"Я боюся завтрашнього дня", - Лія Ахеджакова дала інтерв'ю українському ТБ

Актриса Лія Ахеджакова завжди відкрито висловлює свою позицію - відкрито говорить про те, що не підтримує дії російської влади, не знає, що чекати в своїй же країні завтра. Інтерв'ю ТСН Лії Меджидівні не дозволили давати в театрі, в якому вона служить багато років. Тому з кореспондентом актриса спілкувалася на прохідній. Говорили про подвиг Надії Савченко, російську владу, майбутнє і про мрії. Російська актриса розповіла ТСН про своє захоплення Надією Савченко і про обурення, яке у неї викликають дії російської влади. Патріоти України, посилаючись на Нескучные новости, публікують інтерв'ю з російською актрисою.

"- Директор моего театра "Современник" узнав, что я даю интервью киевскому каналу, запретил мне делать это в помещении. Поэтому сразу хочу извиниться, что в таком гадком месте мы общаемся. На счет Нади, у меня уже просто нет слов отвечать на всю эту мерзость, которая проходит перед нашими глазами.

Я же понимаю, почему называют наводчицей ее, наверное, 80% населения. Это наша беда – пропаганда, которая несется из телевизора. И люди не дают себе труда прочесть хороших журналистов, которые на войне, рискуя жизнью, защищают свою правдивую информацию. Которые приносят, слава Богу, нам эту информацию.

И хорошо, что этот суд открытый, что можно прочесть, что там происходит. Я вообще не могу понять, как офицера украинской армии, который обязан сражаться за свою страну, можно судить за то, что она воюет за свою страну. Более того, я же знаю, что ее сперли и это доказано.

То, что ее украли, это же уголовное дело. Это что же такое – украсть человека, гражданина другой страны, перевезти в Россию, и при этом судить за пересечение границы. Вся эта карательная камарилья споткнулась об этот невероятный, потрясающий характер этой девчонки. Весь мир смотрит на нее с уважением и с любовью.

Конечно я думаю, когда ее крали, они не представляли, что сперли депутата Верховной Рады и члена ПАСЕ. Они не думали. что поведение Нади обратит на себя внимание всего цивилизованного мира. Я плачу, мне до слез больно за нее. Что такая молодая, умная, красивая девчонка оказалась одна против этой карательной камарильи. Вот мы видим эту грязную политику в действии – этот грязный суд, это издевательство над человеком, эти лжесвидетельства, эти лжедоказательства, эти отказы учитывать доказательства защиты. Этому нет названия.

Я третий раз наблюдаю такой суд – первый это был суд над Ходорковским, второй – когда судили "болотников". И сейчас третий раз, я читаю подробности об этом судилище, и у меня нет слов. Во-первых я про нее хочу сказать – Героям слава! Вот уж не посрамила Украину. И мне, конечно, за державу обидно. Вот это стыдоба, позорище…

- Вы верите в то, что ее оправдают?

- Нет, конечно, никто ее не оправдает. И я думаю, ее не будут обменивать на наших ребят, которые сначала было сказано, что ГРУ, а потом, когда они пошли в бандформирования в Украину, то они вынуждено демобилизовались. Все равно ребят жалко, потому что они – наши русские ребята, которые влезли в эту пакость. И я думаю, что это не цена обмена, я думаю, что ее будут обменивать на санкции.

- И вы думаете, это тайно будут делать?

- Почему тайно. Я думаю, что все будут знать. Ведь есть журналисты и настоящая честная пресса, мы от них узнаем. Но я думаю, это страшная цена.

- Как вы думаете, как скоро после приговора ее вернут?

- Я не знаю, насколько активны будут те люди, которые ее защищают, которые обращаются к нашему президенту, нашим властям. Наши слова – ничто. Это надо, чтобы весь мир поднял руки и потребовал ее освобождения.

- Надя уже объявила, что возобновит сухую голодовку…

- Это страшно.

- Как думаете, пойдут на то, чтобы ее принудительно кормить?

- Пойдут! Как они принудительно кормили Сахарова, как диссидентов наших кормили. Она же сейчас после беспрецедентного поведения наших пранкеров, которых конечно же, крышуют силовики, в этом не может быть сомнений, хорошо если она хотя бы пила воду. Нельзя, чтобы мы вернули на Украину мертвую Надю. Украина не простит.

- Что бы вы могли ей сказать?

- Ничего я не могу ей сказать. Только – Наденька, мне очень стыдно, больно, я горжусь тобой. Я не имею отношения к Украине, только была там много на гастролях. Я живу в России, очень люблю Россию. И мне стыдно.

- Вы так смело высказываете свою позицию…

- Ну а что мне делать? У меня нет выбора.

- Таких людей как вы очень мало. - Очень много. Вы не всех спрашиваете.

- Но люди боятся говорить.

- Нет. Очень много людей, которые могли бы это сказать так же открыто как я.

- Надя уже почти два года в России. Когда вы для себя узнали про Надю?

- Да это не имеет значения. Узнала как и все. Что девочку-летчицу украли, вывезли и мучают. Говорят, она похудела на 20 кг, я вижу, что она стала выглядеть еще красивее, еще лучше. И ведет себя достойно. Я ни разу не видела на ее лице уныния, мести, злобы, еще чего-то такого. Я вижу очень сильного человека. Я никогда не знала, как это – быть Жанной д'Арк. Теперь я знаю такого человека. Оказывается в истории человечества есть такие герои.

- То, что Россия поймала именно такую Надю, может повлиять на историю страны или на сознание граждан?

- Жанна д'Арк ничего не изменила. Людей инакомыслящих как жгли на кострах, так и продолжили. Такой жестокий, проклятый этот мир. Мне кажется, после Второй мировой войны мир очнулся, и стало понятно, что какие-то ценности нельзя приступать. И я не знаю, откуда опять берутся фашисты, садисты, карательное сознание. Не все мироздание для человека, а наоборот – человек раб и червь.

- Вы наверняка знаете, что кроме Нади тут есть и Сенцов, и Кольченко, и другие.

- Да, знаю. И так же думаю, что это лжесвидетели, что это грязная политика. Помочь ничем не могу.

- Как по-вашему, почему Россия это делает? Зачем ей это?

- Ну как, все ясно – "мы правы, а они не правы".

- Надя говорит, что в колонию не пойдет. Сенцов и Кольченко уже в колониях. Как вы думаете, почему? Сил мало? Или из-за того, что она женщина, другое отношение?

- Потому, что она военная. Она офицер украинской армии. Она так высоко держит эту честь офицерскую.

- По поводу Сенцова и Кольченко. Как думаете, их могут после Савченко сразу в Украину вернуть?

- Ой не знаю. Это же политика, я не знаю, куда нас дальше поведет. Не знаю, чем кончится, и до каких пор каждый день будут выходить карательные указы, карательные законы, карательные поправки к законам. Каждый день я узнаю, что мне сегодня нельзя и что мне завтра будет нельзя. И что планируется мне запретить до конца моих дней.

- Мы знаем, что выводят войска из Сирии. Как вы думаете, могут вывести и из Украины?

- Я совершенно не знаю, я не политик. У вас тоже дела нехороши. И мы сейчас с ужасом ждем, кто у вас заменит Яценюка. Мы ничего не знаем и что будет завтра на Украине. Я боюсь завтрашнего дня, мы не знаем, что будет завтра – ни у вас, ни у нас.

- Когда Надя вернется, ей пророчат президентское будущее. Как вы думаете, она может стать президентом Украины?

- Я не политик и думаю, не имею права говорить об этом. Я только знаю, что масштаб ее личности огромен. Эта тюрьма и этот беспредел открыл в этой девчонке что-то такое, что остается только благодарить, и восхищаться, и верить в нее. Я не хочу верить, что она этой сухой голодовкой изведет такой божий шедевр. Надя, я тебя очень прошу, не убивай это прекрасное творение, которое дал Бог. Живи.

- А вы бы хотели с Надей встретиться?

- Для меня главное, чтобы она дома была, чтобы мама ее наконец-то дома вкусно покормила. Нам совершенно не обязательно встречаться.

- Вы не боитесь, что будут какие-то против Вас меры приниматься?

- Да я для них не опасна. Я актриса, уже уходящая натура. Я не опасна. Может, чтобы говорила меньше, будут какие-то меры.

- О чем вы мечтаете?

- Сыграть еще одну хорошую роль.

- А какую, уже знаете?

- Нет, это всегда как-то сверху приходит – что-то такое, что мне близко, что-то, что тобой прожито, когда из тебя сами слезы идут, а не приходится их из себя выжимать"