"Радиоактивная власть может оказаться в гораздо более сложном положении, чем просто нерукопожатная", - Іноземцев про майбутнє Росії

"Несмотря на вальяжные замечания Владимира Путина в ходе пресс-конференции в Брегансоне о том, что никакой опасности случившийся 8 августа в Архангельской области взрыв не представлял, ситуация даже спустя две недели выглядит далёкой от полного прояснения", - пише у своєму блозі Владислав Іноземцев, повідомляють Патріоти України, і продовжує:

"Не говоря о появлении карты прохода радиоактивного облака, составленного экспертами СТВТО и об информации норвежских сейсмологов, утверждающих, что дело на полигоне не ограничилось одним взрывом, проблема усугубляется полной засекреченностью ситуации с врачами, оказывавшими помощь пострадавшим в Архангельске, сообщениями о небезопасности акватории Белого моря, и, что самое примечательное, на мой взгляд, интересным объявлением МЧС, которое в Москве прервало телетрансляции почти на полчаса вечером того же дня и главным месседжем которого было предложение гражданам укрыться в капитальных строениях.

Я далёк от предположения, что произошедшее под Архангельском ЧП может сравниваться, например, с той же Чернобыльской катастрофой – но если карта прохода облака верна (а Россия не сделала никаких официальных опровержений в адрес СТВТО, членом которой она является), аналогии с трагедией на Фукусиме могут оказаться вполне возможными: в 20-30 км от станции в день аварии фиксировались уровни радиации меньшие, чем те, которые в момент прохождения облака отмечались международными наблюдателями, например, над Владимирской областью.

Конечно, вряд ли можно задумываться в такой ситуации об эвакуации населения или других столь же масштабных мероприятиях – однако главный вопрос от этого не становится менее актуальным: действительно ли мы живём в стране, где основной задачей МЧС является покрывание промахов своего бывшего руководителя, успешно переместившегося в кресло министра обороны? Насколько россияне могут верить, что в случае более серьёзной аварии им действительно сообщат о происходящем – особенно в случае если облако двинется не в Европу, как в 1986 г., а куда-то вглубь нашей необъятной страны, где заботиться о людях так же не принято, как тушить леса в центральных районах Сибири?

Нельзя не видеть, что новая гонка вооружений становится реальностью. С российской стороны за неё будут курировать те же люди, а реализовывать её будут те же специалисты, которые – не будем говорить: ответственны за, скажем: присутствовали при – закате российской космической программы. При этом задачи, о которых было заявлено президентом и которые, видимо, пытались решить в Северодвинске, во многом выходят за рамки того, что вообще может быть технически реализовано. Такое соотношение очевидно говорит о том, что неудач – причём более опасных – может оказаться ещё много. А такие просчёты чреваты для режима гораздо более серьёзными последствиями, чем недопуск оппозиционеров на местечковые выборы и даже повышение пенсионного возраста.

Радиоактивная власть может оказаться в гораздо более сложном положении, чем просто нерукопожатная: ведь люди могут быть готовы терпеть политическое очковтирательство и экономические лишения, но они наверняка попытаются "качнуть" своё право на жизнь, а в эпоху пока ещё не отключённого в России интернета убеждать их в том, что в Кремле сидит гарант этого их права, будет всё труднее…".