"Они не поражены вирусом победобесия. Они не кричат "Крым наш!": Ян Валетов про те, чому не всі росіяни - вороги

"Интеллигентная московская еврейская семья. Несколько поколений вместе за одним столом: от дедушки со степенью и в очках до неуклюжего внука", - пише у своєму блозі Ян Валетов, повідомляють Патріоти України, і продовжує:

"Натерпевшаяся страха от схваток между украинцами и россиянами в 2015 году, администратор отеля в Южном Тироле предусмотрительно рассаживает нас по разным залам небольшого ресторана.

В отеле две компании из бывшего СССР – наша, украинская, и их, российская. Отель маленький, никуда друг от друга не деться. Мы сталкивались в коридорах, в лифте, в бассейне, раскланивались молча или обменивались односложными английскими приветствиями. Впрочем, это довольно точно отображает ситуацию на всей планете. Можно, конечно, попробовать игнорировать друг друга, но в результате ничего из этого не выйдет.

Так и случилось. Оказалось, что наши соседи по залу – близкие друзья нашего московского партнера, с которым мы проработали почти десять лет. Совершенно вменяемые люди с активно антипутинской позицией. Деятельные, успешные, образованные, небедные российские граждане либеральных взглядов. У дедушки родственники и корни неподалеку от Хмельницкого, братья, двоюродные-троюродные племянники, детские воспоминания, босоногое детство, причем он москвич из коммуналки, до мозга костей москвич.

Естественно, мы касались политики. И слегка, и углубленно. Если в РФ 86% за Путина, то наши соседи по отелю из других 14%. И их друзья тоже.

У них запрет на просмотр телевизионных программ российского производства. Только фильмы, телесериалы и познавательные каналы – не ТВ, а экран для мультимедиа. Они не поражены вирусом победобесия. Они не кричат "Крым наш!"

Они говорят, что Крым – это колоссальная ошибка. Что Донбасс – это преступление. Что те, кто едет "спасать русскоязычное население", больные на голову – преступники, участвующие в войне против Украины.

Они москвичи. Они россияне. Но они не враги.

Я никогда не понимал, как можно назначать врагами людей определенного гражданства. Или национальности. Или цвета кожи. Или сексуальной ориентации.

Меня всегда интересовала система взглядов, ценностей, мировоззрение индивидуума. Проще всего назначить врагами всех: жги, а Бог отличит виновных от невиновных, но это не выход. Может быть, кто-то готов так делать – я не готов.

Я знаю, что в любой стране, какой бы пропагандистский пресс на нее ни давил, есть люди, сохраняющие трезвость и острый ум. Они не подвержены массовому безумию "крымнаша" и "деды воевали". Но есть второй вопрос: что они могут сделать? Что вообще может сделать отдельный человек или группа людей в стране, где существует достаточно жесткая система подавления недовольных?

Выйти на Болотную или на Манежную? Гм… Что-то результат меня не вдохновляет. Дело не в том, надо ли жечь шины и свергать власть, до такого состояния надо еще дойти. А после того, как дойти, надо еще суметь. А после того, как суметь, надо еще не проср…ть то, что сумели. В общем, не факт, что сделают, и совсем не факт, что получится из того, что сделают нечто достойное. Бывали, знаете ли, случаи.

– Как же вы живете во всем этом? – спрашиваю я. – Ведь тошно же… Опять все по кухням…

– Параллельно живем, – отвечает мне собеседница, мать троих детей, владелица бизнеса, вполне независимая и толковая женщина средних лет. – Параллельно…

Я еще застал СССР. Я понимаю, что значит "жить параллельно".

Часть моей семьи в те годы жила параллельно, а часть собрала манатки и поехала прочь из Питера, через Вену и Рим. После двух лет в отказе слова о параллельной жизни звучали фальшиво, не воспринимались. Ехали в жизнь перпендикулярную. Чтобы жить в общагах на пересылке, а потом на доллар в день с человека в Луисвилле (Кентукки) общиной. А потом дать образование детям, чтобы они стали американцами и родили американцев. И самим стать американцами. Было тяжело, но они смогли".