"Буду служити до кінця. Перемога або смерть", - заступник комбата 11-го батальйону Ігор Ткаченко (фото)

44-річний киянин Ігор Ткаченко починав в 11-му батальйоні "Київська Русь" заступником командира роти вогневої підтримки в званні старшого лейтенанта. За два роки він, успішний бізнесмен, зробив стрімку військову кар'єру і став заступником комбата, а нещодавно отримав звання майора. І вважає, що все це сталося завдяки його довоєнним захопленням страйкболом і реконструкціями військових подій. Про це пише "Цензор", повідомляють Патріоти України.

"В Киев Игорь Валентинович приехал на премьеру документального фильма о первом комбате добровольческого батальона Александре Гуменюке, погибшем в августе 2014 года под Дебальцево. Именно под его руководством и начинал служить киевский предприниматель. Он прошел и Карачун, и Чернухино с Фащевкой, и Дебальцево, и Зенит возле Донецкого аэропорта. Крайняя ротация была самой длинной – 13 месяцев батальон провел в окрестностях Попасной. Перед выходом подразделения его накрыли артиллерийским огнем. Это было накануне Дня защитника Украины и Покрова пресвятой Богородицы. В результате попаданий снарядов пострадали пять единиц техники, в том числе и один из джипов, который батальону передали волонтеры фонда "Повернись живим" летом 2014-го. К счастью, никто из бойцов не пострадал. А вот через сутки батальон понес потери...

– За эту ротацию у нас в боях погибли пять человек, и один из них – 24-летний боец 2-ой роты Андрей Нестеренко – прямо накануне нашего ухода из зоны боевых действий, – рассказывает майор Игорь Ткаченко. – Он с другими ребятами как раз занимался вывозом вещей с позиций. Одну ходку сделали, возвращались, чтоб забрать оставшееся, и наехали на мину... Несколько ребят, которые находились вместе с погибшим в кузове грузовика, были ранены. Так что вышли мы в пункт постоянной дислокации в ужасном настроении. А еще в эту кампанию мы потеряли Сергея Шадских, Бульку. Гибель этого бойца стала для меня настоящим потрясением. Да и для многих ребят... Простой с виду дядька был настоящим воином, бойцом. Юрий Бутусов писал о его военных подвигах. Мы потеряли настоящего героя и патриота.

"В ХЕРСОНСКОЙ ОБЛАСТИ НА СОРЕВНОВАНИЯХ ПО СПОРТИВНОМУ ОРИЕНТИРОВАНИЮ, НА ФИНИШЕ Я ПОТЕРЯЛ СОЗНАНИЕ ОТ ОБЕЗВОЖИВАНИЯ"

Я познакомилась с Игорем Валентиновичем больше двух лет назад. Это было сразу после освобождения Славянска, когда добровольческое подразделение заняло гору Карачун. Волонтеры, с которыми я приехала, выгружали привезенное, а я присматривалась к бойцам. И невольно подслушала телефонный разговор Игоря Валентиновича. Ему звонила мама. И он терпеливо ей отвечал: "У меня все есть. Живем комфортно. Да, мамочка, я ел. Нас кормят вкусно, не переживай". Глядя на его выправку и идеальную физическую форму, я и представить не могла, что Игорь Валентинович – не кадровый офицер. Но случай оказался "запущенным". Боец даже не служил в армии.

Июль 2014 года. 5-й блокпост, где была сожжена техника уходящих из Славянска боевиков Гиркина. Вдалеке видна башня подбитого танка... Здесь Игорь Ткаченко встречал волонтерскую группу "Мега-Полиграф", чтобы провести ее на гору Карачун, где тогда находился 11-й батальон "Киевская Русь"

– Хорошую службу мне сослужили мои увлечения, – улыбается Игорь Ткаченко. – Учась в школе, параллельно занимался плаванием и гандболом. Как-то в класс пришел тренер по спортивному ориентированию. Он очень интересно рассказал об этом виде спорта. Меня заинтересовало, что нужно бегать по лесам, вернее, не просто бегать, а еще и думать. Дистанция состоит из контрольных пунктов, которые нужно найти и отметиться на них. Соревнуясь, мы объездили и излазили весь Крым, Карпаты, окрестности Винницы и Чернигова. Занимались ориентированием и городским, и парковым. Так что в Киеве изучил Труханов остров и Голосеевский лес. Я не раз становился чемпионом Украины среди юношей. Самыми сложными соревнованиями оказались в Херсонской области под Цюрупинском. Лето было очень жарким. И после семикилометровой дистанции на финиш я еле ноги приволок. Дошел – и потерял сознание от обезвоживания... На сборы мы ездили и в Прибалтику. В школе я почти не учился. Некогда было.

Наш тренер клуба "Азимут" был настолько активным, что зимой мы проходили дистанции на беговых лыжах. А на соревнованиях, когда все команды жили в комфортных гостиницах, мы тащили с собой палатки, котелки и разбивали лагерь в лесу или поле. Сейчас Вячеслав Николаевич Смирнов живет с супругой в Новой Зеландии. Хотелось бы когда-нибудь к нему съездить.

В 2006-м году я со знакомыми поехал сыграть в страйкбол и аэрософт – снаряжение предоставляла фирма "Милитарист", которая и организовывала соревнования. Организовалась компания, которая с удовольствием играла в "войнушки". И однажды появилась идея воссоздать 72-ую сербскую бригаду спецназа "Соколови". Мы нашли форму, распределили должности и звания, изучали их методы ведения боевых действий. Потом мы воссоздали американских десантников – команду "Баунти хантерс". Обзавелись их современной формой...

Однажды попавший на реконструкцию военных событий фотограф Роман Николаев снимал "американцев", используя приемы своих заокеанских коллег. Этот снимок Игоря Ткаченко сделан за несколько лет до событий на востоке Украины

Реконструкцией событий второй мировой войны нашу компанию заразил "дедушка" украинского страйкбола и реконструкции Леша Суханов. По дороге в Керчь, куда мы ехали на игру, обсуждали, что страйкбольное оружие можно использовать во время реконструкций. К тому времени уже устраивали показательные бои с холостыми выстрелами. Но мы подумали, что страйкбол добавил бы действию реалистичности. И вскоре уже занялись организацией двухдневной игры с заданиями "Высадка в Нормандии". Правда, мы не могли выбросить игроков с парашютами, поэтому их отвозили на условленные точки машинами, а оттуда они должны были найти места дислокаций немцев...

– Вы за кого "играли"?

– Советская армия нашей компании не была интересна. Телогрейки, пилотки – это не так романтично, как поиски и покупка американской, например, формы. Да и интересно было сравнить, кто в чем тогда сражался. После войны ж в нашей армии еще лет семьдесят служили в том же – хлопчатобумажное белье, ремни, пилотки... Тут все было ясно. В 2001-м году вышел сериал компании HBO "Братья по оружию". К съемкам привлекались консультанты, благодаря которым лента снята с документальной точностью. Воссоздавая американцев, мы ориентировались по этому сериалу. А в наших фильмах о войне даже мы, непрофессионалы, отмечали массу неточностей. Поэтому, играя, хотелось воссоздать все до мелочей. Искали форму в интернете, заказывали, ждали.

– Что было самым дорогим из купленного для реконструкций?

– Страйкбольный М4. Он вместе с запасными магазинами стоит дороже, чем настоящий автомат...

– Большая у вас организовалась компания?

– Около 15 человек. Со временем часть ребят "ушла" в 1-ую пехотную, часть осталась в 101-й воздушно-десантной дивизии. Эти реконструкции хорошо прочищали мозги, позволяли уйти от суеты, погрузиться в другую реальность. Во время реконструкции мы не пользовались пластиковыми пакетами, ведь их в сороковых годах прошлого века еще не было. Даже ели и пили то, что было тогда. Кока-колу использовали только в бутылках. Для продуктов печатали специальные коробки с надписями тех времен. Союзникам, которых мы представляли, можно было пить бельгийское пиво, французское вино, американский виски, в то время как игроки за советскую армию ели сало и пили спирт... Такие были реалии, против них не попрешь.

Американцы во времена высадки в Нормандии в сороковых годах прошлого столетия могли позволить себе курить сигары. Вот и реконструкторы, их представлявшие, могли делать то же самое. Фото: Роман Николаев

Позже и наша компания стала воссоздавать рабоче-крестьянскую красную армию. Нас интересовали события после 43-го года. Очень сложно было найти и воссоздать форму советских солдат периода 41-43-го годов. А в 1943-м ее упростили, поэтому найти нужные вещи не составляло большого труда. Мы взялись за 54-й разведбат. В общем, почти каждые выходные выезжали куда-то на реконструкцию. Это ж затягивает. Любой коллекционер меня поймет. В итоге, когда на востоке Украины началась война, пригодились все наши тренировки, выполнение заданий, ориентирование на местности. Мы же еще практиковали и организацию страйкбольных рейдов по программе разведывательно-диверсионных групп, в ходе которых нужно было пройти 40, 60, а бывало и 80 километров, чтобы добыть какую-то информацию или захватить противника. Это были отличные испытания самого себя.

– Почему вы не служили в армии?

– Я школу закончил в 1989 году и поступил в национальный университет на геологический факультет. Это был первый год, когда студентов перестали забирать в армию. Но военную кафедру я прошел. Честно говоря, будучи чемпионом по спортивному ориентированию, а тогда это был военно-прикладной вид спорта, меня готовы были взять в любое военное училище. Но я не захотел туда идти. В 90-х армия разваливалась. Поэтому этот путь меня не прельщал.

– Но вы предчувствовали, что в нашей стране возможна война?

– Не то что предчувствовал, а знал это. В 2010 году на форуме реконструкторов неожиданно начали обсуждать, будет ли третья мировая война. Я написал тогда, что, скорее всего, она начнется в Крыму. Россия возьмет под контроль органы местной власти. Америка и Британия "впишутся" за Украину. Видите, немного я ошибся. За нас так никто не "вписался"...

"ДЛЯ СЕБЯ Я РЕШИЛ: БУДУ СЛУЖИТЬ ДО ЛОГИЧЕСКОГО КОНЦА. ИЛИ ПОБЕДА – ИЛИ СМЕРТЬ..."

"Играя" в войну, мы тем не менее реально готовились к ней, тренировались, я прыгал с парашютом... Хотя во времена Майдана в Киеве я и подумать не мог, что все приведет к войне. Уверен был, что быстро начнутся изменения, мы заживем лучше, наконец-то примут либеральные налоговые законы и бизнесу станет легче... Я же после университета занялся продажей тканей, затем, как это ни парадоксально, пошивом формы по заказу министерства обороны. Продавал швейное оборудование, шил спецодежду. Я и мои партнеры-бизнесмены готовы были к изменениям в стране, хотели сами в них участвовать. Я помогал митингующим, но сам не всегда находился на Майдане. Попал только в противостояние с "Беркутом" 11 декабря. В Соломенском районе, где живу с семьей, вместе с соседями организовали отряды самообороны, следили за порядком, патрулировали микрорайоны.

Когда Россия забрала у нас Крым, у меня был шок. Как такое могло произойти? Я сразу пошел в военкомат. Тогда были длинные очереди желающих защищать Украину. Военкомы не понимали, что делать с людьми и записывали данные пришедших в обычную тетрадочку. Я сразу сказал, что у меня есть боевое охотничье оружие. Мы же не только занимались страйкболом, но и огневой подготовкой на полигонах. Но мне не звонили. Поэтому я поехал в житомирскую 95-ую десантную бригаду по совету отца Богдана, который опекает бойцов, а еще он крестный моего друга. Но там по моей специальности – аэроразведка – мест не было. К тому времени у ребят уже были потери на Карачуне возле Славянска... Затем мне отказали в 12-м батальоне, куда брали только кадровых офицеров. Уже и не знал, куда обращаться.

И тут позвонил Андрей Федорко, который был в нашей страйкбольной команде. Он записался в 11-й батальон территориальной обороны. Комбат Александр Гуменюк добился того, чтобы в подразделении была рота огневой поддержки. В ней еще были вакансии. В пятницу, 13 июня, я приехал в Десну. Поговорил с Гуменюком, его заместителями Игорем Корбой и Алексеем Савичем, после чего они сказали: ты служишь у нас. Приехав домой, отправил жену с дочерьми на отдых – у нас как раз был забронирован домик в Коблево, а сам – на полигон. Взял с собой все, что у меня скопилась за время занятий реконструкциями. Была ж и разная форма, и камуфляж, и обувь... Человек пять из батальона сразу одел.

4 июля мы уехали в Довгеньке, а затем – на Карачун. Так началась моя война, которая длится до сих пор. Для себя я решил: буду служить до логического конца. Или победа – или смерть...

– Вашему батальону "везло": он побывал в самых горячих точках. Это и Дебальцево, и окрестности Донецкого аэропорта, а за последний год не раз вели бои под Попасной...

– 20-й батальон тоже хлебнул. Ребята были в Иловайске, Авдеевке. А 25-й батальон тяжело пострадал в Дебальцевском котле. Мы накануне тех событий как раз вышли из Чернухино и Никишино. Практически все батальоны территориальной обороны (12, 13, 17, 10, 25, 34, 40, 41, 42), которые в 2014 году пришли в АТО, оказались на переднем крае, а не на второй линии, как планировалось... В Попасную мы заходили на полгода, а задержались на 13 месяцев. Так нельзя. Люди же устают. Такое длительное напряжение и жизнь в окопах и блиндажах приводят к падению боевого духа и желанию уйти из армии...

Этот снимок сделан мной 14 октября, в День защитника Украины, в штабе батальона в Попасной. Игорь Ткаченко занимался выведением подразделения из обстрелянной ночью зоны

– Из первого состава в батальоне остались люди?

– Немного, человек двадцать. Часть из них демобилизуется сейчас, после выхода из зоны АТО. Но приятно то, что все же есть желающие служить именно в нашем подразделении. К нам оформились человек пятьдесят и солдат, и офицеров. Что интересно – большинство из них местные жители, которые отслужили в других батальонах. Узнав, что мы базируемся в Подольске, решили подписать контракты именно с нами.

На этом снимке трое бойцов, которые защищают страну в батальоне с первых дней. Слева направо: Игорь Ткаченко, Василий (Шрек) и Максим (Пуля)

Пострадавшие во время обстрела при выходе из Попасной машины на первый взгляд восстановить было нельзя. Но Игорь Валентинович обрадовался, когда услышал от специалистов, что джип, старейшину батальонного автопарка, все же можно реанимировать.

– На этой машине ездили все наши комбаты, – продолжает майор Ткаченко. – Хотя за два года в подразделении сменились четыре командира, считаю, что со всеми нам повезло. Все они – и Александр Гуменюк, и Алексей Савич, и Валерий Вовк, и теперешний Владимир Федченко. – грамотные настоящие офицеры. С ними можно воевать.

Игорь Валентинович сидит в кузове того самого джипа, который пострадал в результате обстрела под Попасной. Этот снимок сделан осенью 2014 года в Коммуне неподалеку от Дебальцево

А так выглядел джип после точного обстрела позиций батальона в Попасной. Волонтер, который обследовал машину, заметил: "Поразительно, но факт. Три иконки из салона – без единой царапины...Вот и не верь после этого в высшие силы.."

"Я НЕ ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ ПОГИБШИХ ОТ РАНЕНИЙ В БОЛЬНИЦАХ НЕ ВНОСЯТ В СПИСОК БОЕВЫХ ПОТЕРЬ..."

Самая жуткая для опытного бойца ситуация произошла в прошлом году на Зените.

– Это было 27 апреля, – вспоминает Игорь. – Накануне к нам приехала большая компания журналистов-телевизионщиков. До этого мы их не пускали на свои позиции. И, как оказалось, правильно делали. А тут пришел приказ сверху: принять и все показать. На следующий день после выхода сюжетов в новостях, нас жестко обстреляли. Выехал танк и бил точно по бункеру, где жили бойцы, и складу боекомплекта. Один человек в результате погиб, второй получил тяжелое ранение. У него была открытая черепно-мозговая травма. После ранения он еще пять дней прожил... А я не понимаю, почему погибших от ранений в больницах не вносят в список боевых потерь... "Сириус" наш пострадал же во время обстрела позиции. Но когда он умер, его в статистике потерь этой войны не указали. В тот день многие получили контузии, сильно посечен был Сергей Вовчук. У меня тоже была легкая контузия. Потошнило два дня, да и все. Правда, теперь время от времени приходится проходить курс лечения. После него полгода чувствую себя отлично. Вот сейчас, пока у меня отпуск, планирую пролечиться.

За все время, пока я служу, у нас в батальоне 21 человек погиб в боях. Но есть и гибель, не связанная с боевыми действиями. Начальник инженерной службы Иван Илика из Черновцов прослужил с нами восемь месяцев. Съездил в отпуск – помог дочери готовиться к свадьбе. И решил уволиться. Поехал в командировку сдавать должность и... разбился под Харьковом. Если бы он служил дальше, никуда ехать не пришлось бы... А какой был замечательный позитивный человек!

Сергей Шадских (Булька), вернее, Бульдог пришел ко мне в роту еще в Чернухино. Основательный такой мужик, задавал много вопросов, хотел все понять. На "Зените" у него с Тихим соревнование было – кто больше сепаров положит. А 22 июня на Лысой горе во время спецоперации прикрывал выход наших ребят, ходивших в разведку. Я по рации получал данные от разведчиков, передавал эти данные, а он уже наводился и стрелял. Красиво отработал! Благодаря ему, все вышли живыми. Погиб он под Попасной на своем огневом пункте, где из блиндажа сделал настоящий дом – с кухней, коридором и спальней. Во время обстрела его в затылок ранило осколком. При этом Булька смог выйти на связь и сказать, что он, скорее всего, "двухсотый"...

Перед уходом из Попасной Игорь Ткаченко съездил на место гибели Бульки, где побратимы установили памятный знак

– Игорь, вы могли подумать, что сделаете военную карьеру?

– Я с детства хотел быть военным. Мои дядя и двоюродный брат – офицеры. Когда я был маленьким, бабушка шила мне форму. Понятно, что я обожал фильмы про военных. "В зоне особого внимания" – это навсегда.

– Но ведь вы бизнесмен, любитель комфорта, сознательно отказались от вкусной еды и удобного жилья...

– Ну, при том наборе продуктов, которые сейчас выделяют для армии и которые привозят волонтеры, приготовить можно что угодно. Я готовил пасту с соусом "Болоньезе", "Карбонара". Это совсем не сложно. Все зависит от человека. Бойцы обустраивали свою жизнь в блиндажах так комфортно, как в мирной жизни не живут. Чистота у них, порядок. А если человек привык к грязи и срачу, то у него и на позициях такое будет. Мы в Попасной, заняв несколько домов в селе, и огороды обрабатывали. Выращивали зелень, лук, чеснок. А вот редис не удался. Если бы знали, что так надолго задержимся, и картошку бы посадили.

– Как закончится эта война? У вас есть ответ на этот вопрос?

– Такое чувство, что у руководства страны нет четкой концепции, плана, как действовать. Поэтому пока удерживаем те позиции, которые есть. И ждем... Там, в Донецкой и Луганской областях, много людей, которые ценят и любят Украину. Они помогали нам ремонтировать технику, поддерживали нас. Но некоторые не понимают, что происходит, потому что смотрят пропагандистское российские телевидение. Мы проиграли информационную войну и пока даже не пытаемся ее выиграть. Если вы даже захотите найти украинские теле- или радиоканалы, это будет достаточно сложно. Я считаю, нужно валить телевизионные вышки в Донецке и Луганске, чтобы люди не видели ОРДЛОвские каналы, где ложь возведена в ранг истины".