"Города превращаются в каменные пустыни", - біженець з Донецька про окуповані території

Біженець з Донеччини Андрій Бузін розповів, чому у Донецьку не буде нормального життя, поки він не "вирветься" з окупації терористів. Про це повідомляють Патріоти України з посиланням на "Факти".

«Уезжаю из Донецка навсегда, как беженец, — написал 55-летний дончанин Андрей Бузин в одной из соцсетей. — Цех, где я проработал 27 лет, закрылся. Со вчерашнего дня я безработный. Ровно полжизни отдал заводу. До пенсии осталось пять лет. Но держаться больше не за что, да и нет сил. В Донецке найти работу нереально…»

— Заводской гудок снова замолчал. А нет гудка — значит, жизнь завода замерла, — сказал мне по телефону Андрей Бузин. Мужчина уже перебрался на подконтрольную Украине территорию в Донецкой области, где ему в наследство досталось жилье. — У нас теперь работает только часть цеха, в котором производится первичный продукт. Попытки запустить другие цеха — утопия. Во-первых, это невозможно по техническим причинам: часть производства за время войны разграблена и разбомблена. Во-вторых, по экономическим: изделия получаются слишком дорогими — необходимые для производства ингредиенты поставляются фактически через две границы, и работать волей-неволей приходится под двойным налогообложением.

Есть еще и третья причина — политическая. Даже если наш металл пойдет в Россию, то он может быть использован лишь на внутреннем рынке. Ведь если страна продает изделия из него, то металл должен получить сертификат международного образца. А сертификат на металлопрокат, произведенный на оккупированной территории не зарегистрированным в Украине предприятием, никто не даст. К тому же на внутреннем рынке недостатка в прокате Россия не испытывает.

Все это я говорил еще в 2014 году своим оппонентам, решившим, что Донбассу будет лучше в составе России, «потому что там зарплаты и пенсии выше». Объяснял, что они ошибаются. Как инженер скажу, что в металлургии и машиностроении Донбасс не производил ничего оригинального и практически ничего в готовом виде. Мы делали полуфабрикат, из которого на заводах в других регионах Украины затем уже производились готовые изделия. Еще наш металлопрокат шел в Белоруссию, Европу. И почти никогда не поставлялся в Россию, где свой рынок такой продукции самодостаточен. Пока Донецк не вернется в состав Украины, заводы там не заработают. И в этом нет никакой политики — чистая экономика.

— Если бы не война, у предприятия, на котором вы работали, были перспективы?

— Конечно. Значительная часть производственных площадей была реконструирована и готова к запуску. Но кто же станет запускать производство на оккупированной территории?

Поэтому сейчас на заводе в лучшем случае будут производить тот первичный продукт, который и производят, и резать металлолом. В худшем — сократят еще примерно тысячу человек, которые изготавливают полуфабрикат, и будут резать лом, не делая из него слитки. На переработку лома сейчас набирают рабочих с зарплатой в семь тысяч российских рублей (это примерно две тысячи семьсот гривен). Но это не означает оживление производства. Напротив, не исключаю, что под нож пойдет и невостребованная часть завода.

Хотя я до последнего надеялся на лучшее. И даже готов был пересидеть в подвале штурм при освобождении Донецка.

В моей семье есть один человек, погибший при обстреле. Да и в мой дом тоже «прилетало». Причем я видел откуда. Взглянув на осколки снаряда 82-го калибра, как технарь подсчитал, что пролетел он не более восьми километров, а до позиций украинской армии не менее 15-ти. И такой вывод может сделать даже дилетант. Только если захочет.

На территории завода тоже разрывались снаряды. А после того как в смене погибли несколько человек, многим работникам разрешили сидеть дома. Тем более что делать было нечего. Поэтому сокращения были неизбежны.

— Наверное, ваша точка зрения в Донецке была не всем по душе?

— Разумеется. Хотя я не был таким уж активным участником донецкого Евромайдана. Просто в нерабочее время ходил на мирные митинги. Пытался переубедить «ополченцев» на показушных баррикадах под захваченным облсоветом, уверявших, что на Донецк наступают «правосеки».

Помню, как 5 марта 2014 года на мирном митинге на центральной площади города «титушка» кричал: «Уезжайте в свой Львов!» Мне даже пришлось показать ему свой пропуск на завод, расположенный в Донецке. Но его это, похоже, не интересовало. Им важно было или уничтожить нас, думающих иначе, или изгнать из родного города.

Во время марша мира за единство Украины 28 апреля 2014 года я получил перелом основания черепа. В нас тогда летели камни и свето-шумовые гранаты, нас избивали металлическими дубинками и прутьями. А милиция не вмешивалась. Наоборот, как потом выяснилось, именно правоохранители вооружили «титушек» своими металлическими щитами, которые те сдали милиции после митинга. Это запечатлели тележурналисты…

— После того как меня показали в теленовостях с синяком в пол-лица, активисты организации «Донбасс-SOS» спешно эвакуировали меня в Киев, — продолжает мой собеседник. — Там волонтеры Майдана организовали и оплатили мое лечение, за что я им очень признателен. Позже узнал, что 1 мая в донецкую больницу приходили по мою душу.

На том же митинге в очередной раз пострадал активист местного Евромайдана Олег Желнаков — он тоже попал в теленовости. («ФАКТЫ» писали о том, как Желнаков неоднократно подвергался нападениям со стороны сепаратистов. — Авт.) Несколько студентов после этого марша были захвачены боевиками. Когда их удалось освободить, ребята оказались сильно искалечены. В то время вовсю расправлялись с патриотами. Уже был убит Владимир Рыбак, который в захваченной Горловке пытался вернуть на здание горсовета снятый сепаратистами украинский флаг («ФАКТЫ» об этом также писали. — Авт.). Были захвачены Славянск, Горловка, Красный Лиман, Мариуполь. А тут я в теленовостях заявил, что готов снова выйти на митинг за единство Украины! Я действительно до последнего надеялся, что можно что-то изменить мирным путем.

— Так вы в обиде на украинских журналистов за то, что вас «засветили»?

— Нет, они же ничего не переврали. Зато российские телеканалы, рассказывая обо мне, сообщили, что «на нацистском марше бандеровцы избили пророссийского активиста». Вот кто сеял рознь между жителями разных регионов Украины и содействовал тому, что теперь на нашей земле проливается кровь, миллионы людей лишились крыши над головой, вынуждены бежать из родных мест. Города превращаются в каменные пустыни…

— Как же вы тогда, летом 2014-го, не побоялись вернуться в Донецк?

— Не так-то просто сломить дух кадрового донецкого металлурга, — улыбается Андрей. — Подлечившись, я смог вернуться в город, вышел на работу. К счастью, обо мне забыли. Кстати, нашу заводскую газету я с удовольствием читал, пока работал на заводе. Это классика советской прессы! Так интересно было узнавать, что на самом деле у нас все хорошо и все мы дружными рядами идем в светлое будущее…

Сейчас в прифронтовом городе на Донетчине Андрей встал на учет в центре занятости. Но найти работу в городе, который переполнен вынужденными переселенцами, непросто. Большинство дончан стараются селиться поближе к областному центру, чтобы проведывать свое жилье и родных, оставшихся на оккупированной территории. Для лечения полученной еще в 2014 году травмы головы Андрею Бузину нужна помощь — несколько тысяч гривен. С его разрешения мы публикуем банковский счет и электронный адрес мужчины: карточка «Ощадбанка» 5167 4900 9219 4787, «Сбербанка» — 5168 3600 0700 7664, e-mail — skinny2004@i.ua", - пише видання.