"На могилу Сталина толпы несли цветы, а на гроб выдающегося композитора Прокофьева, умершего в один день со злодеем, никто не положил ни гвоздички", - блогер

"Виктор Владимирович напомнил: на могилу Сталина толпы несли цветы, а на гроб выдающегося композитора Сергея Прокофьева, умершего в один день со злодеем, никто не положил ни гвоздички.

Так кто же на самом деле представляет Россию? Создатели ее интеллектуальной привлекательности, или отпугивающие от нее своим диким нравом? Мне кажется, последние. Они действительно – концентрированное выражение сущности страны. Хотя могут гордиться мертвыми Пушкиным и Лермонтовым, но живых то не ценили, обрекая на ссылки и ставя мишенью под пистолет. Герцен же не русский писатель, если иметь в виду восприятие его идей населением. Да и Толстой, преданный анафеме, ценился узким кругом, и по размеру гонораров значительно уступал Горькому. Того точно читали миллионы.

Биография каждого светлого ума России соткана из волокон преследований государством и народом. Все нобелевские лауреаты – беженцы, или облитые красой народного презрения, как редактор закрытой «Новой Газеты». Если талант не бежал за границу со своим свободолюбием, то проторчит в лагерях, где поломают руки, заставят унижаться, сломают и потом приспособят для удовлетворения широких масс.

Существование вольного индивидуума в России невозможно. Поэтому возвращение Крыма Украине можно осуществить через процедуру заселения его русскими интеллектуалами, чтобы те чувствовали себя в безопасности от народа. Это к слову.

Но кто же они, подлинные хозяева страны, выдворяющие чуждый элемент и выдвигающие вождей и правила поведения для всех?

Один из моих друзей прислал в личку целую подборку возмущений граждан Америки. Их обескуражило поведение местных россиян, которые срывают украинские флаги и пишут гадости на стенах домов проукраинских американцев. В меньших масштабах, но о том же явлении говорят мне канадские родственники и знакомые из Германии. Во многих странах, куда уехали россияне в поисках хорошей жизни, они, в основной массе, остались с родиной в душе и воспроизводят эманации Кремля об устройстве мира. Очевидная причина такого поведения, с одной стороны зависимость от RT, с другой – кластерный характер проживания русских за рубежом, и то, что англичане называют uncultivated - неспособностью принять новые культурные паттерны. А поскольку писатели и есть создатели новых культурных образцов, то им не место рядом с ортодоксами ни внутри, ни снаружи России.

Много лет назад я работал в военной газете, размещенной в бывшей Чехословакии. Водитель нашего редакционного УАЗика, гражданский человек из Вятки по имени Коля Сапожков возил корреспондентов с постоянными матюками. Ему не нравились узкие дороги, указатели на чешском, которых он не понимал, вечно промахиваясь мимо поворотов. – Бля… ские кнедлики,- негодовал Коля, всякий раз ошибаясь в выборе дороги, поскольку привык запоминать ее не по номеру, а по приметам, вроде стога сена, или церкви. Личные проблемы собственной темноты и невежества Коля перекладывал на внешний мир. Будь он французским, Коля бы бурчал: «Проклятые лягушатники». Стандарт собственной жизни казался ему идеальным, все окружающие должны были создавать себе такой же. Ключевой мотив поведения МИД РФ и всего православно-народного самодержавия.

Сразу оговорюсь. Речь идет не об этнических различиях, а о сущности ментальности. Синдроме Коли Сапожкова. Тот считал себя частью великой страны, исключительным и неповторимым явлением на этом свете. Колю пичкали вареньем из фруктов величия с момента появления молочных зубов. Пожалуй, ни одна страна в мире на протяжении веков не произносила в свой адрес столько возвышающих эпитетов, впаянных в алмазный венец СССР и РФ. Великая литература, великая наука, великие космические и территориальные завоевания, великие правители – великое все. Так сформировалась мания величия народа, опасное и трудно излечимое заболевание общественной психики.

У счастливых народов нет истории, говорит французская пословица, утверждающая благополучие людей, которых не принуждают жертвовать собственным счастьем ради летописи национального величия. Оно опасно и влечет за собой индивидуальные страдания, покорность и кровь людей, вынужденных оплачивать бессмертие правителей. «Национальное величие — не общественное благо, которым пользуется каждый человек, как результатом собственного вклада в процветание; это одна из форм продуманной дискриминации», - сказал экономист Пьер Лемье, исследовавший период величия Франции в эпоху Людовиков. Чем меньше организованной тоски по величию, тем больше свободы у человека. Мы это знаем и по современному опыту правления Трампа, Эрдогана, Си Цзиньпина, Орбана и многих других, пробудивших призывом к величию темные силы.

О величии России говорят не только кремлевские рупоры, но и жертвы режима. Просто они иначе толкуют значение слова. Однако и добрый человек может быть ужасен в стремлении поставить свою страну или этнос выше других. В том числе и замечательный интеллектуал, любящий повторять «великая русская литература», словно все остальные ниже ее. Публичное возвышение своего всегда принижает значение чужого. Тут не требуется доказательств. Поэтому страна, где о величии дружно с режимом поют оппозиционеры, ориентирована на унижение других, а не на собственном росте. Ведь величие уже есть в кармане, как индульгенция от всех пороков".