Не сподобався Жукову: Чому українця Береста не нагородили за встановлення прапора над Рейхстагом

Ветеран Другої світової війни українець із Сумщини лейтенант запасу Олексій Берест в 1960-і роки добивався, щоб радянська держава визнало: він разом з солдатами Єгоровим і Кантарія встановив над Рейхстагом прапор перемоги. Однак добитися правди так і не судилося, зазначають Патріоти України.

Можливо, на це у ветерана просто не вистачило часу: він загинув у 49 років, кинувшись на допомогу дитині, на яку мчала електричка. Дитя врятував, а ось сам вискочити з-під коліс не встиг. Чи справді наш співвітчизник брав участь в підйомі прапора на даху Рейхстагу? І якщо брав участь, то чому його, офіцера, що не удостоїли званням Героя Радянського Союзу і публічно не вшанували, як солдат Єгорова і Кантарія? Про це старший науковий співробітник Національного музею історії України у Другій світовій війні Віталій Горобець розповів в інтерв'ю "Фактам". Далі мовою оригіналу.

Ветеран Второй мировой войны украинец из Сумской области лейтенант запаса Алексей Берест в 1960-е годы добивался, чтобы советское государство признало: он вместе с солдатами Егоровым и Кантария водрузил над рейхстагом знамя победы. Однако доказать это властям Бересту так и не удалось. Возможно, на это у ветерана просто не хватило времени: он погиб в 49 лет, бросившись на помощь ребенку, на которого мчалась электричка. Дитя спас, а вот сам выскочить из-под колес не успел. Действительно ли наш соотечественник участвовал в подъеме флага на крыше Рейхстага? И если участвовал, то почему его, офицера, не удостоили званием Героя Советского Союза и не сделали знаменитым, как солдат Егорова и Кантария? С этими вопросами «ФАКТЫ» обратились к старшему научному сотруднику Национального музея истории Украины во Второй мировой войне Виталию Горобцу.

«Берест доложил комбату: «Знамя победы на бронзовой конной скульптуре. Привязали ремнями, не оторвется»

— Берест не самозванец — нам доподлинно известно, что флаг, ставший одной из реликвий той страшной войны, водрузили в ночь на 1 мая 1945 года на крыше здания немецкого парламента три человека — Берест, Егоров и Кантария, — рассказал «ФАКТАМ» Виталий Горобец. — Мы это знаем из мемуаров непосредственных участников тех событий. Один их них — командир батальона 756-го стрелкового полка капитан Степан Неустроев. Он со своими бойцами первым пробился внутрь рейхстага. Это было вечером 30 апреля. Через несколько часов к ним пришел командир их полка полковник Федор Зинченко с несколькими старшими офицерами. Неустроев доложил обстановку, но полковника интересовало знамя. Комбат стал объяснять, что его бойцы установили в рейхстаге много знамен. Мол, флаг первой роты прикрепили на колонне парадного подъезда, флаг второй роты — выставили в окне, выходящем на площадь. Он растолковал полковнику Зинченко, что не только роты, но и взвода, даже отделения (в воинское отделение входит порядка 10 солдат) установили свои, сделанные из чего придется, флажки в различных местах рейхстага. «Не то ты говоришь, товарищ комбат, — резко оборвал меня Зинченко. — Я спрашиваю, где знамя военного совета армии под номером пять?», — вспоминал этот эпизод Неустроев.

— Каждой из девяти дивизий 3-й ударной армии, бравшей с боями центр Берлина, выдали по именному знамени с индивидуальным номером на древке. Командование решило: дивизия, которая первой прорвется к рейхстагу и захватит его, удостоится чести установить знамя победы. На древке стяга, изготовленного для 150-й стрелковой ордена Кутузова Идрицкой дивизии, в состав которой входил полк полковника Зинченко, стоял пятый номер.

Так вот офицеры, сопровождавшие Зинченко, доложили, что это знамя пока еще не в рейхстаге, а в штабе их полка, разместившегося в одном из соседних административных зданий, которое красноармейцы прозвали «дом Гиммлера». К тому времени связисты успели протянуть телефонный провод между рейхстагом и «домом Гиммлера». Зинченко позвонил своему начальнику штаба и распорядился доставить в рейхстаг номерной флаг. Вскоре его принесли разведчики сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. Зинченко дал команду комбату Неустроеву организовать водружение стяга на крышу рейхстага. Неустроев так описал последующие события: «Я приказал лейтенанту Бересту: «Пойдете вместе с разведчиками. Надо выбрать на крыше место повыше и там водрузить». Берест, Егоров и Кантария направились по лестнице, ведущей на верхние этажи. Им расчищали путь автоматчики роты Съянова. Почти сразу же откуда-то сверху послышалась стрельба и грохот разрывов гранат. Прошло полчаса. Берест и разведчики не возвращались. Мы с нетерпением ждали их внизу, в вестибюле. Минуты тянулись медленно. Наконец на лестнице послышались шаги, ровные, спокойные и тяжелые. Так может ходить только Берест. Он доложил: «Знамя победы на бронзовой конной скульптуре. Привязали ремнями, не оторвется».

Полковник Зинченко со своим окружением ушел в штаб в «дом Гиммлера» докладывать начальству, что его люди опередили всех и установили номерное знамя на рейхстаге. А Неустроев со своим батальоном остался в рейхстаге, еще не зная, что в подвале этого здания затаилось крупное — около полутора тысяч человек — воинское подразделение противника и что на переговоры с ними пойдет все тот же лейтенант Алексей Берест. Причем Бересту пришлось сыграть перед гитлеровцами роль высокопоставленного командира в звании полковника.

— Зачем это понадобилось?

— Немцы заявили, что разговаривать будут со старшим офицером не младше полковника. Вот и пришлось устроить маскарад. Расскажу по порядку. После водружение номерного флага батальон Неустроева провел в рейхстаге более или менее спокойную ночь. Утром бойцам доставили завтрак. Они поели, и Неустроев распорядился обследовать здание, составить его схему. Одна из групп наткнулась на дверь, за которыми оказалась лестница, ведущая в подвал. Бойцы стали по ней спускаться, освещая дорогу фонариками. Вдруг по ним ударили автоматные очереди. Погибло несколько человек, офицеру и двум солдатам посчастливилось остаться невредимыми, они выбежали на первый этаж.

«На постановочном снимке „Знамя Победы над рейхстагом“ сфотографирован киевлянин Алексей Кузнецов»

— Еще 30 апреля во время штурма рейхстага бойцы Неустроева взяли в плен нескольких гитлеровцев, заперли их в одной из комнат. Когда оказалось, что в подвале гитлеровцы, комбат приказал привести к нему пленного офицера. В батальоне был солдат, который несколько лет находился на принудительных работах в Германии и после освобождения и проверок СМЕРШем стал красноармейцем. За два года жизни в Германии этот боец выучил немецкий. Неустроев пригласил его переводить. Гитлеровский офицер сообщил, что в подвале находится основная часть гарнизона рейхстага во главе с генерал-лейтенантом. Там есть большой запас воды, пищи, боеприпасов.

Вскоре немцы, сидевшие в подземелье, предприняли попытку вырваться наружу. Но все их атаки захлебывались. Тем временем на улице разгорелся ожесточенный бой. Из-за этого прервалась телефонная связь между рейхстагом и «домом Гиммлера». Батальон Неустроева, по сути, оказался блокирован в рейхстаге. На устранение порыва провода комбат отправлял трех связистов одного за другим. Никто из них не вернулся, а телефон так и не заработал.

Гитлеровцы из подвала вновь пошли в наступление. Им удалось прорваться на первый этаж. Кровопролитный бой продолжался много часов, пока одна из рот красноармейцев не зашла противнику в тыл и неожиданным ударом не заставила его отступить в подземелье. Вдруг немцы прекратили стрелять и выбросили белый флаг. Неустроев приказал солдату-переводчику пойти спросить, означает ли это, что противник сдается. Оказалось, гитлеровцы предлагали переговоры. Причем, заявили, что будут вести разговор только с полковником или генералом. А где взять старшего офицера, если батальон блокирован в рейхстаге и нет связи с командованием?

— Поэтому Неустроев и решил отправить на переговоры своего подчиненного под видом полковника? Но почему выбор пал на Береста?

— Потому что тот в любой ситуации держался с достоинством, отличался рассудительностью, неторопливыми манерами. К тому же имел представительную внешность. Неустроев позвал его и начал разговор с вопроса: «Тебе никогда не приходилось быть дипломатом?» «На сцене?», — не понимая в чем дело, ответил лейтенант. Комбат разъяснил ему свой план: мол, предстоит тебе выступить в роли парламентера, представиться немцам полковником. Берестов тут же достал бритвенный прибор и мыло. На бритье пустил остатки воды из своей фляги. Бойцы стали наряжать Береста полковником: разыскали для него трофейную кожаную куртку, кто-то из офицеров одолжил свою относительно новую фуражку. Завершил Берест переодевание тем, что надел кожаные перчатки. Пулеметчику, державшему на прицеле лестницу, ведущую из подземелья, пояснили, что когда подойдет Берест, громко и четко обратиться к нему, назвав полковником.

На Неустроеве была изрядно потрепанная и местами обгоревшая телогрейка. Но под ней — новый офицерский китель с «золотыми» капитанскими погонами и пятью медалями. В этом кителе капитан решил отправиться на переговоры с немцами в роли ординарца Береста. Взяв с собой солдата-переводчика, они спустились в подвал, потребовали от немцев сдаться. Те ответили, что согласятся на это, если «полковник» отведет своих солдат от входа в подземелье и на время обезоружит. Иначе возбужденные боем красноармейцы могут перестрелять пленных. Берест с Неустроевым не согласились и повторили требование о сдаче, гарантировали немцам сохранение жизни. Предупредили, что если через 20 минут гитлеровцы не начнут выходить с поднятыми руками, начнется штурм. И ушли обратно к своим, понимая, что в любой момент им могут выстрелить в спины. К счастью, обошлось. Немецкий гарнизон рейхстага предпочел сдаться.

— Егорова, Кантария, Неустроева, Зинченко власти удостоили званием Героя Советского Союза. Почему обошли вниманием Береста?

— Бытует версия (ее подтверждают свидетели), что маршал Жуков лично вычеркнул Береста из представления на присвоение этого наивысшего в СССР звания. Якобы маршала не устроило то, что Берест политрук. Тут следует сказать, что в Красной армии, как, кстати, и в Вермахте, недолюбливали политработников.

— Берест был кадровым партработником?

— Нет. Он из крестьян. Его призвали в Красную армию в 1939 году. В качестве солдата-связиста он участвовал в Финской войне. Получил тогда благодарность за спасение жизни командира. С первых дней нападения гитлеровской Германии на СССР Алексей находился на фронте. В декабре 1943 года командование направило его на учебу в Ленинградское военно-политическое училище. Закончил его в сентябре 1944 года и вновь оказался на фронте, но уже с лейтенантскими погонами на плечах.

— За несколько лет до начала гибридной войны, развязанной путинским режимом против Украины, в Киев приезжала дочь автора знаменитого фотоснимка «Знамя Победы над рейхстагом» Евгения Халдея Анна. В интервью «ФАКТАМ» она рассказала, что этот снимок постановочный, на нем вовсе не тот флаг, который подняли на рейхстаг Берест, Егоров и Кантария, а знамя сшитое самим Халдеем из скатерти. На фотографии запечатлены другие солдаты и офицер. Удалось выяснить их имена?

— Да. Один из них наш соотечественник — младший сержант Алексей Кузнецов. Хотя он родился в Казахстане, большая часть его жизни прошла в Киеве. В 1943 году в 17 лет его призвали в армию и направили на фронт. Алексей проявил себя отважным умелым бойцом. Стал полным кавалером Ордена Славы. В советской наградной системе полный кавалер неофициально приравнивался к Герою Советского Союза. Алексею Ковалеву было 19 лет, когда в 1945-м Евгений Халдей фотографировал его со знаменем на крыше рейхстага. После войны Алексей служил в Киеве в пожарной команде. Его семья передала в наш музей личные вещи и документы Алексея Леонтьевича.

— В вашем музее хранятся вещи и документы Береста?

— Нет. Дело в том, что после войны он поселился с женой на ее родине в Ростовской области. Берест руководил в конце 1940-х кинопрокатом в своем районе. Получилось так, что кассир одного из кинотеатров продавала часть мест в зале нелегально, выручки клала себе в карман. Факт злоупотребления был раскрыт, началось следствие. Привлекли и Береста, как начальника. Следователь повел себя с боевым офицером по-хамски. За это Берест выбросил обидчика из окна. Закончилось это скверно: Алексея Прокопьевича приговорили к 10 годам лагерей. По амнистии сократили срок до 5 лет, которые он отбыл от звонка до звонка.