"Даже вступление в НАТО не изменило мнения наших граждан. Они всегда считали: "кто, если не я", - командир литовських добровольців

Один з найбільш послідовних союзників України в гібридному протистоянні з Росією - Литва. Вільнюс регулярно надає Києву допомогу, починаючи з лікування та реабілітації поранених військовослужбовців, закінчуючи передачею необхідних в АТО військових товарів. Крім того, литовські військові інструктори беруть участь в навчанні українських військовослужбовців. Частина цих інструкторів - представники добровольчих сил Національної оборони Литви. УНІАН поспілкувався з командиром литовських добровольців Артурасом Яніскасом, який днями брав участь в круглому столі "Перспективи розвитку системи територіальної добровольчої оборони в Україні", організованому Посольством Литовської Республіки в Києві. Патріоти України пропонують вам ознайомитися із матеріалами цієї бесіди мовою оригіналу.

Когда и как добровольческие батальоны появились в Литве?

Это очень похоже на вашу ситуацию, которая была в 2014 году, только у нас это было в 1991 году. Когда 13 января 1991 года советские солдаты пытались атаковать наш парламент, телебашни (после выхода Литвы из состава СССР, - Ред.), граждане Литвы – десятки тысяч добровольцев – выступили против них и начали организовываться в самооборону, защищая здания парламента и другие. Так, за 3-4 дня появились добровольческие силы Литвы. Они взяли под охрану все важные здания в разных городах, и также приезжали в Вильнюс, чтобы увеличить количество отрядов в столице… Мы [добровольцы] считаемся первыми, из кого позже родились современные регулярные литовские войска. С самого начала у нас даже были две воздушные эскадрильи, состоящие из АН-2 и спортивных самолетов, они также принимали участие в обороне в 1991 году. Но содержать их невыгодно, поэтому в добровольческих силах остались только пехотинцы. На сегодня мы являемся частью структуры литовских вооруженных сил, взаимодействуем с регулярными войсками, но остаемся добровольческими соединениями.

Если добровольцы входят в структуру вооруженных сил, в чем отличие добровольца от бойца регулярной армии?

Наш доброволец – это солдат непостоянной службы. Он приходит тренироваться по выходным или один раз в 2-3 месяца на 3-5 дней… Всего в год где-то 30 дней тренировок. В основном, тренировки проходят по месту проживания – в каждом районе есть своя рота. Кроме того, есть учения регулярной армии, в которых мы также принимаем участие.

А сколько времени прошло с момента самоорганизации граждан до создания полноценной структуры добровольческих сил?

У нас все произошло очень быстро, за несколько дней. Официально нашу организацию учредили 17 января 1991 года. Я сам был добровольцем в 1991 году и, по моим наблюдениям, понадобилось 4-5 лет, чтобы структура полностью сформировалась. А, чтобы она стала частью Вооруженных сил, понадобилось еще несколько лет. Мы постоянно эволюционируем – улучшаем и координируем условия службы добровольца в наших силах – с момента основания добровольческих сил. Этот процесс – без окончания.

И сколько добровольцев есть в структуре на сегодняшний день?

Где-то 4700 человек. Я руковожу добровольцами два года и за это время нас стало больше на 350. По литовским меркам – это много.

Добровольцами могут быть только мужчины?

Нет, у нас много женщин – 14%.

Существуют ли какой-то возрастной ценз для вступления в ряды добровольцев?

Раньше мы обращали внимание только на молодых людей 18 лет. Говорили, что именно их нужно приглашать. Но у нас очень много мужчин 35-45 лет, которые, в силу разных причин, не служили ни в какой армии, и я говорю нашим специальным службам рекрутинга, что мы должны обращать внимание на эту группу людей. Кстати, это подсказал украинский пример, когда в добровольцы шли люди очень разных возрастов. Кроме того, средний возраст добровольцев у нас – 27 лет, в то же время в Швеции – 47 лет. Нам еще есть куда расти. И есть сегмент в обществе, который может увеличить контингент добровольческих сил. Также мы в нашей службе увеличили возрастной порог с 55 до 60 лет, чтобы те, кто служит 26 лет, но еще здоров и энергичен, мог продолжить службу до этого возраста.

А какая мотивация граждан Литвы вступать в добровольческие силы?

За 25 лет мы имеем несколько десятков добровольцев, которые служат с самого первого дня. Их мотивация в том, что они не забыли, для чего они пришли в самооборону: старая гвардия все время понимала и понимает, что есть угроза со стороны, что кто-то может напасть на Литву. И никакие события, даже вступление в НАТО, не изменили их мнения. Они всегда считали: «кто, если не я». Другие приходили и приходят, потому что им нравится военное дело, они понимают, что надо защищать родину.

Некоторым нравится, что они могут не просто отвлечься от учебы или работы, а пройти службу, выполнить свой конституционный долг – можно не быть призывником и не служить в регулярных войсках, но можно пойти в добровольцы и тебе после 4 лет будет засчитана обязательная военная служба (добровольцы заключают контракт на 4 года, но могут прекратить его в любой момент). Есть те, кто закончил службу в регулярной армии, но хочет продолжить добровольцем. Есть такие, кому просто нравятся приключения…

Престижно ли быть добровольцем в Литве?

Думаю, что престижно. Среди добровольцев есть и бизнесмены, и мэры городов… Если почитать их страницы в соцсетях – все гордятся службой. Кстати, одна из моих маленьких побед как командира – мы начали писать письма работодателям наших добровольцев о том, что у них работают такие хорошие ребята. Мы делаем им промоцию.

Произошли ли какие-то изменения в деятельности добровольческих сил Литвы после начала российской агрессии в Украине?

Да, наши задачи изменились. Добровольческие силы не являлись территориальными силами обороны. До 2014 года руководство вооруженных сил ставило нам другие задачи – мы больше готовились воевать в окопах, помогать батальонам регулярных войск, ездили на миссии, к примеру, в Афганистан, в Ирак, отдельные солдаты бывали в других странах. Но теперь нам поставили задачу обеспечивать территориальную оборону. И теперь мы фокусируемся на этом – учимся воевать в городских условиях и меньшими группами, чтобы нас сложнее было поймать, а мы смогли нанести больший урон, больше вреда противнику. Думаю, что теперь мы вернулись к своим истокам, к тому, с чего начинались добровольческие силы.

То есть, теперь в отработке каких-то заданий играет роль и то, какую местность должен защищать доброволец?

Конечно, это играет роль. Понятно, что батальон, который, например, дислоцируется в Клайпеде, около моря, больше занимается охраной прибрежной линии… Но главное в обучении – у нас есть единые стандарты – научить добровольца воевать, обращаться с оружием, понимать тактику. Чтобы потом, в короткий промежуток времени, можно было бы направить его, куда надо.

Насколько я понимаю, эти стандарты и тактика – тот самый опыт, которым вы делитесь с нами?

Пока у вас все не структурировано и не систематично, поэтому не все, кто хотел бы участвовать в обороне страны, удовлетворены своим вкладом в это. В этот раз мы обсуждали, что есть проект о силах территориальной обороны, подготовленный в СНБО, по нему хотят работать… Первый раз я приезжал к вам полтора года назад, мы обсуждали наш пример, эстонский, польский, других стран. И дали импульс осуществлять проект. В целом, ваши вооруженные силы нуждаются в военной подготовке и тренировках. В этом году наши добровольцы приехали передавать свой опыт во второй раз (в прошлом году наши тренинги были в Яворове). Через месяц 16 инструкторов из Литвы будут тренировать ваши регулярные силы. Среди них половина – профессиональные солдаты, половина – добровольцы. Они очень хорошо подготовлены.

Есть ли представители Добровольческих сил Литвы на востоке Украины?

Я о таком не знаю. Несколько человек – просто граждане Литвы, не добровольцы – рассказывали, что были на востоке Украины как гражданские лица. Может, хвастаются…

Как происходит финансирование учений добровольческих сил?

Вам помогают какие-то общественные организации, фонды, спонсоры? Мы являемся государственной организацией, поэтому нам ничего не надо собирать. За те дни, которые доброволец проходит службу, государство дает ему денежную компенсацию, премию. И, конечно, обеспечивает ему весь тренировочный процесс.

Но, к примеру, в Литве есть общественная организация «Союз стрелков Литвы» (военизированная организация, в состав которой входит около 10 тысяч человек, является особым подразделением Вооруженных сил Литвы и занимается обучением гражданского населения самообороне, - Ред.), которая сама себя обеспечивает – существует на членские взносы. Министерство обороны, со своей стороны, помогает «стрелкам» тем, что, в частности, платит зарплату руководящему составу. А также помогает им организовывать, особенно, летом, лагеря для молодых людей, где они тренируются.

«Союз стрелков Литвы» входит в структуру добровольческих сил?

Нет, они сами по себе. Но у нас есть планы взаимодействия и мы теперь очень часто тренируемся вместе. Если бы что-то случилось серьезное, они были бы включены в нашу структуру. В Украине, когда речь заходит о добровольческих батальонах, озвучивается множество мифов, например, что спонсорская помощь и поддержка может стать фактором влияния на добровольцев, к примеру, со стороны олигархов… У нас такого не может быть.

Мы находимся под единым командованием Вооруженных сил Литвы. Поэтому помогать может, кто хочет, но существует структура, и командование идет от одного командира, из одного штаба. В целом, помощь – это хорошо. Так, например, у американцев. Я знаю примеры, как они ездили в Ирак, а какой-то состоявшийся бизнесмен дал по миллиону долларов на батальон и сказал: «Купите то, чего вам не хватает». Не было никаких преград для такой спонсорской помощи. Думаю, в этом стиле надо работать. Еще, создавая добровольческие силы, важно, чтобы общество тоже включилось в создание и поддержку этой структуры. Когда общество может участвовать в создании добровольческих сил, оно участвует и в поддержке. И, частично, несет ответственность за их деятельность и существование. В Украине общество поддерживает защитников страны волонтерской помощью.

В Литве волонтеры оказывают помощь добровольцам?

Изначально, и сама по себе военная структура добровольческих сил, и менталитет, привели к ожиданиям помощи от государства. Мол, какой выделили бюджет, сколько дали – столько и надо. Но я с этим не согласен. Поэтому, с момента моего прихода, пытаюсь организовать фонды, чтобы люди, которые хотят присоединиться к нам, но не могут помочь по-военному, могли помогать по-другому. Тем более, что опыт уже есть – в Литве несколько раз проводились акции, когда волонтеры собирали средства и отдавали нам специально, чтобы мы купили дополнительную экипировку, то, чего нам не хватает.

Есть также некоторые добровольцы, которые объединились и создали фонд помощи добровольческим силам… Все это началось, когда наши инструктора стали ездить в Украину. Мы посчитали, что должны привезти не только знания, но и какую-то материальную помощь. Тогда мы собрали некоторую сумму, которую они повезли в Украину тем семьям, где были погибшие. Я сказал: если мы можем так помогать украинцам, мы можем помочь и сами себе. И теперь мы начинаем такое движение. Может, оно вырастет. Есть хорошие примеры Дании, Швеции, Эстонии, по которым мы можем работать.

Если уж мы заговорили о таких примерах, могут ли добровольцы тренироваться и выполнять поставленные задачи с оружием, которое содержится у них дома, как, например, в Эстонии?

У кого-то из добровольцев вполне может быть оружие дома, но во время сборов у нас есть государственное оружие для тренировок. Оно охраняется в ротных помещениях, не содержится дома, как в Латвии или Эстонии. Недавно «стрелки» и мы получили право иметь свое личное оружие для нужд охраны края.

Если будут учения, то добровольцы смогут брать с собой это оружие?

Мы над этим работаем. Главное, что мы имеем такое право. На сегодня мы учимся и тренируемся с госоружием, а личное оружие добровольцы могут использовать для улучшения своих навыков.

Что вы считаете вашей самой большой победой в добровольческом движении?

Думаю, что такой победы еще не произошло. Когда я начал службу в должности командира, моя цель была – увеличить наши силы на 2 тысячи добровольцев. Как я уже сказал, на сегодня удалось увеличить количество добровольцев на 350 человек. Поэтому до моей цели еще нужно расти. С другой стороны, есть несколько маленьких побед.

Среди них – изменение возраста до 60 лет. Или то, что мы сумели убедить министерство обороны, чтобы они выплачивали добровольцу некоторую сумму, премию, после выполнения первого контракта… Поэтому – победы еще впереди.