Хіти тижня. "Два "Камаза" с наемниками были уничтожены в Донецке, затем всю ночь банды вели перестрелки между собой", - Бутусов про 26 травня 2014 р.

После серьезных потерь в результате огня спецназовцев и украинской авиации отряд "Искра" и боевики бригады "Восток" бросились спасаться бегством. Из-за паники российские наемники, бежавшие на "Камазах", открыли огонь по гражданским людям на улицах Донецка и по другим боевикам из "Востока", "Оплота" и отряда российского подполковника Игоря Безлера.

Между бандами разгорелся бой. Два "Камаза" с наемниками были уничтожены в Донецке, затем всю ночь банды вели перестрелки между собой. К сожалению, боевики вели огонь по всем подозрительным им лицам и застрелили и ранили многих гражданских. Украинские подразделения в Донецк не входили вообще, а оставались на позициях в старом терминале.

Число жертв с точностью не установлено до сих пор, боевики путаются в показаниях. Отряд "Искра" потерял около 50 уничтоженных боевиков, были потери и в других подразделениях. По собственным оценкам боевиков, они потеряли до 100 наемников. Вот как были расстреляны "Камазы" с "Искрой" на Киевском проспекте Донецка – рассказывает участник перестрелки, наемник бригады "Восток" Владимир Ковальчук:

"26 мая 2014 года в районе 14.00 нас построили по тревоге на первой базе "Востока". К 16.00 мы выехали и направились по Киевскому проспекту в сторону аэропорта. Напротив "Ниссан-центра" оставили машины, рассредоточились. Никаких указаний и вводных не было. Слева от нас занял позиции взвод "Политрука" (потом он стал "Клуни"), сзади, в тылу, взвод "Ската". Справа от нас никого не было. Вдруг появились какие-то парни с оружием. "Вы кто?", - спрашиваю. Говорят, что из "Оплота" и располагаются в двух метрах сзади от нас. Смотрю, а ствол автомата одного из них смотрит мне прямо в жопу. Говорю: "Сынок, ты бы ушёл в сторону, а то, ненароком мне дополнительную ненужную дырку в жопе сделаешь", на что он мне отвечает: "Нам приказано занять здесь позиции..." Поднимаю своих и сдвигаемся на 50 метров вправо. Поступает вводная, что с противоположной стороны дороги готовится прорыв укротварей. Вдруг какое-то движение на крыше "Ниссан-центра", "Утя" хватает СКС и стреляет по тому, кто на крыше.

По рации:"Не стрелять, свои". Хотя перед этим сказали, что на той стороне дороги "своих" нет. Появились двое гражданских: один с двухстволкой, а другой с "Вепрем" 12-го кал. Разговорились, пожилой с "Вепрем" говорит, что хочет собрать всех нас после настоящих событий на пиво с креветками... Появляются новые люди, колоритные. "Откуда?" - "От "Беса", горловские". Позывной Газета: расстелил газету под кустом, достал мачете и РПГ-18, под мостом встали "чеченцы" с ПЗРК. Вдруг рёв вертолёта, из "зелёнки" наши без команды начинают стрелять по нему из АК-74. Кричу, чтобы прекратили стрельбу, ибо нех#й себя обнаруживать, а толку от наших "пукалок" никакого. "Бесовские" лупят из ПЗРК, но вертушка отстреливает теплушки и ракета уходит в молоко (оказывается, российские наемники все-таки применяли ПЗРК – важное свидетельство, ранее об этом факте не было известно. – Ю.Б.). Больше выстрелов не ПЗРК нет. У "Ути", единственного, был "рожок" с бронебойными, и он вальнул его весь в брюхо вертушки, та поддымила и ушла в сторону Ясиноватой (наши вертолеты не получили повреждений, очевидно форсаж двигателей приняли за "задымление" - Ю.Б.).

По рации команда "Идут зелёные "Камазы" со стороны города 2 штуки, свои, пропустить". Пропускаем. И тут слева, со стороны аэропорта начинается стрелковый стрёкот, команд никаких по рации не поступает. Нарастает... И тут над головой пошёл свист и "фонтанчики" вокруг: сзади х#ячит прямо над нашими головами взвод "Ската", слева по нам стреляет взвод "Политрука" и "Оплот", а с дороги летит "Камаз" и тоже кладут оттуда. Героические ребята были на "Камазе": над кабиной пулемёт, с бортов на три стороны плотный огонь из всех имеющихся у них стволов. Вдруг слева женский крик, поворачиваю голову и вижу молодую перепуганную девчонку, на которую упал Балу и прикрыл её собой.

Та орёт, плачет, ничего понять не может. Берёзка и Искандер были на самом мосту, провожали гражданских женщин в возрасте, и тут началось... Бабушек повалили на асфальт и начали отстреливаться (сам боевик признает, что российские диверсанты "Искры" стреляли по гражданским людям. – Ю.Б.). Берёзка стрелял по кабине "Камаза"... Берёзка только мобилизовался из 25-ой бригады (очевидно, речь идет о дезертире из состава 25-й воздушно-десантной бригады ВСУ. – Ю.Б.), чуть больше двадцати.. До сих пор винит себя, до сих пор не может себе простить того, что стрелял по "Камазу". Но из-за поворота из "Камаза" по нему стреляли из пулемёта. Потом, на Киевском, Берёзка выгружал тела из перевернувшегося "Камаза".

Слева был взрыв, это из взвода "Политрука" лупанули по заднему мосту второго "Камаза", а затем расстреляли его. Когда ребята подошли к "Камазу" и увидели на трупах и раненных георгиевские ленты, то у них была истерика. Это п#здец. Начался дождь. С тыла, гуськом появился взвод Ската, который чуть не расстрелял нас. Скат шёл впереди и... под ЗОНТОМ. Больше я его не видел. Под деревом лежал труп гражданского с Вепрем, которого убили в затылок люди Ската, когда стреляли в нашу сторону (дедушка пошел пострелять по злым "украм", но его застрелили свои же бандиты – а потом наверняка записали его в жертвы ВСУ", интересно бы узнать имя убитого. - Ю.Б.).

Появился автобус, в который загрузились все, кроме нашего взвода. Команд никаких не было. Появился Ходаковский с обосранными глазами в сопровождении молодых и крепких ребят со снайперскими винтовками (не СВД). Ходаковский был полностью подавлен. Мы прикрыли его отход и выходили последними. За мостом Киевский проспект перегораживали гружёные песком "Камазы". Ходаковский предложил занять позиции возле них, но не смог ответить на вопросы "кто, где и когда ", а потом и сам пропал. Мы, с тогда ещё живыми Саней Удавчиком, Федотом, Севером, Серафимом и остальными ребятами из взвода (не было Берёзки) выдвинулись на первую базу, а там П#ЗДЕЦ: караул пропал, двери нараспашку и НИКОГО.

В подвале (казарме) я под подушкой нашёл свой портмоне с документами, а обмундирование и вещи кто-то уже размарадёрил. Оружейка была также опустошена. Телефоны Ходаковского и ротного "
Заура не отвечали. Командование ИСПАРИЛОСЬ. Кто-то сказал, что нужно выдвигаться на "Мотель". Но у меня были мои ребята на охране третьей базы. Выдвинулись за ними. Ребята на базе, но и у них пропало командование. Снимаю их с караула. Телефоны Ходаковского и компании продолжают молчать. Собираем БК и выдвигаемся в сторону Макеевки. Дозваниваемся до знакомого с четвертой базы, говорим, что едем. Он отвечает: "На базе мародёрство, п#здят БК, народ разбегается. Командиры пропали. Нех#й туда ехать ".

В больнице познакомился с Керчом (командир банды "Керчь" Вадим Погодин. – Ю.Б.), который приезжал проведывать своего раненного чеченца. Керчь, в отличие от Ходаковского, каждый день был в больнице. Ходаковский только сейчас "плачет о душах", но тогда НИ РАЗУ не появился. Это характеризует его, как мразь. А потом он и вовсе дал нам приказ оставить больницу. Тогда мы ждали прорыва укромразей, а раненных нельзя было оставлять, т.к. украинские твари их просто бы убили (вначале рассказал как его товарищи убивали гражданских, но виноваты все равно украинцы. – Ю.Б). В больнице также были раненные гражданские с лёгкими пулевыми и осколочными ранениями (поскольку украинские части в Донецк не входили, то все ранения люди получили в результате обстрела российских наемников и их пособников из "Востока" и "Оплота". - Ю.Б.), которые могли самостоятельно передвигаться и жизни которых не было угрозы.

Сильнее всего запомнился один "тяжёлый" чеченец из "Русской православной армии", которого проведывал Керчь: красавец, сухой, но ранение было "тяжёлым", и он не мог разговаривать. Очень переживал, что его оставят в больнице и он без оружия не сможет дать последний бой. Девчонки-медсёстры языками щёлкали: какой красавчик и ранен. У него был дренаж в области паха и не было на нём трусов. Он мне на бумажке написал, чтобы я принёс ему трусы, т.к. он стесняется медсестёр. .... Вот такое у нас было командование и ополчение на тот момент.
А в июле погибли Север, Федот, Удавчик. Затем погиб Серафим. Ясень и Искандер были ранены. Берёзка болеет душой и не может излечиться. Аскольд на Спартаке разбился в ухналь на машине, когда выходил из-под обстрела.

А Ходаковский, не по мозгам и способностям устроивший ту бойню и утративший командование, допустивший затем съёмки тел погибших ребят, сейчас выступает в роли "совести" ополчения. Бог ему судья ".

В своем первом репортаже российские пропагандисты лживо обвинили в расстреле "Камазов" бойцов "Правого сектора". А вот как происходило сражение за Донецкий аэропорт глазами российского наемника с позывным Север, командира группы в отряде "Искра" (публикую с сокращениями):

Формирование подразделения, отправка, прибытие в Донецк

Сбор сводного отряда происходил в Ростове. По прибытии подразделения на место сбора мы застали там две почти полностью сформированные группы, укомплектованные с помощью ветеранских организаций и соцсетей (т. е. "с бору по сосенке", несмотря на достаточно высокий индивидуальный уровень подготовки бойцов), во главе с командиром отряда Искрой. Работа с Искрой у меня не заладилась со старта — мужик явно был "со снарядом в голове" (как позже выяснилось, тяжело контуженный в 1-ю "Чечню"). Искра, в свою очередь, получал приказы от некого Андрея Ивановича, который при встрече напомнил мне типичного такого чинодрала из ЕдРа — апломб выше крыши, брюхо over 120 кг и т.д. (Как я подумал тогда, "командиров не выбирают". Армейская привычка, и моя ошибка номер раз. Надо было сходу слать нах#й этих двух "фюреров", возможности перехода границы и применения подразделения были и без них. Знать бы об этом тогда…).

Мне было сказано ещё в Москве: "Всё, кроме „железа“ — сами. Железо — после пересечения границы, по специальности". Соответственно к этому и готовил группу.

Около 23.00 пересекли границу. В ночниках в полях вокруг движения нет. Режим радиомолчания, светомаскировка, лишних оборотов на двигатель во избежание шума не даём. Проходим несколько километров. Встали в посадке, заглушились. Спешиваю людей, бегу в голову колонны. Оказывается, встали у КАМАЗа, набитого ящиками. Ясно — "железо". Уже понимаю, что дополнительных команд не дождусь, веду группу к КАМАЗу с железом, приступаем к разгрузке. 1-я и 2-я группы помогают сортировать ящики на грунте. Появляется некий товарисч, командующий построить подразделения в 2 шеренги. Сюр какой-то… Х#й с тобой, одного наблюдателем в тыл, остальные строиться. Получаем "железо". Бля, это п#здец… Лент к ПК — 200–400 на ствол, сменных стволов нет, "инженерки" ноль (и нах#я тогда сапёр?…), магазинов — по 1–3 на автомат, патронов о,3–0,4 б/к на ствол… Вот тебе и "железо по специализации". В плюсе — есть РПО-А, РПГ-22, МРО, причём навалом. И ещё пол-КАМАЗа ящиков, трогать которые запрещено.

Рекогносцировка в ДАП, уточнение задачи, выдвижение на объект

Около 22.00–22.30 — срочный сбор ком. групп, постановка задачи Искрой: "Форма одежды — гражданка, с собой „короткие“, едете на рекогносцировку объекта. На сборы 3 минуты, машина у входа". Смутило, что командир отряда сам не едет, а посылает младший комсостав, но раздумывать было особо некогда — переоделись, ПМ под ремень и ходу.

В машине уже двое — втискиваемся втроём на заднее. Пока едем, знакомимся: пассажир на переднем — офицер "Востока", водитель — начальник СБ объекта. "А что за объект-то?" — "А вам не сказали?.. Аэропорт". На тот момент особо не удивило, аэропорт — так аэропорт…

Подъехали к служебному входу нового терминала. Востоковец и я остались у машины, Гранит, Старый и СБшник — двинули внутрь. Ходили долго — около часа. Почему — выяснилось на обратной дороге.

Во-первых, у СБшника на схеме АП долго выясняли в подробностях состав и расположение подразделений охраны объекта. Выяснилось следующее: АП охраняется отрядом кировоградского спецназа численностью до 150 человек. Посты по периметру, на КДП и на ближнем приводе. Вооружение постов — стрелковое. Из тяжёлого — "василёк" и пара АГСов у расположения отряда в старом терминале. Плюс на взлётке — 2 ЗУшки.

Подъехали к служебному входу терминала в голове колонны. В силу замечательной организации ломимся всей толпой в один вход, в 250 метрах и в прямой видимости пулемётного расчёта кировоградцев. Забив на приказ о не открытии огня, командую заму: "Мороз, пулемёт под опорную колонну, готовь „шмель“. Жёлтый ЗИЛ видишь? Там ПКМ. Дёрнется — гаси его". Разбежались по зданию, заняли крышу и верхние этажи, выдворяем с территории гражданских. От старого терминала движения нет, на КДП тихо, ЗУшек не видать. Появилась мысль — а может, зря мы выёживались на совещании, вроде тихо пока… Тем временем собираемся с командирами 1-й и 2-й групп на крыше, делим сектора. Я забираю сектор от КДП до кладбища включительно, выставляю наблюдателей, дежурные огневые средства, разворачиваю АГС. В направлении старого терминала устраивается снайперская пара из хозяйства Скифа, винтовка .308 или .388 — особо не присматривался. Сидим. До рассвета — полная тишина, движения в секторе нет.

С рассветом начинается маневрирование вокруг на противника: оживлённое движение на КДП (напоминающее эвакуацию имущества), на ВПП на дальности 600–700 метров разворачиваются ЗУшки, к кладбищу выдвигаются пулемётные расчёты… Похоже, переговоры будут тяжёлыми, если вообще состоятся… Неожиданно приезжает подкрепление — группа чехов. Сдаю им часть позиций, на крыше оставляю только расчёт АГС, наблюдателей — на этажи, т. к. появилось нехорошее предчувствие.

Тем временем Скиф собрался и уехал, вместе с ним убыла и снайперская пара с навороченным стволом. Провожаем журналистов, с ними на одной машине убывает офицер за запасными аккумуляторами на станции радиосети отряда.

Спускаюсь на 1 этаж, садимся с командирами групп думать, как быть, если вдруг что. Неожиданно доклад в радиосети группы: "Командир, воздух! Два „Грача“, на 70!" Несусь наверх с мыслью: "Бля, там же АГС с расчётом!" Чётко запомнилось: в радиосети группы доклад "воздух!", в отрядной сети команда "не стрелять!" Абсурд, бля…

Авиация отрабатывает первый залп по крыше, следом доклад: "Две вертушки, на 90!" Ого! Вот и закончились переговоры… Вертушки отрабатывают из ГШ по окнам и уходят на второй круг. На лестнице сталкиваюсь со своими АГСниками. Прут на себе машинку со станком и весь боекомплект. У наводчика всё лицо в крови. Первая мысль: "Как они его вытащили!?", вслух — "Саня, что с башкой?" — "Ерунда, командир, осколок!" — "Так, быстро на первый этаж, выставляйтесь на КДП по навесной, работать по команде! На крыше кто остался?" — "Да, чехи, двое кажется. Тяжёлые…" Ясно, будем вытаскивать. Спускаюсь, собираю дымы, назначаю людей на эвакуацию. Бойцы уходят наверх, вместе с осетинами. Очередной авиаудар, на этот раз НУРСами. Краем сознания проходит мысль: "А ведь один ФАБ в крышу — и п#здец…"

Возвращаются бойцы с эвакуации раненых. Одного вытащили, на чём дело и застопорилось — слишком плотный огонь. Ладно, сейчас исправим… Разворачиваю АГС на закрытой позиции внизу в сторону КДП, выставляю наблюдателей. В процессе кто-то из моих неудачно брякает в эфир позицию и этаж — прилетает туда через считанные секунды. Эге, всё-таки слушают… Учтём. Параллельно пара огнемётчиков с прикрытием выдвигаются на позицию для залпа по старому терминалу. Со второй попытки пристреляли АГС, удачно накрыли КДП. "Шмели" отрабатывают старый терминал. Доклад с крыши — вот теперь всех вытащили.

Тем временем на часах уже около 17.00, подходим к Искре с риторическим "а что дальше-то?" В ответ — "ждём коридора для эвакуации". Сразу определяемся по порядку выхода: 1-я и 2-я группы с чехами — в пешем порядке на прорыв за КАМАЗами с ранеными, мои — на прикрытии.

Обхожу НП, попутно пару раз попав под авиацию. Довольно быстро выясняется, где расположены несущие элементы конструкции — за ними и укрываемся. Довожу порядок выхода из терминала. Тем временем КАМАЗы загоняются внутрь (что получилось тоже далеко не с первой попытки — под огнём-то…), в них грузят раненных и АГС с б/к. Резко — команда на подготовку к прорыву, и тут же — уточнение от Искры: "Все в КАМАЗы, выход заблокирован, прорываемся на огне!" Сажаем в кабины по 2 человека — основной и запасной водители — обкладываем их всеми имеющимися бронежилетами. Загружаем людей в машины, по ходу доводим приказ командира отряда. Сажусь крайним в кузов второго КАМАЗа у открытого заднего борта, кричу сидящему сзади — "Держи крепче за разгрузку!" Ну, понеслась…

Выскакиваем из терминала, тут же попадаем под огонь. Первая машина получает кинжальный залп в кабину и теряет ход, обходим их — водитель двухсотый, второй пытается перехватить управление, поворот, передо мной старый терминал. Успеваю высадить в него два магазина и ВОГ. Сзади орут в голос раненые — похоже, досталось кому-то крепко, но даже обернуться — некогда. Боковым зрением вижу — второй КАМАЗ набирает ход. "Пока нормально. Вырвемся".

Летим, отрабатывая все подозрительные участки. Вторая машина отстала, упустили из виду на повороте. Неожиданно — новый огневой налёт. Поскольку сижу лицом назад, противника вижу последним. Успеваю отработать 2 очереди — клинит автомат. Пока пытаюсь выкинуть осечной патрон — ещё несколько попаданий, кричат новые раненые. Автомат резко дёргает в руках — пуля в пистолетную рукоять (как потом увидел, ещё две — в разгрузку и штанину — не почувствовал). Рукоять, соответственно, — в щепки, торчит только покорёженный фиксирующий винт. Пока ковырялся со стволом — удар под днище машины, и КАМАЗ встаёт на 3. Две секунды шаткого равновесия — удар колёсами о бордюр — небо-земля-небо-земля… Открываю глаза на траве. Вроде живой. Слышу рядом чей-то стон. Поднимаю голову, осматриваюсь. Вокруг несколько неподвижных тел, ещё десяток шевелятся. Ору — "круговая оборона!" Начинаю проверять пульс у лежащих. Оборачиваюсь — команду выполнили двое чехов и два моих бойца, остальные дают стрекача за угол ближайшего дома. "Суки, стоять!" — выходит сплошным хрипением, сорвал голос всё-таки… (Да, парни, если вы это читаете — из песни слова не выкинешь…)

Выскакиваю на проезжую часть, вместе с чехами начинаем тормозить подъезжающие машины (казалось сюром каким-то — в пяти минутах езды мясорубка, а тут нормальное такое уличное движение…), грузим в них раненых и с сопровождающим — в больницу. С последним раненым уезжаю сам. Доезжаем до больницы (как выяснилось позже, областная травматология), сдаём парней в приёмник. Буквально через полчаса приезжают парни из "Востока" — уточнить ситуацию. Сказать, что хирургическая бригада в ту ночь ох#ела — это не сказать ничего. Больше десятка раненых, половина тяжёлые и нестабильные… ".