"Луганчане утирались и покорно молчали", - Воронянська

И хоронили в темноте – жаль, там не было богуцкой с евробляхерами, вот они бы попротестовали. А луганчане утирались и покорно молчали. Нам повезло – мы успели положить бабулю рядом с папой рано утром и уехать на поминки до того, как перекрыли Оборонную. Мне до сих пор кажется, что она и с той стороны света пытается защитить нас, облегчить жизнь. Ее вышивки делают любой наш дом теплым и родным.

Многие сейчас совсем не смотрят телевизор. Я часто включаю его, когда работаю в кухне – с одной рукой все процессы становятся увлекательно долгими)) Вчера один из священников на Софийской площади сказал, что сейчас все мы должны стать захисниками Вітчизни. Он прав. Родину защищать можно и нужно не только военным. Наталья Павловна в Станице – разве не на передовой? А люди, везущие через блок-посты в Луганск "Пехоту", "14 друзей хунты", "У вогняному кільці", надевающие на праздники дома футболки Юры Голика, - разве не хранят Украину в сердце? А волонтеры, артисты, приезжающие с концертами на линию фронта, парамедики, врачи – разве они не герои? Все мы должны сейчас словом и делом бороться за свою страну – не ныть; не распускать залесские сплетни; пресекать зрадофилию везде – в магазине, в трамвае, в очереди (поверьте, это не так трудно – плесень размножается только в благоприятной среде). И, конечно, работать, делать, создавать, верить.

Моя бабуля была для меня олицетворением настоящей украинки – в любых обстоятельствах (а жизнь у нее была отнюдь не сахар с медом) не унывала, не отчаивалась, выкручивалась и никогда не ныла. Из минимума продуктов выжимала максимум вкуса; из любого отреза выкраивала модное платье, вышивкой превращая его в эксклюзив. Чистюля – так и вижу ее, даже в преклонном возрасте, - в беленьком платочке, в чистом фартушке. Квартиру белила два раза в год, чистота везде была стерильная. Все в цветах и картинках – и дома, и в саду. Ни разу не слышала, чтоб она измазала речь грязным словом – самым страшным ругательством было протяжное "Стэ-эрво", когда в пять утра, наступив на мурзиковы трофеи, аккуратненько, хвостик к хвостику, разложенные на ступеньках, летела с крыльца.

В старости часто падала, ушибалась, ломала руки – ни жалоб, ни нытья, все рекомендации выполняла, чтобы быстрей вернуться к делам. А работы никакой не боялась – мы все приуныли, когда купили домик в деревне… и в лесу из бурьяна, терновника и вишняка. Она не вздыхала и не стонала – спокойно сказала: "Глаза боятся – руки делают". Первая пошла "в бой" и обогнала нас всех, вроде не спеша. Мягкая, добрая, уступчивая, но сломать ее было невозможно – возражать и скандалить не будет, но сделает по-своему. Тихая, спокойная, не героическая на вид, но когда годовалый бычок сорвался с цепи разбежались все, а она вышла и уговаривала его, пока не пришел хозяин. Гадюк рубила тяпкой (Донец был рядом, там всегда змеи водились), чтоб правнучек защитить.

С пьяными старалась не связываться, но если приходилось – не знаю, какое волшебное слово знала – не боялась и усмиряла. В лихолетье перестройки, когда босва из Молодогвардейска повадилась дочиста обносить огороды (приезжали дизелем вечером, ночью рубили капусту, укладывали в мешки, а утром на том же дизеле увозили - у соседки выкосили 50 головок), наша малюсенькая аккуратная старушка надела кожух, с вечера замаскировалась в терновнике, выследила воров, позвала соседей (с ружьем и огромной собакой – иначе хорошее хозяйство было не уберечь) и напугали аспидов так, что весь наш куток надолго оставили в покое.

А еще больше напугали нас – когда сосед в выходные со смехом рассказал, как он в лесу светил "охотникам" фонарем в глаза, чтобы не видели, что у него за спиной не грозные мужики с ружьями и собаками, а всего-навсего маленькая бабка и перепуганная жена. Да гори она огнем та капуста! А она смеялась, довольная - победила! Про себя рассказывала мало, а про свой род много, хранила немногочисленные фотографии, ездила к родне. Й родичалась завжди – "бо людина без коріння – це перекотиполе, котиться, куди вітер дме". Как ни старались империи, а Украина была, есть и будет. До тех пор, пока есть ее защитники и защитницы.

Бабуля, ты бы радовалась сейчас своей стране. И пекла свои вкусные пирожки для солдатиков, я знаю. Мы все тебя помним. Любовь не кончается".