"Яценюк все больше уговаривал, Турчинов накануне 18 марта уже угрожать пытался": Військовий-зрадник із Криму розповів, як не виконав наказ з Києва

"Интервью предателя. Бывший командир 36-й бригады береговой обороны Сергей Стороженко, который нарушил присягу и предал Родину, рассказал, что приказ применять оружие в Крыму в марте 2014-го неоднократно отдавался и.о. Верховного Главнокомандующего и председателем Верховной Рады Александром Турчиновым непосредственно командирам частей", - пише журналіст Юрій Бутусов на своїй сторінці у "Фейсбуці", передають Патріоти України, та продовжує:

"Бригада Стороженко контролировала стратегически важную часть Крыма в Перевальном, ключевом узле коммуникаций, и он мог обеспечить ворота в Крым, и от него зависело, будут ли эти ворота под украинским контролем или под российским. Перейдя на сторону врага, комбриг сдал свою часть без единого выстрела российским войскам, в интервью "Новой газете" рассказывает о своем предательстве спустя три года. Сейчас в награду за сдачу Крыма и не исполнение воинской присяги народу Украины, Стороженко командует 126-й бригадой береговой обороны ВС РФ.

Некоторые у нас любят утверждать, что приказа применять оружие в Крыму власти Украины не давали - а вот предатель детально рассказывает, как его буквально уговаривали выполнять устав караульной службы. Приказывал напрямую и.о. Верховног Главнокомандующего - председатель Верховной Рады и премьер-министр, а предатель, давший присягу и сделавший карьеру в армии, приказы выполнять не собирался.

Вот так сдали Крым: "Когда мне Турчинов сказал: "Вы должны применить оружие", — я его спросил: "Против кого и на каком основании?" Боевой приказ я, как военнослужащий Украины, был готов выполнить в любую минуту без разговоров. А "вы должны" и по телефону устно — это не формулировка и не канал связи.

В конце концов они все-таки выпустили распоряжение по установленной форме. Но написали там: "Разрешается применять оружие согласно руководящим документам". И все. Это означало, что я сам должен принять решение.

Около 60 человек крымских татар, например, прибыли ко мне на КПП 14 марта. Начальник разведки передал их сообщение: "Прибыли на доукомплектование бригады". Я вышел к ним. Лидер этого отряда так сформулировал: "Мы хотим у вас служить. Прибыли по мобилизации".

Я себя считал в тот момент гражданином Украины и жителем Крыма. И просто сказал этим добровольцам: "Пока я тут командую, ни один автомат в гражданские руки не попадет. До свидания".

Возвращаясь к тому критическому моменту перехода Крыма в состав России, должен сказать, что я не поддерживал первых шагов, которые сделало правительство Турчинова и Яценюка. Я им честно об этом по телефону и сообщил, хотя с подчиненными не обсуждал.

Яценюк все больше уговаривал, Турчинов накануне 18 марта уже угрожать пытался, подталкивал меня к военным действиям. Я прямо ответил: "Вы с этими угрозами доиграетесь. Вы или давайте команду выводить все части на Украину немедленно, или вводите наконец военное положение!"

Тут от Юлии Тимошенко приехал посланец. Я собрал в клубе офицеров, все на взводе, конечно. Он начал объяснять политику нового руководства в Киеве и употребил выражение "наш президент". А его же не выбирали, Турчинова. Тут встал один офицер и говорит: "Это ваш президент, а не наш. Наш в бегах". Возможно, в этот момент начался в головах у личного состава перелом.

Командиры украинской армии тут, в Крыму, знали, с кем мы воевали в Отечественную войну и сколько положили за победу. И воспринять как нравственные авторитеты Мельникова или Шухевича не могли. Конечно, мы это все и в училище проходили, но это в первую очередь память семейная, соседская, дворовая. Относиться к бойцам украинского националистического подполья, многие из которых служили в СС, а то и вовсе из карателей вышли, как к новым национальным героям было немыслимо.

Ну был у нас офицер, который повесил у себя портрет Бандеры (мы его попросили дальше личной комнаты никуда его не выносить), но таких были единицы. И офицерские собрания частей в Крыму вполне искренне, без принуждения, обращались к Януковичу с требованием навести порядок. Это уже было проявлением будущего противостояния".

Участник АТО Игорь Лукьянов очень уместно напомнил Воинский устав: "Порядок віддання й виконання наказів

35. Накази віддаються, як правило, в порядку підпорядкованості. За крайньої потреби командир (начальник), старший за службовим становищем, ніж безпосередній начальник, може віддати наказ підлеглому, минаючи його безпосереднього начальника, про що повідомляє безпосереднього начальника підлеглого чи наказує підлеглому особисто доповісти своєму безпосередньому начальникові.

Наказ можна віддавати одному чи групі військовослужбовців усно або письмово, у тому числі з використанням технічних засобів зв'язку". То есть Стороженко сознательно нарушал устав, когда отказывался выполнять приказы властей из Киева.

Со временем оказалось, что в 36-й бригаде были и те, кто воспринимал Родину по-другому, не как место получения зарплаты, а как защиту своего народа. Предатель не понимает, а зачем же уехали служить в Украине и воевать за Родину те, кто получил квартиру в Крыму:

"В зоне АТО наши сослуживцы почти не воевали, разве что буквально 4—5 человек. Один офицер погиб — капитан Загребельный, который как раз и не хотел уезжать из Крыма. Сам он из Украины, а жена отсюда, с Перевального. Только женился, ребенок родился, имел тут двухкомнатную квартиру. Теща настояла на переезде, никто не знает почему. Вот он с женой и отправился оканчивать службу на Украину".

Капитан Загребельный Юрий Александрович, пал смертью храбрых 29 октября 2014-го года, защищая Мариуполь в рядах 1-го батальона морской пехоты. Юрию был 31 год, у него осталась жена, мама, и маленький сын. Он не опозорил 36-ю бригаду. Мы должны помнить о предателях, и помнить о тех, кто решил выполнить защищать Украину до конца".