"Единодушия в вопросе о том, звать или не звать Путина, в Варшаве не было", - політолог

"Владимир Путин не получил приглашение от польской канцелярии президента принять участие в мероприятиях в связи с 80-летием начала Второй мировой войны, что вызвало в Кремле сильное недовольство", - пише оглядач Сергій Ільченко у своїй статті, передають Патріоти України, та продовжує:

"Впрочем, о том, что Путина не пригласят, было известно еще в марте. Пресс-секретарь президента Анджея Дуды, Блажей Спихальский, заявил тогда, что приглашены только члены Европейского Союза, НАТО и представители стран Восточного партнерства: Беларуси, Молдовы, Украины, Армении, Азербайджана и Грузии. Спихальский подчеркнул, что этот выбор не имеет ничего общего с историей, а основан на современных критериях.

Надо сказать, что единодушия в вопросе о том, звать или не звать Путина, в Варшаве не было. Еще в феврале замминистра иностранных дел Польши Бартош Цихоцкий, назначенный в марте послом в Украину, заявлял, что если бы канцелярия президента интересовалась мнением МИДа на этот счет, то МИД рекомендовал бы Путина пригласить. Но канцелярия не обратилась в МИД с таким вопросом. А, поскольку организатором мероприятия выступала именно она, то окончательное решение о списке гостей принимал Анджей Дуда, который счел за лучшее Путина не звать.

Тогда же, в марте, замглавы канцелярии президента Павел Муха выступил с более развернутым объяснением, напомнив, что по Польше был нанесен двойной удар, со стороны Германии и СССР, соответственно 1 и 17 сентября 1939 г., и что эти действия были согласованы заранее, в рамках пакта Молотова–Риббентропа.

Конечно, Ангела Меркель тоже входит в число приглашенных. Но, во-первых, Германия — член ЕС и НАТО. А во-вторых, современная ФРГ осудила и прокляла нацистское прошлое, в то время как Сталину в России воздвигают памятники.

В Москве, услышав о мартовском отказе, напряглись, хотя тогда еще не сильно. В конце концов, до сентября оставалась уйма времени и все могло перемениться. Конечно, ситуация вырисовывалась обидная — ведь на 70-летие начала 2 МВ Путина приглашали, несмотря на то что это был 2009 г., когда память о грузинской войне была еще очень свежа. Но когда Путина впервые, начиная с 2004 г., не пригласили на празднование 75-летия высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 г., в Кремле беспокойно заворочались. Дело начинало походить на изоляцию, а изоляция — вечный страх Кремля. На ее преодоление без раздумий бросают огромные ресурсы, а тут, после удачного возвращения в ПАСЕ, вдруг такой конфуз.

Понятно, что публичных заявлений тогда не последовало, но, вероятно, какие-то кулуарные запросы и намеки прозвучали. И Польша ответила, уже без экивоков, открытым текстом. Вице-премьер Яцек Сасин, отвечая на вопрос о приглашении Путина в эфире Polskie Radio 24, заявил, что "было бы неуместно отмечать годовщину начала вооруженной агрессии против Польши с участием лидера, который сегодня обращается со своими соседями такими же методами", а чтобы ни у кого уже не осталось сомнений, о каких методах идет речь, подчеркнул, что Путин является "лидером страны, которая осуществляет вооруженную агрессию против своих соседей".

Сасин, впрочем, тоже не стал идти на обострение и подробно разбираться в датах, напоминая вслед за Мухой, что кроме 1 сентября 1939 г., когда Германия напала на Польшу с запада, было и 17 сентября, когда СССР нанес по Польше удар с востока. При этом восточные территории были отторгнуты и входят сегодня в состав Беларуси и Украины. Это делает дату 17 сентября довольно взрывоопасной, так что говорить о сопротивлении поляков на востоке до последнего времени было как-то не принято.

О героической польской обороне Брестской крепости — действительно героической, в отличие от сильно раздутой истории с зажатыми в отбитой у поляков крепости частями НКВД, выполнявшими на "освобожденных" территориях охранно-карательные функции, заговорили только сейчас, в самые последние годы. Однако коль скоро разговор начат, то он может быть и продолжен...

А если он будет продолжен, то годовщина вступления СССР во Вторую мировую войну, отсчитываемая с 17 сентября 1939 г., а не с канонического 22 июня 1941-го, да и вообще весь первый период Второй мировой войны — такая шкатулка Пандоры для России, которую ей, право же, лучше лишний раз не открывать. Так что отказ от приглашения Путина можно рассматривать не столько как нежелание видеть его в Варшаве, совершенно, кстати, объяснимое, сколько как сугубо деликатный жест. Ведь 17 сентября неизбежно всплывает следом за первым, а за 17-м тянется длинная цепочка советских и российских преступлений: от расстрелянных в Катыни польских офицеров, трех львовских тюрем, набитых трупами при бегстве "освободителей" из Львова в июне 1941-го, до взорванного самолета Качиньского.

Однако, в Москве самоуверенно исходили из того, что если все благопристойно сходило в 2009-м, то может, и даже должно сойти и сейчас, а значит, надо добиваться приглашения. Поскольку Россия — это вам не какая-то тварь дрожащая, а такая тварь, которая право имеет, ну, или что-то в этом же духе.

Когда же в приглашении было отказано уже окончательно, притом с унизительной публичностью, Путин, вероятно, произвел над Сергеем Лавровым некие действия, от которых российский МИД разразился визгливым обиженным лаем: мол, решение Польши отметить 80-ю годовщину Второй мировой без участия России есть очередное проявление "искривленного мировоззрения польской администрации, которая в угоду сиюминутным политическим "приоритетам" систематически фальсифицирует летопись Второй мировой войны и послевоенного периода".

Вместе с тем, объективно подходя к вопросу, нельзя не признать, что и в российском подходе есть большая доля истины. Ведь без участия СССР, правопреемником которого объявила себя Россия, никакой Второй мировой войны вообще могло бы не быть. Так что в Москве, настаивая на приглашении Путина, во многом правы. В конце концов, честное прочтение истории — лучшая гарантия от повторения ее неприятных страниц. Зачем же уклоняться и умалчивать о неприятных эпизодах, превращая мероприятие в очередной протокольный ребус, когда и пригласить нельзя, и не пригласить нельзя?.. Участвовал СССР? Да, участвовал. РФ объявила себя наследницей СССР? Да, объявила. Путин вам кто: президент России или...? Ну вот. Все же прекрасно знают, кто такой Путин. Значит, и надо его приглашать, и нет тут никаких вопросов.

Иной вопрос, как будет обставлено это приглашение, и какие речи будут звучать в Вестерплятте и Варшаве, где пройдут основные мероприятия. Но, если уж в Москве так настаивают, то надо звать россиян, и проводить все мероприятия с полным уважением к исторической памяти, ставя ее выше дипломатических недомолвок. В частности, с цитированием и с репринтной перепечаткой передовиц советских газет, посвященных вторжению Германии в Польшу. В них можно прочесть много интересного даже сегодня, спустя 80 лет!

Кроме того, из уважения к России, и к ее роли во 2 МВ, можно было бы провести и отдельные мероприятия 17 сентября — как на современной восточной границе Польши, так и, по согласованию с Киевом и Минском, на старой советско-польской границе. Особое внимание можно было бы уделить Брестской крепости, затронув также дальнейшую судьбу ее защитников в советском плену.

Следовало бы упомянуть и о том, что в России, в отличие от Германии, по-прежнему гордятся этим периодом своей истории, а Сталин в сознании россиян бьет рекорды популярности. Конечно, далеко не факт, что честный, без подтасовок, опрос об отношении немцев к личности Гитлера в современной ФРГ не принес бы сюрпризов, но, в любом случае, популярность Адольфа Алоизовича была бы сильно ниже популярности Иосифа Виссарионовича.

Отчего бы и нет, в самом деле? Отчего не пойти таким путем, и не провести мероприятия в таком ключе, с честным историческим подходом, безо всяких умолчаний? Отчего бы, в этом случае, не пригласить на них Путина?

И, главное, ведь и время еще есть. Совсем не поздно еще все переиграть и поправить и написать в Москву, признав, что да, ошиблись и вот вам приглашение, ждем. Главное при этом — не раскрывать все карты заранее, оставив место для небольших сюрпризов, так, чтобы и Путин, и Лавров не заскучали от официального протокола, а, напротив, взбодрились, ощутив себя в центре всеобщего внимания".