"Разведчики и камикадзе, или Как в Украине могут использовать морские беспилотники", - Жирохов

В частях уже перешли от энтузиастов-одиночек к созданию взводов БПЛА со штатными единицами, логистикой, обеспечением запасными частями и прочими преимуществами армейской структуры. Хотя, конечно, сам процесс идет крайне непросто, прежде всего из-за того, что до сих пор нет четкой концепции развития беспилотной авиации, — но идет.

Еще одной проблемой является недостаточная стандартизация процесса закупки и эксплуатации беспилотных комплексов. В итоге практически в каждой мотопехотной или механизированной бригаде своя модель дрона. И это я уже не говорю о Национальной гвардии, морской пехоте или пограничниках.

Официально на вооружение ВСУ сейчас не принята ни одна модель беспилотного аппарата, зато сразу несколько эксплуатируются "до конца особенного периода". Это ACS-3 (2016 г.), ASU-1 "Валькирия", Hawk, "UA-БЕТА", БПАК-МП-1/003 Spectator-M (2017 г.), Observer-S (2018 г.). А есть еще мини-аппараты из американских поставок и, конечно, коммерческие аппараты китайского производства, которые массово передавали и передают волонтеры.

И вот 7 июля во время празднования Дня ВМС в Одессе официально был представлен еще и морской беспилотник. Судя по всему, планируется, что этот легкий (всего 18 кг) аппарат F-2M от ТОВ "Безпілотні технології" сможет базироваться на борту малых бронированных артиллерийских катеров проекта 58155 "Гюрза". Производитель особенно акцентирует внимание на том, что линии связи, а также телеметрия и видео защищены по армейским стандартам НАТО. В случае если инженерам фирмы удалось это реализовать, то это большой шаг вперед для небольших частных компаний. Ранее основной проблемой всего парка беспилотников была именно незащищенная связь, которая относительно легко подавлялась российскими средствами радиоэлектронной борьбы.

Судя по небольшой массе полезной нагрузки (4 кг), аппарат исключительно разведывательный. Правда, из приведенных в открытых источниках данных на сегодня совершенно неясно, на какой радиус полета рассчитан данный аппарат, хотя тот же практический потолок полета довольно солидный — 5000 м.

Традиционно для таких мини-БПЛА запуск будет осуществляться с носителя с помощью катапульты, а посадка — парашютным способом на воду, откуда его будет забирать команда. Причем пока неясно, каким образом реализована защита электронных систем и авионики от воздействия воды — как в случае штатной, так и аварийной посадки на воду. Все-таки морская тематика имеет свои особенности.

Возможное появление на борту МБАК (а пока аппарат проходит только предварительные испытания — о допуске к эксплуатации еще речь не идет) значительно повысит возможности нашего "москитного флота" по выполнению самых разнообразных задач, включая борьбу с пиратством и контрабандистами, регулирование рыболовства и наблюдение за морскими границами. В идеале данные, собранные беспилотником, могли бы отправляться как непосредственно на судно-носитель, так и на береговой командный пункт.

Возможно, будет реализована функция корректировки артиллерийского огня с береговых позиций, а также наведение на цель управляемого ракетного вооружения. Ведь, например, для применения управляемых ракет класса "воздух–поверхность" Х-29, которые состоят на вооружении фронтовых бомбардировщиков Су-24М, подсветка лазером с земли или воздуха является необходимым условием. Вполне вероятно, такой вариант прорабатывается и для перспективного берегового противокорабельного комплекса "Нептун", который будет принят на вооружение в ближайшие пару лет.

Говоря же в целом о мировых тенденциях развития морских беспилотников, необходимо отметить, что эта сфера применения дронов относительно новая, однако уже прошла несколько этапов в своем развитии. Так, например, такие легкие аппараты, как наш F-2M, на западных флотах применяются крайне ограниченно.

Понятно, что довольно богатые США активно используют тяжелые палубные беспилотники, а вот все остальные страны довольствуются аппаратами вертолетного типа.

Как показала практика (а беспилотники последнее время активно применяют не только в боевых операциях, но и, например, для патрулирования Средиземного моря в рамках борьбы с нелегальной иммиграцией), такие аппараты хотя и имеют ограничения по длительности и дальности полета, однако имеют гораздо больше шансов возвращения в строй и большую эффективность в проведении разведки за счет стабильности платформы.

Наиболее распространенными аппаратами этого типа являются Camcopter S-100 от австрийской фирмы Schiebel, которые, кстати, в 2015–2016 гг. проходили испытания и у нас, но результаты их неизвестны. Такие аппараты уже состоят на вооружении французского флота, есть они в распоряжении ОБСЕ. Их сборка налажена в Китае и России (как "Горизонт Эйр" S-100). Интересно, что этот относительно легкий (взлетная масса 200 кг) беспилотник может быть даже вооружен. По крайней мере, во Франции с его борта довольно успешно осуществляли запуск ракеты LMM производства фирмы Thales.

По всей видимости, именно по пути закупки (или производства) подобных аппаратов пойдет и наш флот. Но все это в недалеком будущем. А пока ближайшая цель — принять на вооружение и отработать все элементы применения легких беспилотников самолетного типа.

В условиях же откровенной слабости нашего флота по сравнению с любым противником на Черном и Азовском морях, вполне вероятно, что есть смысл проработать и вариант применения с кораблей и беспилотников-камикадзе. Благо на черниговской "Чезаре" уже освоена "отверточная" сборка польских Warmate. По своей взлетной массе он недалек от F-2M, а вот разрушающая мощь довольно внушительна. Как вариант эрзаца противокорабельной ракеты до появления корабельного "Гарпуна" или "Нептуна" вполне может сгодиться".