"Враг еще не разгромлен, но уже утратил возможность диктовать правила игры", - Анти-Колорадос

Очевидно, что противник действовал на пределе своих возможностей, отчаянно сжигая буквально все ресурсы. Причем, это была минимальная полоса фронта, на которую все было брошено, и более мощного нажима ему попросту невозможно организовать. Собственно говоря, он показал все, на что он способен в сухопутном сражении. И что очень важно, он это показал не только нам и посторонним наблюдателям, но и себе тоже. Ведь он знает, какую плотность ствольной и реактивной артиллерии на километр фронта он смог обеспечить. Он прекрасно знает, сколько танков он сосредоточил на том же самом участке, и хотя мы не знаем этих цифр, но что-то нам подсказывает, что эти показатели точно будут беспрецедентными для 21 века, а скорее всего, превысили то, что было в самых жарких сражениях Второй Мировой войны.

Отсюда следует простой и вполне логичный вывод, орки сами почувствовали предел своих возможностей, а главное здесь то, что они увидели максимум, доступный для пика своих возможностей. Пытаться еще сильнее уплотнить свои силы в полосе наступления уже невозможно по целому ряду причин и главная из них – логистика. Ведь в таком случае на очень узком участке фронта будет наблюдаться просто гигантский расход всех видов довольствия и в первую очередь – боеприпасов и топлива.

Ведь то, что в конце концов стреляет, имеет за собой вереницу пополнения боеприпасов, ведущую в тыл. И так – от каждого танка или орудия, от каждой РСЗО и так далее, тянется пусть и небольшая, но колонна, везущая снаряды, ракеты и топливо. А чем больше и главное – в одном месте, скапливается всего этого добра, тем более широким становится логистическая пуповина. И если нет смысла вкладываться в уничтожение грузовика со снарядами, то когда идет нескончаемый поток этих колонн, то он становится вполне "жирной" целью.

Но тут есть еще один важный момент. Вот такая лихорадочная логистика, без которой просто невозможно даже стоять на месте, не то, что двигаться вперед, вскрывает как места погрузки, так и пункты боепитания у линии фронта. Проще говоря, таким бешеным трафиком приходится засвечивать как арсеналы, которые принимают эшелоны боеприпасов, так и места выдачи их в ближнем тылу противника. А когда есть возможность отслеживать эти передвижения и фиксировать нужные места, становится вопрос о том, что именно сюда и должны прилагаться все усилия нашей артиллерии, поскольку техника без топлива и/или БК – трофей для ЗСУ или местных фермеров и ромов.

Но еще раз подчеркнем, от этого противнику никуда не деться. Это – его наследственный признак. Только режим максимальной интенсивности работы артиллерии позволяет противнику либо удерживать свои позиции в обороне, либо хоть как-то наступать. Там где нет этого фактора, он проигрывает и отступает, поскольку наша пехота моментально переигрывает противника на классе.

Кстати, сам противник признает преимущество ЗСУ именно в классе, что можно хоть как-то компенсировать массированной огневой поддержкой. Как только они не слышат работы своей арты и видят приближающихся наших, им делается нехорошо даже в берцах, и при первой возможности они стараются отходить. Они так приучены, и замолкшая своя арта для них – очень плохой знак. А раз так, то гигантские арсеналы и длинные колонны снабжения для них – неизбежность. Они ничего с этим не могут поделать, поскольку площадная работа артиллерии поглощает фантастическое количество боеприпасов.

Но раз противник с этим ничего не сможет сделать, то в таком случае, это становится его объективной уязвимостью, и если ею воспользоваться правильно и нужными средствами, то это может сформировать новый, самостоятельный этап войны, только уже по нашей классификации. Между прочим, противник тоже пытался сделать нечто подобное и придать своей военной операции новые формы. В частности, он пытался организовать воздушные и морские десанты, что должно было внести новации в идущие боевые действия. Но в итоге, ни воздушный, ни морской десанты организовать не удалось, а личный состав этих штурмовых войск ушел воевать в виде мотострелков. Так что этот новый этап, в исполнении противника, прокис полностью.

И вот мы подходим к тому месту, которое условно можно назвать "переломом". Ведь мы себе представляли третий этап войны очень просто – гоним дрянь до границы и стараемся это делать так, чтобы ее добежало до рубежа как можно меньше, чтобы два раза не вставать. В принципе, это – правильно, но скорее всего, слишком упрощенно. На самом деле, это – завершающий этап войны, но не единственный. Перед этим должно пройти еще как минимум – два этапа для того, чтобы в итоге увидеть то, о чем сказано выше.

На наш взгляд, в отдельный этап следует вынести комплекс мероприятий, без которых невозможно все остальное. Ведь что мы имели вплоть до последнего времени? Противник начал наступление с разных направлений. Мы ему ответили, наступление захлебнулось. Он начал наступление на Востоке. Мы ответили, и похоже на то, что наступление либо захлебнулось, либо близко к этому. По крайней мере, из мордора уже звучат речи об "оперативной паузе". Противник пытался развернуть крупную десантную операцию на Юге, мы ответили, и она захлебнулась.

Но заметим, каждый раз мы отвечали на действия противника, который произвольно выбирал то, что и как он будет делать дальше, мы же находили какие-то контрмеры для того, чтобы нейтрализовать его новации. Но для того, чтобы говорить о переломе ситуации, следует поменяться местами с противником, а именно – мы должны ему навязать характер боевых действий и вынудить его показать то, на что он способен в плане противодействия. То есть, мы должны выдать ему новые условия ведения боевых действий, а уже он пускай пытается к ним приспособиться, как это делали мы.

Вот это, на наш взгляд, и есть точка перелома. Да, враг еще не разгромлен и еще не бежит, но уже вынужден действовать в новой парадигме, где он утратил возможность диктовать правила игры. И вот в течении последних 10-20 дней ЗСУ показали, что теперь война пойдет под их диктовку. Конечно же, речь идет о совершенно новом способе ведения боевых действий, а именно – планомерном уничтожении боевых запасов армии противника уже не в режиме удачного прилета, а точной ликвидации арсеналов, нефтебаз, складов ГСМ, мест концентрации техники и личного состава в оперативном тылу противника.

Что тут важно, мероприятия эти ведутся вдоль всей линии фронта и на ежедневной, регулярной основе. Первые дни утверждать именно это не было оснований, но после двух недель планомерного выжигания тылов противника, это стало объективной реальностью. Очевидно, что ЗСУ начали собственную игру и совсем не так, как этого ожидал противник. Он полагал, что наши военные полезут в "мясо", как делают они, и будут рубиться на передке, а не имея такого гигантского количества арты, это будет сделать невозможно, поскольку им самим, с валом огня, это удается делать с огромным трудом и совершенно не в таком объеме, как они то планировали. Поэтому они полагают, что наши не смогут так атаковать, а наши поступили иначе.

Как мы теперь видим, основной упор сделан пока не на передок, а на оперативные тылы, которые противник считал безопасными и куда стянул просто гигантские количества железа. Причем, этот прием не применялся раньше потому, что не было такой гарантированной дальнобойности и главное – такой высокой точности. Противник попал в двойной капкан. С одной стороны, он по-другому не умеет воевать и потому вынужден формировать такие гигантские хранилища, а с другой, большая часть всего, что подвергается ударам, находится на нашей территории, где расположение всего для ЗСУ известно с точностью до сантиметра. А когда появилось оружие, способное работать с этой же точностью, то дело сталось за малым – начать жечь.

И вот сейчас мы наблюдаем именно третий этап войны, который идет под нашу диктовку. Это именно так, поскольку ЗСУ сейчас целенаправленно заняты лишением противника материально-технического снабжения. И надо сказать, что здесь наши имеют просто безоговорочное преимущество. Понятно, что противник не расскажет о том, сколько тысяч, а скорее – десятков тысяч тонн боеприпасов, уже улетели в воздух, сколько тысяч тонн дизеля выгорело огромными факелами и сколько другого имущества, которое не так феерично горит и взрывается, уже безвозвратно потеряно, но это уже – огромные значения, просто гигантские.

И теперь, для того, чтобы даже не наступать, а сдерживать наше наступление, им срочно надо восстанавливать эти запасы, а это значит – везти эти десятки тысяч тонн боеприпасов и тысячи тонн топлива, как и все остальное. И между прочим, это значит, что им придется формировать очередную цель для наших ракетчиков и артиллеристов, которые не упустят возможности нанести удар по новой "жирной цели". С той стороны это начинают понимать, но других решений просто нет. Для других решений нужно другое орудие, а по-хорошему – другая армия, а в конце концов – другое правительство.

Поэтому-то они теперь и запели песни об "оперативной паузе" и переговорах. Им просто нечем ответить на то, что наши реализуют в ходе этого самого третьего этапа войны. Только сегодня ночью, на воздух взлетел очередной арсенал в Шахтерске.

И то же самое, пусть и не в таких красках, происходи в других местах, например – хранилище ГСМ в Донецке. То есть, это – планомерная и хорошо продуманная работа, направленная на истощение передка. Такой войны еще никто не видели, и Украина сейчас показывает именно новый тип войны. И ведь все это происходит при мизерном количестве дальнобойных, высокоточных систем. По большому счету, мы получили только пилотную партию этого оружия, а основная его масса только на подходе и тем не менее, наши военные уже устроили противнику "Кошмар на улице Вязов" и "Пятница 13-е" в одном флаконе. Логика подсказывает, что вот такая зачистка тылов, должна сопровождаться регулярными, пока не сильными движениями, по нажиму на передок.

Логика тут проста, передняя линия противника, поглощающая невероятные количества довольствия, сев на голодный паек, будет демонстрировать все меньшую стойкость, а нашим надо понимать текущую ситуацию, чтобы поймать момент, когда клиент дозреет. Вот тогда можно будет короткими ударами сбить его с оборонительных позиций и окончательно перехватить инициативу. А это – следующий этап, наметки которого уже можно наблюдать прямо сейчас.

Водружение наших флагов на острове Змеиный, как раз из этой оперы. Понятно, что держать гарнизон на этой голой скале, нет никакого резону, но тем самым наши показали противнику как минимум то, что на этом направлении он полностью утратил инициативу. Более того, наши показали предел того, что способен продемонстрировать противник с теми силами и средствами, которыми он располагает. А теперь мы вынудили его ждать нашей инициативы. Как она может выглядеть, можно предполагать как угодно, с учетом того противокорабельного оружия, которое заходит к нам прямо сейчас.

В общем, когда мы говорим о "переломе" в войне, надо себе понимать, что мы имеем ввиду конкретно, но здравый смысл подсказывает очень простое определение этого пункта. Суть его состоит в том, по чьим правила развиваются боевые действия и кто способен диктовать противнику свои правила игры. Так вот, до этого момента мы увидели предел того, на что способна армия противника, в наступательной войне и только сейчас мы начали показывать свое умение. И это оказалось для противника полной неожиданностью, с которой он ничего не может поделать. А ведь мы только начали диктовать, поскольку основные объемы вооружений еще даже не приблизились к нашим границам".