОВЖЕНКО начал ругать фашистов, одновременно расхваливая их организованность и дисциплиннированность — "не в пример нашей расхлябанности".

Попутно ДОВЖЕНКО начал говорить о том, что у нас народ распустился, расхлябался, деморализовался /в результате длительного перепуга от арестов, бедности, очередей, безответственности и проч./ — везде сидят на ответственной работе ограниченные люди, бездарности, трусы и дураки: "умных то всех посадили".

Разговор опять перешел на пасеку и, вызвав машину, ДОВЖЕНКО повез меня на Кинофабрику показать свою пасеку и сад.

Показывая, подробно рассказывал о пчелах, и вообще, о своих проектах переустройства жизни.

Доказывая, как экононический эффект даст широкое распространение пчеловодства в колхозах, рассказывал о том, что надо все колхозы обсадить липой, точно вычисляя прибыли и проч.

Потом рассказывал о рыбоводстве, о том, как он агитирует жителей своего села разводить рыбу и восторгался поднятой сейчас кампанией за водоем каждому колхозу.

Вообще воодушевленно рассказывал мне целую серию планов улучшения благосостояния страны путем использования внутренних ресурсов: пчелы, рыба, фрукты, новые сельско-хозяйственные культуры.

Рассказывая об этом, ДОВЖЕНКО ничего слышать не хочет.

Здесь ДОВЖЕНКО снова заговорил о ХРУЩЕВЕ — в восторженных тонах: "Вот кого я люблю, так это ХРУЩЕВА: правильный, умный мужик! И мечтать умеет. И понимает, что мечта родит жизнь".

"Вот кого я люблю, так это ХРУЩЕВА: правильный, умный мужик! И мечтать умеет. И понимает, что мечта родит жизнь" Кадр з фільму "Звільнення українських та білоруських земель від гніту польських панів та возз’єднання народів-братів у єдину родину"

Подробно он рассказал мне известный ему от ХРУЩЕВА, но не опубликованный еще, закон, составленный ХРУЩЕВЫМ, об обязательном насаждении в колхозах фруктовых садов — описывая с восторгом эффект от этого мероприятия.

Потом рассказал о плане ХРУЩЕВА — введении на Украине новой с.х. культуры — фисташки и какой эффект даст это мероприятие. И ряд других идей. ДОВЖЕНКО говорит обо всем этом захлебываясь и умиляясь.

Попутно ругает нашего украинского селянина за его инертность, леность, некультурность и доказывает, что ему ничего втолковать нельзя — единственный путь — это приказ, закон.

"Молодец ХРУЩЕВ — он это понимает, через 10-15 лет ему колхозники в землю будут кланяться".

"Молодец ХРУЩЕВ — (...) через 10-15 лет ему колхозники в землю будут кланяться" Фрагмент сторінки 307 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

Придя в хорошее настроение, ДОВЖЕНКО начал говорить о кинофабрике, высказывая надежду, что она, наконец-то, станет на ноги, так как назначен новый директор /ЮРКО/, которому, хотя он пока еще ничего не смыслит в кинематографии, ДОВЖЕНКО дает блестящую характеристику: "умный, толковый и украинец".

Ухватившись за этот момент, я попробовал перейти к обсуждению вопросов украинской культуры.

Однако, ДОВЖЕНКО ответил так: "Культура не в хорошем или плохом романе, писателе, художнике или кинофильме. Это легко легко достижимо в невоенных условиях и при умных руководителях: народ всегда дает таланты. Культура в том, чтобы наукчить жить и сипользовать все то, что дает тебе природа" — и ДОВЖЕНКО снова вернулся к тому, какие надо сажать деревья, как разводить рыбу, чем кормить свиней и проч.

Вечером мы отправились на Днепр и долго сидели на обрыве под Лаврой. Я перешел снова к разговору о культуре. ДОВЖЕНКО отвечал очень пессимистически.

ДОВЖЕНКО жаловался, что в результате уравнения и стандартизации жизни у нас в СССР — гибнет самобытность наций: пропадают национальные признаки, стираются национальные черты характера.

Катастрофически изживается национальная песня, одежда, домашние промыслы, обычаи, даже язык. ДОВЖЕНКО доказывает, что это ослабляет народ не только творчески и культурно, но и политически.

ДОВЖЕНКО жалуется, что падает моральность народа. Процветает хулиганство, гурбость, пошлость, грязное отношение у женщине, неуважение человека к человеку, развивается мелкий эгоизм, себялюбие, трусость, доносчицтво. Это также не только коверкает личность, но ослабляет народ политически, государственно.

ДОВЖЕНКО жалуется, что вместо уничтожения религии не дано ничего. Религия — пусть фальш и ложь — но это давало моральные устои, облагораживало.

"Иногда, — говорит ДОВЖЕНКО, — фальш лучше, чем пустота. Например, ругают галичан и поляков за их приторную вежливость и доказывают, что она фальшивая. А я говорию, путь лучше фальшивая вежливость, чем искренне хулиганство".

Галицькі реалії підштовхували Довженка до сумних висновків щодо радянської дійсності Кадр з фільму "Звільнення українських та білоруських земель від гніту польських панів та возз’єднання народів-братів у єдину родину"

Он ассоциирует этот вывод с религией: может быть лучше быть религиозным, но честным тружеником, чем хулиганом и лодырем!

ДОВЖЕНКО говорит в том, что революция подняла кверху огромные слои людей, но пока что из миллионов неграмотных сделали всего лишь милионы малограмотных. Но даны ему все права, право требовать и убеждает его, что он — новый человек.

И он решил, что новый человек и есть малограмотный, что малограмотность — совершенство. И он начинает диктовать. Тип современного нового человека — это тип неука, недоучки, а недоучка с претензией — хуже профана и темного человека.

ДОВЖЕНКО отказывается рассматривать это как временное переходящее явление и не хочет глянуть в перспективу.

Он доказывает, что потому и отстает современная советская литература, так как она призвана показать миру нового человека, рожденного социализмом. А этот человек пока что тип отрицательный: неук, лентяй, хулиган.

И честный писатель, любящий свой народ и верящий в социализм, не может показать миру такое детище социализма. Поэтому он молчит, избегает этой темы.

Надо было бы обрушиться на своременного человека, показать ему всю его мерзость, но этого не позволит Главлит — ведь, нельзя же компрометировать идею социализма, который, оказывается, за четверть века успел создать масосвый отрицательный тип ного человека и только единицы больших людей. А единицы — это не тип.

И ДОВЖЕНКО считает, что создавшийся отрицательный массовый тип — это результат пороков социалистической системы.

В частости — панического настроения руководителей перед, якобы, сильным внутренним врагом, неправильной системы воспитания молодежи, отсутствия романтики, "заседательского и анкетного" тона жизни, тупости местных работников их трусости, а кроме того — перманентного голодания, постоянного недостатка продуктов, в чем ДОВЖЕНКО обвиняет местный советский, партийный аппарат, неумеющий работать и учить работать других.

ДОВЖЕНКО грустно кончает: "Обо всем этом самому СТАЛИНУ, конечно, некогда подумать".

Однако, днями, в развитие этого разговора ДОВЖЕНКО начал обвинять "вообще русских": украинский народ в своих исторических традициях благороден, опрятен и человеколюбив. А в традициях русскогоснарода — грязь в быту, грязная матерщина, неуважение к старости".

"ДОВЖЕНКО грустно кончает: "Обо всем этом самому СТАЛИНУ, конечно, некогда подумать" Фрагмент сторінки 309 1-го тому справи Олександра Довженка. Джерело: ГДА СБУ

У современных же русских недоучек-выскочек, малограмотных "новых людей" — эти традиции выросли в хамство и хулигантсво, в тупость и дикость. И, задавая тон и на Украине, они перенесли это и в украинский народ, испортили его.

Далее, сопоставляя национальную самобытность русского и украинского народа, ДОВЖЕНКО с восхищением вспоминает старые украинские традиции и высмеивает традиции русских.

Потом, вдруг, почувствовав видно, что это мелко и пошло, оборвал и постарался поправиться, сказав: "Впрочем, умный во всякой нации хорош, дурак во всякой нации — плох".

И предложил возвращаться домой.

В дальнейшем разговоре ДОВЖЕНКО ругал КОРНЕЙЧУКА, высказывая сожаления, что ХРУЩЕВ любит КОРНЕЙЧУКА и доверяет ему — "а он /КОРЕНЙЧУК/ только самодовольный дурень, ничего не желающий, кроме собственного успеха".

Долго мы говорили о БАЖАНЕ. ДОВЖЕНКО сетует, что БАЖАН "испортился" с тех пор, как вступил в партию.

"Испортился" — заключается в том, что он стал "узко-ортодоксален", избегает откровенничать, стал холоднее, замкнутее и даже редко заходит к ДОВЖЕНКО.

ДОВЖЕНКО считает, что причина этого не только влияние новой жены, но и вступление в партию: "Микола очень примитивно понял свои партийные обязанности, и я от него этого не ожилад".

О ЯНОВСКОМ ДОВЖЕНКО отзывается гораздо лучше, ДОВЖЕНКО очень жалуется на одиночество, что "последнее вреся не с кем душу овтести в свободную минуту".

Много мы говорили о присоединении Бессарабии. ДОВЖЕНКО очень рад этому факту. Уверен, что в скором будущем буде присоединена и Закарпатская Украина, и таким образом весь украинский народ будет воссоздан.

ДОВЖЕНКО считает, что присоединение Бессарабии на Юге не окончится — наши войска двинутся на Дарданеллы. ДОВЖЕНКО доказывает жизненную необходимость овладения Дарданеллами — для безопастности СССР. Думает, что прямо из Бессарабии поедет за армией в Дарданеллы.

Наша встреча 30.VI. не состоялась, ввиду того, что ДВОЖЕНКО переменил решение выехать І.VII. и решил ехать ночью — с 30.VI. на 1.VIІ. /так он мне, по крайней мере, объяснил/ и поэтому был занят подготовкой к отъезду.

Принял:

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛА УГБ УНКВД ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСТНОСТИ /СПИВАК/

Транскрибування тексту: Владислав Мілащенко.