Корсари Чорного моря: Як пращури сучасних українців століттями хазяйнували серед земель потужних імперій, котрі були безсилі подолати їхню вольницю

В 1992-м, когда активно и со скандалами делили Черноморский флот, автору попалась на глаза газетенка "Севастопольская правда". Всю ее первую полосу украшала огромная карикатура, изображающая бравого русского матроса (бескозырка, косая сажень в плечах, брюки клеш, тельняшка) и еле достающего ему до пояса недолугого жирного "хохла" (вышиванка, шаровары в заплатах, усы-оселедец, дегенеративное лицо и штопаный флаг с трезубцем). Русский матрос протягивал визави мешочек с надписью "соль" и назидательно вещал: "Хочешь быть моряком, сначала пуд соли съешь!"

Посыл был прозрачен и прост: мол, вы, хохлы, - сухопутные крысы, какой вам флот, окститесь!

Понятно, что карикатура была абсолютно лживой. Черноморский флот изначально создавался на украинских верфях и служили там в подавляющем большинстве этнические украинцы - при слаборазвитой транспортной инфраструктуре рекрутов, а позже призывников, дешевле и проще было доставлять с юго-западных губерний, а не с Нечерноземья. Эта ситуация сохранялась вплоть до завершения Второй мировой войны. Да и в поздние советские времена едва ли не каждый второй офицер/матрос ЧФ был украинцем.

Адмирал Павел Нахимов - культовый герой и символ Севастополя, чей памятник украшает главную площадь города - тоже отнюдь не великоросс. По мужской линии род Нахимовых восходит к украинскому шляхетскому роду Квиток из Збаража. Прадед флотоводца Тимофей Квитка-Нафимов был казаком Охтырского полка, а дед Манойло Нафимов (Нахименко) - Охтырским сотником. Так что съеденная украинцами-черноморцами соль давно исчисляется не пудами, а тоннами.

Оставим за скобками ключевую роль украинцев в создании и развитии Черноморского флота Российской империи, а позже и СССР. Тема интересная, масштабная, достойная книги, но и в этом случае может возникнуть контраргумент: мол, если бы Россия не озаботилась созданием флота, украинцы и далее бы пили горилку под сало в тени своих вишневых садочков...

На самом же деле у украинцев множество оснований считаться морским народом, ведь, как и положено каждому уважающему себя морскому народу, у нас была яркая и насыщенная история пиратства. А вот московиты ничем таким похвастаться не могут. Их "ушкуйники" промышляли исключительно на реках, а походы казачьих ватаг на прикаспийские города Персии были скорее исключением, чем правилом.

Не будем морализировать на тему того, насколько плохо или хорошо быть пиратом. Здесь ситуация, как с мерзкими "ихними шпионами" и нашими славными героями-разведчиками: в прошлых эпохах грабить врагов или чужаков (особенно иноверцев) всегда считалось благим деянием.

Начиная с зарождения мореплавания каждый, вышедший в море народ тут же становился на скользкую стезю пиратства. Ведь если на суше сходить в набег к соседям - милое дело, то почему бы этого не делать еще и на море? Пираты (финикийские) упоминаются уже в гомеровской "Одиссее".

Историю с золотым руном тоже можно рассматривать как классический пиратский набег. Если отбросить все сказочные страсти, то фабула этого эпоса довольно примитивна: "Крутые перцы отправились на "Арго" в далекую Колхиду, "построили" там аборигенов и затрофеили некое Золотое Руно".

Много писалось о "перводеньгах" бронзового века - больших медных слитках, отлитых в виде бараньих шкур. Если предположить, что речь идет о таком же слитке, но уже из золота, цель похода аргонавтов становится вполне прозрачной. Учитывая, что "медное руно" в среднем весило около 26 кг, а известны экземпляры в 52 кг, то такой же золотой слиток тянет более чем на полцентнера, а то и центнер! Вполне достойный повод для масштабной авантюры.

Кто-то скажет, мол, какие же это пираты? Настоящие пираты ходят под "Веселым Роджером" и берут корабли на абордаж. На самом деле это не так. Античные пираты преимущественно как раз и занимались грабежами прибрежных поселений. Не брезговали этим и их "классические" коллеги, которых так любят показывать в приключенческих фильмах.

Один из самых знаменитых пиратов Карибского моря Генри Морган (он же Кровавый Генри) прославился не только нападениями на испанские галеоны, но и дерзким захватом города Панамы, куда свозилось все добытое в Перу золото.

Первым "нашим" пиратом, чье имя сохранили хроники, является некий князь русов Бравлин, разграбивший Сурож (ныне Судак) где-то на рубеже VIII-IX веков.

В "Житие св. Стефана Сурожского" читаем: "По смерти же святого мало лет минуло, пришла рать великая русская из Новаграда. Князь Бравлин, очень сильный, пленил [всё] от Корсуня и до Керчи. Подошёл с большой силой к Сурожу, 10 дней бился зло там. И по истечении 10 дней Бравлин ворвался в город, разломав железные ворота".

Далее все как всегда в подобных текстах. Бравлин с воинами начали грабить храм, в том числе, забрали драгоценную утварь с могилы Святого Стефана. В этот момент князя парализовало, так что Бравлин приказал вернуть все назад, но это не помогло. Тогда он приказал покинуть стены Сурожа, вернув жителям все награбленное. Но и это его не спасло. К князю в видении явился сам Святой Стефан и сказал: "Пока не крестишься в церкви моей, не возвратишься и не выйдешь отсюда". Бравлин со товарищи крестился и его сразу "попустило". Эта история очень напоминает предания о временной слепоте Владимира Великого, прозревшего после крещения.

Скорее всего, история с параличом, крещением и исцелением это поздняя, появившаяся в XV веке, вставка, написанная по мотивам жития Равноапостольного князя Владимира.

Справедливости ради заметим, что историки до сих пор спорят, кем был Бравлин - славянином или варягом. Непонятно также, о каком Новограде речь - знаменитый Новгород (на Волхове) основали только спустя полстолетия после описанных в житии событий.

Поход Бравлина стоит отнести к пиратству, а не военному набегу по причине того, что война тогда была делом монархов. Пиратские же нападения совершают "частные лица". На рубеже VIII-IX веков князья в наших местах пока еще были просто военными вождями, а не владыками.

Не исключено, что благодаря именно "нашим" пиратам мы имеем праздник Покрова Пресвятой Богородицы. До сих пор не ясно, во время какой из осад города Богородица защитила Царьград своим Покровом. По одной версии это случилось в 902 или в 910 году при императоре Льве Мудром, когда Византийская империя воевала с сарацинами (арабами), в иных источниках говорится о нападении русов в 860-м.

"Гостили" наши предки у ромеев и позже. В частности, в 907-м Вещий Олег даже приколотил свой щит на вратах Царьграда. Тогда он вынудил спесивых византийцев подписать ряд выгодных ему договоров, получил приличные откупные и разграбил окрестности Константинополя. Довольно успешно прогулялся по территории Византийщины и князь Святослав. Его сын Владимир отличился во время знаменитого сватовства в Херсонесе-Корсуни. А вот Владимиру, свет Ярославовичу, откомандированному против ромеев отцом Ярославом Мудрым, наоборот, не повезло - большая часть его флота была сожжена знаменитым "греческим огнем".

Все упомянутые вылазки, даже при всем желании, пиратством назвать нельзя. Это были уже эталонные военные походы. Но, что тоже важно в свете данной публикации, это были военно-морские походы!

А вот морские походы казаков - это классическое, рафинированное и, главное, регулярное пиратство.

Существование запорожского пиратства хронологически полностью совпадает с появлением и расцветом классического европейского пиратства XVI-XVIII веков. Запорожье в это время становится аналогом знаменитой Тортуги - главной базы пиратов Карибского моря. Только если карибские приватиры грабили вывозившие сокровища Нового Света испанские галеоны и испанские (а также французские, португальские и голландские) прибережные поселения, то запорожцы специализировались на османах.

Что в первом, что во втором случае банальный грабеж имел высокое идеологическое обоснование. Английские пираты-протестанты не просто так грабили, а воевали с "проклятыми папистами". Запорожцы же щипали магометан и освобождали христианских узников. В Средиземном море этим же промыслом занимались морские гайдуки (хайдуты), они же "клефты" - православные греческие пираты.

Классических "карибских" пиратов с нашими украинскими объединяет и то, что их корыстная деятельность приводила к ослаблению врагов. В первом случае Англия подрывала экономические основы Испании, а в случае с казаками удар наносился по Турции, что приводило к ослаблению османского давления на Европу в целом и на Украину в частности. Опять же, крымским ханам приходилось держать в готовности немалые силы для защиты побережья, так что эти воины не могли принимать участия в набегах.

Главным плавсредством запорожцев была знаменитая "чайка". Суденышко, казалось бы довольно примитивное, - выдолбленная дубовая колода-челн длиной до 15 м с наращенными из досок бортами. Готовая чайка имела длину до 20 м, ширину около 4 м, осадку в полтора метра и водоизмещение порядка 30 т. Вдоль бортов, немного выше ватерлинии, крепили вязанки камыша - в случае повреждений и возникновения течи они не давали суденышку утонуть. Кроме того, если возникала необходимость незаметно подкрасться к врагу, чайку можно было притопить - ее борта едва возвышались над поверхностью, что делало лодку практически незаметной для наблюдателей, эдакая эрзац-субмарина. Вычерпать же из нее воду было делом нескольких минут.

Съемная мачта тоже способствовала незаметности. Уникальной особенностью чайки были и ее обводы. Кораблик не имел выраженного носа или кормы и был одинаков что спереди, что сзади. Соответственно, если приходилось удирать, команде не нужно было совершать довольно продолжительный по времени маневр разворота - гребцам нужно было лишь развернуться лицом в противоположную сторону и корма тут же становилась носом.

Как видно из перечисленного, чайка - идеальное пиратское судно, скрытное, маневренное и при этом недорогое, что довольно важно, учитывая его одноразовость. Малая осадка из той же "оперы": в случае бегства от преобладающих сил противника можно было отойти через отмели, где османские галеры пройти физически не могли.

Одноразовость чайки, заметим, была вынужденной. Казацкая флотилия, выйдя из Великого Луга, должна была пройти мимо ряда турецких крепостей (обычно это происходило ночью). Если по течению Днепра такой прорыв был стремительным и почти моментальным, то против течения со стремительностью возникали проблемы.

Прорвавшись к морю казаки на максимально возможной скорости мчали к заранее выбранным для грабежа объектам. Задержка грозила срывом всего похода - коменданты крепостей тут же посылали весть о казацком рейде, так что нужно было опередить гонцов и внезапно напасть на ничего не подозревающий город. Путь до Стамбула, например, чайка могла преодолеть менее чем за двое суток, а при попутном ветре и за полторы.

Илья Репин, "Черноморская вольница", первоначальный вариант картины (1906-1908) и окончательный (1910). Художник изобразил казаков, возвращающихся домой с богатой добычей и застигнутых сильным штормом. Важный аспект: в первом варианте казаки за веслами и пытаются бороться со стихией, а во втором бросили весла, подняли парус и вверили себя в руки бога. В казаке в белом легко угадывается поэт Владимир Маяковский, позировавший для этой картины

Илья Репин, "Черноморская вольница", первоначальный вариант картины (1906-1908) и окончательный (1910). Художник изобразил казаков, возвращающихся домой с богатой добычей и застигнутых сильным штормом. Важный аспект: в первом варианте казаки за веслами и пытаются бороться со стихией, а во втором бросили весла, подняли парус и вверили себя в руки бога. В казаке в белом легко угадывается поэт Владимир Маяковский, позировавший для этой картины

Нападение проходило обычно ночью. Казацкая флотилия (а это порой более сотни чаек) врывалась в порт и начиналась "потеха". Цели распределялись заранее. Одни экипажи уничтожали стоящие у причалов или на рейде корабли (чтобы лишить преследователей средства передвижения), если получалось, то и грабили. Другие планомерно и вдумчиво обчищали город и портовые склады. Грабили не очень разбирая вероисповедание жертв - православных греков и болгар, как и армян, лишали имущества наравне с турками-мусульманами или подвернувшимися под руку евреями. Под строгим табу были лишь православные храмы. А вот на что казаки практически не тратили свое драгоценное время, так это на поиск и освобождение "бранцiв". Сколько тех украинских рабов было, например, в Варне или пригородах Стамбула? Да и как их искать в суматохе ночного грабежа? Но главное, что на чайках мест для этих самых "бранцiв" не предвиделось изначально - все свободное пространство предназначалось исключительно для добычи.

Известный итальянский путешественник Пьетро делла Валле (1586-1652), которого Жюль Верн назвал "первым туристом", поскольку он путешествовал не для заработка или по делам, а для удовлетворения собственного любопытства, записал в своем дневнике, что почти не оставалось ни турецкого и татарского города по всей ойкумене Черного моря, не пострадавшего от казацких набегов.

Брали на абордаж и встреченные по пути галеры и фелюки (суда с более высокими бортами чайкам были не по зубам). Экипаж, пассажиры и гребцы обычно отправлялись на дно. В живых оставляли только тех, за кого можно получить приличный выкуп, и своих собратьев-казаков, которые порой встречались среди гребцов.

Католический монах Доминиканского ордена, возглавлявший в 1624-1634 гг. доминиканскую миссию в Кафе (Феодосия), автор "Описания Черного моря и Татарии" (1634), писал: "Казаки такие отважные, что не только на равных, но и на 20 чайках не боятся 30 галер падишаха, как видно это ежегодно на деле".

Одним из первых казачьих флотоводцев-пиратов был казачий атаман Самойло Кошка (1530-1602). Во второй половине XVI века ватаги под его руководством совершали нападения на Измаил, Килию, Аккерман, Очаков, Гезлев (Евпаторию), а также активно грабили купеческие корабли в Черном море. В 1573-м его флотилию сумела перехватить мощная турецкая эскадра. Кошка попал в плен и добрую четверть столетия провел прикованный к галерному веслу. Только в 1599-м ему удалось организовать бунт на корабле, в результате которого он получил свободу.

В 1574-м запорожцы во главе с кошевым атаманом Феськом Покотило совершили успешный рейд по придунайским городам и разрушили Измаил, Килию и Аккерман. Испуганный успехами казаков султан Селим II выслал против запорожцев огромный флот, настигший казацкие кораблики в устье Дуная. Запорожская эскадра была уничтожена. Погиб и Фесько.

В 1602-м флотилия под командованием гетмана Войска Запорожского Григория Изаповича провела успешный рейд на Килию. Четыре года спустя Изапович опять наведался к Килию и, заодно, в Аккерман, попутно взяв на абордаж и захватив 10 галер. Последние ему очень пригодились при захвате Варны. Под турецкими флагами трофейные корабли беспрепятственно вошли в порт и высадили десант. Помимо традиционного грабежа казаки здесь освободили немало невольников с Украины, Польши и Венгрии, - благо на трофейных галерах было достаточно места. Да и имидж защитников христиан нужно было поддерживать. В Днепровском лимане с галер сняли пушки, после чего корабли сожгли. Полковником в этом походе был будущий гетман Петро Сагайдачный - самый успешный украинский флотоводец и пират.

Здесь в перечне пиратских подвигов украинских казаков сделаем пробел. Кому интересно, тот без проблем найдет информацию в книгах или интернете. Перейдем сразу к Сагайдачному.

В июне 1616-го Петра Сагайдачного провозглашают Гетманом Войска Запорожского. Едва заполучив булаву Сагайдачный начал готовить поход к неприступной турецкой крепости Кафа, где находился главный невольничий рынок Крыма. Это был один из самых больших и богатых городов на берегах Черного моря - его население составляло почти 70 тысяч жителей. Укрепления тоже вызывали уважение: город опоясывали 13-метровые стены общей длиной более 5 км, гарнизон города состоял из 3 янычарских орт (полков).

В июле 1616-го Сагайдачный вместе с шестью тысячами казаков на 150 чайках отправился в поход. В Днепровско-Бугском лимане казаки встретили и разгромили эскадру османских галер, половину из которых захватили. Чтобы ввести турок в заблуждение относительно своих дальнейших планов, Сагайдачный приказал части войска демонстративно вернуться на Сечь с захваченной добычей. Основная же часть войска около недели скрывалась вблизи Очакова, усыпив бдительность турок, казаки продолжили поход.

В результате внезапного ночного нападения город был захвачен практически слету. Казаки стали обладателем богатых трофеев, а заодно освободили несколько тысяч невольников. Ради того, чтобы разместить освобожденных на трофейных галерах, казаки даже выбросили в море часть трофеев. Но последних и без того было много, а факт освобождения невольников поднял авторитет свежеиспеченного гетмана на небывалую высоту.

Взятие Кафы стало самой яркой страницей в истории морских походов запорожцев. В XVIII веке морские походы казаков, которые можно рассматривать как пиратские, сходят на нет. К тому времени Петербург уже довольно плотно контролировал Сечь и самодеятельности в мирное время не допускал, а активное участие казаков в многочисленных русско-турецких войнах пиратством уже не являлось.

Приблизительно в это же время приходит в упадок и карибская вольница. После завершения Войны за Испанское наследство (1701-1714) Англия утратила интерес к грабящим испанцев приватирам и последние утратили безопасные базы. Да и грабить уже было собственно нечего - былой поток золота иссяк. Кроме того, европейские военные флота занялись активной зачисткой торговых путей от джентльменов удачи. Знаменитое пиратство Нового Света как явление тоже исчезло.