Хіти тижня. "После выхода нашей части из Донецка склады с оружием пылали три дня", - підполковник Колмик (фото)

«Накануне командиру поступила информация о том, что на захват нашей территории из Горловки выдвинулся отряд Безлера»

— Почему самой крупной воинской части в Донецке все же пришлось покинуть город? Может, можно было держать оборону? — задаю вопрос подполковнику Сергею Бобру, бывшему заместителю командира воинской части № 3037 по воспитательной работе, ныне заместителю начальника имиджево-издательского центра по работе с личным составом Нацгвардии Украины.

Не думаю, что необстрелянные солдаты срочной службы, которые тогда составляли большую часть личного состава, могли противостоять наемникам из России под командованием кадровых офицеров армии РФ, уже имеющих опыт ведения боевых действий в той же Чечне.

Приказ покинуть часть поступил от командования Нацгвардии уже после того, как командира проинформировали о том, что на захват нашей территории из Горловки выдвинулся отряд диверсанта Игоря Безлера, а на помощь ему в Донецке придет «Оплот» Александра Захарченко и «Восток» Александра Ходаковского. Таковы были данные разведки.

«Мы превратили свою часть в неприступную крепость»

— До того как мы получили приказ покинуть территорию части, мы фактически держали оборону в течение трех месяцев и не пустили захватчиков на свою территорию, которая уже была окружена блокпостами боевиков, — продолжает Сергей Бобер. — Мы видели их наблюдателей даже… на деревьях за нашим забором.

К воротам части автобусы постоянно привозили каких-то дедушек и бабушек, которые требовали, чтобы мы переходили на сторону «народа республики» — мол, все это уже сделали, а вам здесь жить и служить. Действительно, большинство офицеров и контрактников были местными жителями. Приезжал требовать, чтобы мы присягнули оккупантам, и какой-то представитель «правительства ДНР», зачитывал нам «манифест № 1». Приезжали к воротам части даже такие ВИП-персоны боевиков, как Захарченко и Ходаковский (на фото). Мы замучились снимать «флаг ДНР», который они постоянно вывешивали с внешней стороны ограждения.

К пикетчикам выходил и командир части Денис Бартеньев, и я, неизменно объясняя им что, если они попытаются зайти на нашу территорию, то мы вынуждены будем открыть огонь. Чтобы враг не смог завладеть хранившимся у нас оружием, мы превратили свою часть в неприступную крепость. У нас были обустроены минные поля, заграждения, снайперские и пулеметные точки на зданиях, всю территорию мы перерыли окопами.

Но все же оборонять столь обширную территорию, на которой были здания и военного лицея, и военного училища, закрытого в 1995-м году, было очень сложно. Мы, как и все другие воинские части в Донецке, были плотно окружены жилыми кварталами. Поэтому отстреливаться от захватчиков было рискованно: могли пострадать мирные жители. Это и сыграло роковую роль в судьбе ранее захваченных частей.

Первой захватили воинскую часть в Луганске. Затем — промышленный полк в районе Песок, который нес охрану Донецкого казенного завода. Обманным путем боевики проникли на территорию полка — под предлогом того, что будут помогать… охранять его. И потребовали, чтобы командир распустил всех солдат по домам. За это он был осужден на три года лишения свободы, а отсидев, перешел на сторону боевиков.

Небольшая конвойная часть в Киевском районе Донецка тоже не смогла дать адекватный отпор противнику, потому что им пришлось бы стрелять в сторону жилых домов, где могли пострадать мирные жители. Боевики захватили офицеров конвойной части в плен, а солдат распустили по домам.

А в середине мая захватили Управление Восточного территориального командования (ТРК) Нацгвардии.

— Как произошел захват? — задаю вопрос подполковнику Дмитрию Образцову, начальнику отделения информации и коммуникации Управления Восточного ТРК, в 2014-м занимавшему аналогичную должность.

— Боевики захватили в плен командира управления генерал-майора Юрия Лебедя, а спустя два дня пришли на территорию управления. Оно находилось в Донецке в районе Мотеля (Буденновский район Донецка), я тогда там работал, но в момент захвата не был на месте — сменился с дежурства.

Генерал-майор Лебедь спустя неделю был освобожден и сразу же доставлен вертолетом в Харьков, куда и переместилось командование Управления ТРК. Его обменом занимался лично министр обороны Степан Полторак. На днях генерал Лебедь назначен заместителем командующего Национальной гвардией Украины.

После захвата управления оккупанты разрешили сотрудникам забрать свои вещи под их тщательным присмотром. Вооруженные бородачи с кавказским акцентом ходили за нами, следя за тем, что мы берем. После этого мы переместились на Боссе — на территорию вч № 3037. Это была единственная часть, оставшаяся незахваченной. Я ушел работать в зону АТО еще до того, как часть № 3037 покинула Донецк, но месяц вместе со всеми жил в части на казарменном положении. Территорию части мы не покидали, чтобы избежать захвата в плен.

«Когда наша колонна уже отъехала от города на 10 км, оставшиеся неподалеку от части специалисты по команде инициировали взрывы»

— Готовились к отъезду? — задаю вопрос подполковнику Юрию Колмыку, бывшему заместителю командира части № 3037 по техническому обеспечению, который ныне служит в Мариуполе в вч № 3057 в аналогичной должности.

- Да, все мы были готовы на этот случай уже давно, хотя до последнего не верилось, что придется покинуть город. Еще командир принял решение распустить солдат старшего призыва и контрактников, прослуживших год-полтора, по домам, чтобы по сигналу они затем могли прибыть в точку сбора.

На один такой блокпост в районе Ясиноватой нарвались мои бойцы, вывозившие из части документы. Несмотря на то что наш ЗИЛ был максимально замаскирован под гражданский автомобиль, на обратной дороге ребята попались боевикам, которые их раскусили. Мне пришлось выручать солдат из плена. Я ездил в то самое захваченное Управление Восточного ТРК, где впервые близко столкнулся с Ходаковским. К счастью, он дал команду отдать солдат их мамам. Мамы прибыли туда раньше меня, сразу после того, как их сыновьям дали позвонить домой.

Кстати, все солдаты срочной службы по команде выдвинулись в Мариуполь. Туда же вместе с нами прибыли и те солдаты, что были переведены к нам дослуживать из аннексированного Крыма.

А вот несколько офицеров и почти все контрактники разбежались, чем сильно подвели. Когда уже прозвучала команда «По машинам!», стало ясно, что у нас не хватает водителей. Напакостили предатели и после нашего отступления. Несколько автомобилей я «переодел» в «гражданское», поменял им номера и припрятал в разных местах по городу, надеясь, что смогу их забрать или же что мы вернемся. В течение последующих двух лет предатели, которые перешли на службу к оккупантам, эти машины отыскали и передали своим новым «командирам».

— Враги видели, что часть готовится к передислокации? Не пытались перехватить вас на марше?

— На марше они нас перехватить не пытались. Думаю, понимали, что мы готовимся, — вспоминает подполковник Колмык. - Но только очень узкий круг лиц знал дату выхода на марш. Начальник штаба уничтожал документы, которые уже можно было уничтожить. Я готовил технику к маршу. А к возможному нападению мы готовили солдат с того момента, когда начались захваты воинских частей.

Главным образом нужно было подготовить необстрелянных солдат к применению оружия в случае необходимости. Я постоянно общался с бойцами на эту тему. Помню, когда один БТР мы поставили на позицию, направленную на командно-пропускной пункт (КПП), и я понял, что боец смущен тем, что ему возможно придется стрелять в захватчиков. Тогда я постарался успокоить его, сказав: «Ну, пусть у тебя ствол будет направлен не прямо на ворота, а немного правее. Там бетонная стена. Ты не будешь бояться стрелять в бетонную стену, а не прямо в людей, если только они сами не откроют огонь первыми?» Вот так каждого и готовили.

А враги не бросились за нами вдогонку, потому что им только то и нужно было, чтобы мы ушли, оставив в их распоряжении территорию части. Мы еще отъехать не успели, как уже увидели, что боевики заходят на территорию части с противоположной стороны — через другое КПП. Они понимали, что мы не сможем вывезти все продуктовое и вещевое довольствие, всю технику и все оружие и боеприпасы. Они надеялись, что все это достанется им.

Мы тоже это понимали, потому все это заминировали. Вышли из части мы в 20:00 29 июня 2014 года. И когда наша колонна уже отъехала примерно на 10 км от города, оставшиеся неподалеку от части специалисты по команде инициировали взрывы. При выходе нашей части из Донецка никто не погиб, а склады с довольствием и оружием пылали еще три дня. Телевидение оккупантов все это снимало.

Колона добрались до Мариуполя 30 июня в первом часу ночи.

— Сначала мы несли службу в местном аэропорту. Жили в очень непростых полевых условиях — в палатках. Кстати, к нам туда с выступлениями приезжал «95-й квартал», и у нас с подполковником Юрием Колмыком (вот я сижу, а он стоит позади меня) есть фото с будущим президентом Украины Владимиром Зеленским, — не без гордости вспоминает подполковник Бобер.

Позже мы воссоединились с частью № 3057, восстановив ее территорию после пожара."