У всіх справ один замовник: "Уголовные дела против Порошенко - это юридическая бессмыслица", - Рябошапка

Напередодні святкування в Україні чергової річниці Революції гідності відбулося кілька подій. Спочатку скасували заочний арешт екс-президента Віктора Януковича в справі про розстріли на Майдані, трохи пізніше Державне бюро розслідувань викликало на допит лідерів Майдану в справі про державний переворот, а в Музеї Революції гідності провели обшуки. Чи були ці дії правоохоронних органів і суду випадковим збігом або вони були спеціально приурочені до річниці Революції гідності? З цим та іншими запитаннями журналісти звернулися до колишнього генерального прокурора України Руслана Рябошапки, який останнім часом, після звільнення його з посади в березні 2020 року, проживає з сім'єю за кордоном. Патріоти України пропонують вашій увазі текстовий запис цієї бесіди. Далі - мовою оригіналу статті.

«В начале 2020 года „пожелания“ по поводу того или иного уголовного производства со стороны Офиса президента стали более ярко выраженными»

— Перед очередной годовщиной Революции достоинства в Украине произошло несколько интересных событий: по одному из уголовных производств, а именно — за расстрелы на Майдане, с бывшего президента Виктора Януковича снимают заочный арест, на допрос в ГБР (Государственное бюро расследований) вызывают лидеров Майдана — Турчинова, Яценюка и прочих, проводится обыск в Музее Революции достоинства. Некоторые называют такие действия реваншем пророссийских сил. Что вы думаете по этому поводу?

— Вы знаете, мне тоже кажется, что, судя по тому, как развиваются события, это, скорее всего, оркестровано теми людьми, кто сегодня утверждает, что в 2014 году в Украине произошла не Революция достоинства, а государственный переворот. К сожалению, мое субъективное мнение подтверждается фактами. В том числе теми, которые вы только что привели.

— Генеральный прокурор в Украине — фигура управляемая?

— Это зависит от личности генерального прокурора. Не буду говорить о себе. Тут уже люди пусть сами дают свою оценку, но я не знаю ни одного генпрокурора за всю историю независимости, который был бы независимым.

— Неужели все были управляемыми? Например, Юрий Луценко? Им также кто-то «руководил»?

— Да. Юрий Луценко пришел на должность вместе со своей политической силой, которая его поддерживала. Он изначально сам был политиком и из кресла политика пересел в кресло генпрокурора. Но остался политиком, верным той политсиле, которая его делегировала на эту должность.

— Лично на вас было давление извне? Рекомендовали открыть либо закрыть какое-либо уголовное производство?

— Не могу сказать, что оказывалось давление, но «пожелания» были. В Офисе президента было одно видение, как те или иные события должны развиваться. Но у меня имелось свое личное видение. После новогодних праздников — в начале 2020-го — «пожелания» по поводу того или иного уголовного производства со стороны Офиса президента стали более ярко выраженными. В конце концов все привело к тому, что мне пришлось попрощаться с Генеральной прокуратурой.

— У вас есть обида на президента Зеленского за свое увольнение из Генпрокуратуры? Вы же на выборы шли с Владимиром Александровичем вместе. А сейчас в оппозиции к нему?

— Нет. Я не нахожусь в оппозиции к президенту Зеленскому. Да и обиды на Владимира Александровича у меня нет. У меня по отношению к нему другие чувства. Мне сейчас жалко Зеленского из-за того, что он оказался в такой ситуации.

— Почему в Украине так плохо расследуются резонансные уголовные дела? Я мог бы даже сказать так: по самым громким их них почти нет результатов. И это продолжается годами, десятилетиями…

— Вся проблема правоохранительных органов, органов следствия в том, что они в Украине не независимые. Если бы генеральные прокуроры были независимыми, были уверены в том, что завтра их не снимут с должности за рвение в работе, то уголовные дела расследовались бы. Другой момент, это если говорить про дела Майдана, давайте вспомним, какое количество генеральных прокуроров сменилось в ходе расследования. До меня с 2014 года было три генпрокурора и два временно исполняющих обязанности. То есть за пять лет Генеральную прокуратуру возглавляли пять человек.

— А что происходит с расследованием событий на Майдане в 2014 году? В прессе часто пишут, что из уголовного производства по этому делу исчезали целые тома. Также якобы была обнаружена недостача некоторых вещественных доказательств. Вы лично знакомились с этим делом? Это правда?

— Уголовное производство о событиях на Майдане — это дело, в котором насчитывается несколько тысяч томов. Действительно, в СМИ в 2019 году были сообщения о том, что некоторые документы из этого дела были утеряны. Мы проводили расследование по этому поводу и выяснили, что исчезли лишь некоторые копии документов. То есть кто-то снимал эти копии с оригиналов, а потом выносил их за пределы прокуратуры. А вот говорить о том, что утеряны вещественные доказательства, нельзя. Мы провели аудит всех материалов уголовного производства: никакие вещественные доказательства не утеряны.

— Есть ли перспектива, что когда-то дела Майдана все-таки будут расследованы?

— Это зависит от политической воли генерального прокурора — это раз. А второе — от того, насколько он будет зависимым или независимым от политического руководства страны. Верю, что дела Майдана все-таки будут расследованы, несмотря на то, что потеряно много времени.

— И мы узнаем, кто на самом деле был заказчиком расстрелов на Майдане?

— Думаю, узнаем.

«Если бы на должность антикоррупционного прокурора избрали добросовестного человека, то мы вскоре увидели бы обещанные приговоры»

- Что вы скажете об Ирине Венедиктовой, которая сменила вас в должности генерального прокурора? Удастся ли ей долго просидеть в кресле или ее в скором времени тоже уволят?

— Я слышал о желании некоторых лиц сместить Ирину Венедиктову. По крайней мере в Верховной Раде уже искали голоса для отставки нынешнего генпрокурора.

— А что вы можете сказать о продуктивности работы Венедиктовой?

— Не мне судить о результатах работы генерального прокурора. Это больше задача журналистов. Но если объективно, лично я каких-то серьезных результатов, кроме того, что она мешала расследованию в отношении двух народных депутатов от «Слуги народа» и что некоторая информация, связанная с тайной следствия, из Офиса генерального прокуратура оказывалась доступной СМИ, я не видел.

К минусам деятельности Ирины Венедиктовой хочу добавить: то количество людей, которые в свое время не прошли аттестацию и были уволены, с приходом нового генерального прокурора получили ключевые должности в Офисе.

— Один из лозунгов Владимира Зеленского, когда он шел в президенты, был таким: «Придет весна — будут «посадки». Возможно, многие избиратели поверили в то, что действительно, топ-коррупционеры наконец-то будут наказаны, и поэтому проголосовали за Зеленского на президентских выборах. Но вот уже скоро будет вторая весна, а приговоров все нет. Будут ли они вообще? И есть ли перспектива у уголовных дел в отношении пятого президента Украины Петра Порошенко?

— Не совсем согласен с вами. Избиратели клюнули не на лозунг про «посадки». Просто в обществе был запрос на новое лицо, на политика другой формации, который не был до этого момента причастным к коррупции. Именно это и стало ключевым мотивом для избирателей: почему они проголосовали не за Порошенко, а за Зеленского.

Другое дело, как президент Владимир Зеленский сейчас выполняет свои обещания, которые давал во время избирательной кампании.

Что касается дел по Порошенко, их на тот момент, когда я был генеральным прокурором, было 16 или 17. Все эти уголовные производства открыты еще до меня, и к этому причастна не Генеральная прокуратура, а Государственное бюро расследований. Из дел против Порошенко, которые могли бы быть перспективными, я не назвал бы ни одного. Вы же видите: прошло восемь месяцев с того момента, как я покинул Офис генерального прокурора, но результата по расследованиям против пятого президента до сих пор нет. Подозрения, которые Ирина Венедиктова, еще будучи главой ГБР, передавала мне, она сама же, став генпрокурором, не подписала.

Петру Порошенко было объявлено о подозрении по делу о возможном незаконном назначении на должность первого заместителя главы Службы внешней разведки Украины Сергея Семочко. Но это дело я считаю на 101 процент бесперспективным. Это юридическая бессмыслица, треш.

— Складывается впечатление, что обещанных приговоров для чиновников высшего эшелона в ближайшее время украинцы не дождутся.

— Это зависит от того, как дальше будет работать антикоррупционная структура. Венедиктова уже три месяца возглавляет всю антикоррупционную инфраструктуру. Уже нет Холодницкого (Назар Холодницкий — бывший заместитель генпрокурора, руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры Украины. — Авт.), и Венедиктова, по сути, исполняет его обязанности. Именно она организовывает расследования, которые потом ведет НАБУ.

Полагаю, если бы не осуществлялись давление и атаки на НАБУ, если бы своевременно на должность антикоррупционного прокурора избрали добросовестного, честного человека, то мы вскоре смогли бы увидеть обещанные приговоры. А пока я не вижу обстоятельств, дающих надежду на лучшее.

Власть сегодня не заинтересована в активной деятельности НАБУ. Более того, власть сегодня создает проблемы для нормальной работы Национального антикоррупционного бюро.

«Ни одна власть не хочет иметь независимые и профессиональные антикоррупционные органы, потому что рано или поздно это может обернуться против нее»

— Иногда складывается впечатление, что антикоррупционные органы управляются извне не только со стороны властей, но и со стороны наших западных партнеров. Вот, например, недавно президент Зеленский заверил послов «Большой семерки», что сохранит должность директора Национального антикоррупционного бюро Артема Сытника, несмотря на решение Конституционного суда. Почему украинский президент отчитывается перед иностранными послами?

— Зеленский не отчитывался перед послами «Большой семерки», а информировал их о состоянии дел в антикоррупционной сфере. Нужно помнить, что антикоррупционная структура создавалась не благодаря, а вопреки воле властных элит. Ни одна власть не хочет иметь независимые и профессиональные антикоррупционные органы, потому что рано или поздно это может обернуться против нее самой.

За все четыре года с того момента, как начали работать антикоррупционное бюро, антикоррупционная прокуратура и Национальное агентство по вопросам предотвращения коррупции, власти делали все возможное, чтобы они не работали. Руководителей этих органов назначали из числа тех, кто был лоялен к Петру Порошенко и представителям «Народного фронта». Все эти руководители, кроме меня, бегали в Администрацию президента, где их инструктировали: какие декларации нужно проверять, а на какие можно просто закрыть глаза.

Точно такая же ситуация с НАБУ. Как только оно начало работать и его сотрудники выявили незаконную деятельность некоторых топ-чиновников, у НАБУ начались серьезные проблемы. Эсбэушники и работники Генеральной прокуратуры сливали информацию о секретных агентах в СМИ. У НАБУ дела забирались и передавались в СБУ. Власть делала все, чтобы «приручить» антикоррупционные органы. И если бы не поддержка международных партнеров, антикоррупционные органы работали бы так же «успешно», как Генеральная прокуратура и СБУ в то время.

Мы этого хотим? Тогда нам нужно честно сказать: да, Украине не нужны внешнее вмешательство и помощь наших западных партнеров.

— В последнее время наделали шума разоблачительные скандалы — подслушанные телефонные разговоры Порошенко или Зеленского, другой компромат. Но ни один правоохранительный орган на эту войну компроматов никак не реагирует. Вот, например, бывший народный депутат Давид Жвания время от времени выкладывает в сеть очередной ролик с разоблачениями пятого президента Украины Петра Порошенко. Но вместе с тем он почему-то не пишет заявлений в прокуратуру и СБУ. А разве не должны правоохранительные органы как-то реагировать на эти видеоролики? Хотя бы начать проверку изложенных фактов? Куда должен обратиться Жвания, чтобы генеральный прокурор Ирина Венедиктова отреагировала на эти видеообращения?

— Я лично не знаком с Давидом Жванией. Но мне кажется, что ему нужно проконсультироваться у врачей, которые оказывают психологическую помощь. Вот пусть сначала врачи на эти видеоролики отреагируют, а уже потом — прокуратура.