"Не знаю, вернется ли Луганск при моей жизни. Но думать об этом надо - мысли имеют силу" - блогер

"Интересно получается: иногда долго обдумываешь какую-то тему, тщательно формулируешь – а реакция минимальная. И наоборот, быстро ответила на комментарии отдельным постом – острое обсуждение в ФБ; 61 тысяча просмотров в "Обозревателе"." Про це пише блогер Олена Воронянська, передають Патріоти України, і продовжує:

Ну, по лаптеногим комментаторам с их параноидальным синдромом давно плачет психиатр и объясняться им надо с ним, желательно, в смирительной рубашке. А вот фейсбучным друзьям попробую ответить сама.

Несмотря на некоторую агрессию (что, собственно, нас, донбасских, всегда выделяло среди остальных украинцев) в формулировках комментов, вплоть до удаления из друзей, продолжаю считать, что мы на одной стороне, на светлой. И, если мнения наши в частностях различаются, то глобально мы идем в одном направлении. А именно – строим достойную, открытую для людей и мира, Украину и противостоим реваншу и путинщине. Поэтому, не стоит тратить силы на пикировку друг с другом – есть более важные задачи. Кроме того, на своей странице каждый имеет право в определенных рамках излагать свое мнение. Так же, как и другие, могут не соглашаться или не читать, если раздражает.

Итак, основных претензий опять три. Я уже, как классик марксизма-ленинизма: "Три источника, три составных части" (как раз кто-то стебался недавно, что в Залесье всего по три: 3 богатыря, 3 поросенка, 3 головы у Змея Горыныча, 3 сестры, 3 сосны, 3 желания и т.д.).

Первая: зачем это надо, четыре года прошло. Вторая: не разжигать – Донбасс порожняк не гонит. Третья: если сама не была одновременно во всех местах, на всех площадях, при всех событиях, значит, права раскрывать рот не имеешь. Отвечаю по пунктам.

Перша теза. Тут можно совсем коротко: раз вызывает такой резонанс, значит, нужно обсуждать. Но я расширю. Ничего еще не закончилось – надо делать выводы, а для этого помнить, искать причины и противоядия, чтобы "больше никогда". Опять же, за четыре года прибавилось много нового, что неизвестно было тогда. И прояснило или дополнило картину (один Болотов покойный чего стоит).

Четыре года назад был шок и не было времени оценить. Теперь, издалека, гораздо виднее. В разгар "русской весны" многие колеблющиеся были под воздействием методичек, в эйфории. И ничего другого, отличного от того, что им тогда говорили по ТВ, слушать не хотели. По прошествии времени те методички сдохли и завонялись вместе с обещаниями. Некоторые из тех, кто тогда меня проклинал, даже с ДР в этом году поздравили. И читают на "Обозе", точно знаю (и сокурсники из России тоже). Хочется, чтобы при возвращении, Украину поменьше ярых врагов встречало.

Теза №2. Не разжигать – т.е. не писать правду о равнодушии большинства людей Донбасса, которое привело к войне? О предательстве? Молчать о том, что "битый небитого везет"? Ведь, по сути, те, кого выжили оттуда, кто начал с нуля здесь, сейчас платит дань тем, кто их выгнал своей явной поддержкой "русскойвесны" или молчанием с хождением на организованные митинги. Одни продолжают жить в своих квартирах, смирившись с оккупацией, многие работают на врага. А другие, кто лишился всего или продал квартиру за копейки, в Украине живет на съемных или очень стесненно у родни или знакомых, оплачивает пенсии, пособия, дешевую воду жителям трехбуквенной.

При этом, они же несут расходы на войну, на армию, волонтерствуют – в отличие от тех, кто, собственно, "наградил" Украину войной. Несправедливо, не кажется вам? Отдельное слово об учителях и преподавателях. Те, кто выехал, оставили тем, кто остался, библиотеки, учебные кабинеты, лаборатории, репетиционные залы, которые создавали годами. И создают с нуля дистанционные курсы, новые классы, программы, ютясь в чужих квартирах. А те, кто остался, уродуют детей и молодежь, выращивая из них ненавистников Украины и твердолобо впихивая им в мозги, что такой изуродованный Луганск – "это наш прекрасный любимый город". Пан проректор прав – закон о коллаборционистах просто необходим.

И первыми должны быть наказаны учителя, культмассовики и библиотекари (их постоянно используют для агитки), как люди, закладыващие мины замедленного действия в мозгах молодежи. А пока они спокойно получают пенсии или того хуже, преподают и там, и тут. Опять же не разжигать, значит, предавать украинских, тех, кто уже пятый год мучается там вместе с безголовыми, рискуя попасть "на подвал" или уже побывав в застенках ("стучат" там, как дятлы, на неблагонадежных). Живя в разлуке с детьми и внуками, мучаясь на переходах.

И не радует их никакая двойная пенсия. И, конечно, очень настораживает меня устойчивая тенденция в ФБ обелить поголовно – все в трехбуквенных жертвы, виноват только Порошенко и украинская власть. Нет, ребята, виноват свихнувшийся соседский царик со своим холопским народцем и примкнувшие даунбасские легковерные, топтавшие свои флаги, бегавшие под чужим аквафрешем, плевавшие в Иру Довгань и наших военнопленных.

А до этого виноваты 1_4-й украинские президенты, щедро нарезавшие рабовладельческие наделы Рыжим и Красномордым, не "замечавшие" постоянных русских десантов во время плясок на костях хоть на Саур-Могиле, хоть в Краснодоне, хоть на десятках других мероприятий. И мы, покорные рабы, населявшие эти земли. Я в том числе. Там должно было произойти что-то страшное по определению, это витало в воздухе до войны – не одна я чувствовала. Тема для отдельного разговора.

А пока у меня вопрос к тем, кто так усиленно ведет к всепрощению, кто перекладывает всю вину на послемайданную власть, зная, что в марте-апреле 2014-го не было практически ни власти, ни армии. Что вами всеми движет? Вы тоже сидите на двух стульях – и там, и тут? Вы так хотите назад, в свою отремонтированную квартиру, что вам все равно, среди кого будете жить? Вы верите, что все дети, которых четыре года опутывали изощренной ложью, возили в Залесье на экскурсии, сумели отделить зерна от плевел? И воспринимают Украину не как лучшего врага? Есть среди них единицы отчаянных, которые с юношеским максимализмом пытаются бороться с мороком, но они, увы, очень быстро попадают "на подвал". А остальных продолжают одурманивать – мои украинские подруги-бабушки плачут, рассказывая, что бессильны против изощренной системы пропаганды. Если мы собираемся возвращать эти земли, нужно тщательно продумывать, как это сделать, принимать соответствующие законы.

Если надеяться, что все само собой уладится (типа, "мы ж вот совок не восприняли" - мы нет, а большинство – да; и потом есть очень большая разница: сейчас многие там искренне верят в будущую швейцарию), очень скоро мы получим следующий удар. Тенденция, однако: сначала всенародные гулянья после избрания Овоща; потом радостные вопли "Расея". А дальше, конечно, все мигом полюбят Украину… Есть еще очень большая вероятность, что у вернувшихся и у долго терпевших российское иго, хорошая память. И они сами совершат свой суд, не дожидаясь государства.

Теза number 3. Не была, не видела, не имеешь права. Ну, согласно этой логике Стивен Хокинг вообще никто. Шучу, манией величия не страдаю. Слава богу, и в депрессию, как это было осенью-зимой 2014-15–го уже не впадаю. Тогда было огромное чувство вины перед всеми – и луганчанами, и украинскими воинами, гибнущими в наших краях. И черная бездна отчаяния. Сейчас почти прошло, видно, повзрослела. Да и о тех, кто имеет "свое мнение, отличное от моего", но так и не изложивших это самое мнение, тоже ничего не знаю. Возможно, они руководители сопротивления, храбрые партизаны, неукротимые честные репортеры. Или многоликие Будды, лично видевшие сразу все и везде происходящее. И именно поэтому их невидимое мнение самое непогрешимо-объективное. Я не знаю. И гадать не буду.

Мне эти обвинения напоминают синдром величия, которым страдали многие обыватели Луганска, считавшие существами низшего порядка всех, кто не был в городе летом 2014 года. Сразу оговорюсь, ни один из знакомых умных людей, переживших этот ужас, не считал себя сверхчеловеком только на основе страшных переживаний. Рассказывали все по-разному. Но общее было одно: борьба за выживание (без света, без связи, без воды, в ожидании обстрелов, среди брошенных животных и запахов гниения из брошенных квартир) никак не обогатила их жизнь. И в таких условиях человек, занятый добычей самого необходимого и утилизацией отходов жизнедеятельности, никак не склонен к анализу и обобщениям, особенно, когда он лишен информации.

Поэтому, некто извне, который долгое время выслушивает и связывает многих из разных концов города + имеет доступ к Интернету, может сложить паззл, более приближенный к реальности, чем человек из эпицентра событий, напуганный, спасающийся, дезориентированный. Это понятно любому, кто умеет думать. До начала оккупации можно было, и не присутствуя в Луганске, ощущать атмосферу, видя многочисленные стримы с митингов, общаясь с теми, кто за и против, читая посты луганских журналистов, ежедневно общаясь с десятками людей, но больше всего доверяя дочке и маме. И Танюшке, снимавшей из окна офиса гадюшник возле СБУ.

Потом было тяжелее – информация шла только от рашкосми, со связью начались перебои. Но это не мешало друзьям передавать через меня данные о передвижении и накоплении техники в самых разных точках города и области. Сначала тяжело было найти, кому передать эту информацию. Потом уже был хороший контакт, подкрепленный несколькими удачными операциями ВСУ. Удивительно, что позже по почте прислали письменные благодарности на мое имя. На самом деле – им, рисковавшим жизнью. И моему терпеливому начальнику, ведь часто приходилось отвечать на звонки в рабочее время. Параллельно принимать и диспетчировать переселенцев – тут, конечно, вся семья включилась, да и сотрудников доводилось привлекать.

И все приехавшие не молчали – рассказывали, хватаясь за сердце. Многие там держались, а когда выезжали, расслаблялись – и сердце не выдерживало. Так что сведения о Луганске и области тех времен были разнообразные, сумбурные, не поддельные – из первых рук. И я б отдала полжизни, чтоб об этом не знать. И обо многом писать пока не буду. Как и о том, что сейчас рассказывают мои вынужденные пенсионные туристы – для них это может быть опасно. Причем, говорится так обыденно, а у меня волосы дыбом. Речь идет не об оценочных субъективных суждениях, а о голых объективных фактах.

Иногда паззл складывается не сразу, а после получения новой информации. Порой даже через годы. Чтобы было ясней, приведу примеры. Сначала быстрые, очевидные невооруженным глазом, но требующие обратной связи. Подруга, из частного сектора с Востока, когда под ее дом приезжала очередная стреляющая зараза, нацеленная на центр или Заречные квартала, тут же звонила (пока была связь) сыну и родне. Спустя короткое время к ним неизменно "прилетало". Соседи же рассказывали, что это укропы бомбят. Когда исчезла связь, дети переехали к ней – жить недалеко от Плотницкого и Ефремова выгодно, их не бомбили.

Еще. В один из летних дней позвонила бывшая сотрудница, которая с последнего этажа своего высотного дома, наблюдала, как с территории областной детской взлетало и приземлялось за яром возле Центрального рынка (для нелуганчан – это центр города, который был набит тварями с огромной плотностью, что полностью исключало случайную ДРГ, тем более, что стреляли из стационарного миномета каждый день, не меняя позицию). Она спрашивала, нет ли у меня телефона нашей коллеги, уволившейся с завода задолго до войны, - в том районе, как раз был ее дом. Телефон не нашла.

Но на следующий день, помогая парню из Луганской области, жившему у нас в то лето, искать информацию о его родных, случайно наткнулась на форуме на просьбу о помощи дочки уволившейся коллеги. В тот страшный день попало в их дом, и она просила помочь достать из-под завалов тело бабушки (родители с ней и маленькой сестрой выехали, а бабушка отказалась). Обвиняли опять Украину. Я, как и многие на свободной территории, не могла поверить, что ВСУ стреляют не по военной технике, а по жилым домам с мирными людьми, и чувствовала себя косвенно виноватой.

Невозможно было представить, чтоб Украина бомбила своих граждан. Хотя понимаю, что могли быть и промахи, но не в таких же количествах. Тем более, что через пять минут после самых кровавых попаданий, на месте уже суетились съемочные группы "Анна ньюс". Знали, где будет, и ничуть не боялись следующей мины. Точно так, как в тот день, когда, рискуя жизнью, сосед по даче, быстро звонивший сыну, жившему у нас, сказал ему, что всей семьей сидят в погребе, т.к. с нашего огорода через их дом в сторону Луганска летят снаряды. Дальность 20 км. От дачи до квартиры на Дружбе было 15 км. А позже появились страшные кадры одного из самых кровавых обстрелов недалеко от нашего дома. И семья друзей поочередно попала: он в самый разгар, она через полчаса в момент съемок.

Это то, что было очевидно. Насчет обстрела с самолета ОГА 2 июня я связывалась с моими одноклассниками-летунами с боевым опытом в Афгане – есть большой пост с комментариями очевидцев, кому интересно – найдет в прошлогодних постах. Иногда трудно было сразу понять информацию. Например, подруга с дочкой, ехавшие с Острой, попали под минометный обстрел возле автовокзала, а в районе ДК Строителей видели, как одни камуфлыжники задержали других камуфлыжников с минометом, никак не похожих на укропов. То же, немного позже, рассказала телекомовская сотрудница, жившая в том районе и видевшая "блуждающий миномет" и его задержание со второго этажа своего дома.

Но ясности не было, пока не заговорил Болотов (жаль, кофе невкусным оказался – Гаага по ватажку сильно скучала). А потом и еще несколько бывших бойцов "Зари" подтвердили, что был приказ стрелять по городу, чтобы деморализовать людей и настроить их против Украины. Хотя иногда стреляли и просто ради того, чтоб потом ограбить, - этих свидетельств очевидцев тоже много. И когда-нибудь, я верю, они еще пригодятся в судах. Многие звонили не только для того, чтобы рассказать – им нужна была информация, объяснение событий в полном вакууме, просто ниточка связи с Большой Землей. Недаром, когда вырубили связь, люди рисковали жизнью, находя точки, где можно было звонить.

Из моих личных серьезных достижений того времени – несколько спасенных жизней отчаявшихся, готовых на суицид, людей. Тогда, часами разговаривая ночью на кухне под обстрелы по телефону, пока не вырубили связь, чувствовала неимоверную тяжесть, но объясняла это страхом, что попадет снаряд. Очень трудно заговаривать зубы перепуганной женщине под звуки взрывов. А она, оказывается, в петлю была готова ( и петля уже была приготовлена), только бы избавиться от ужаса неизвестности. И моя глупая болтовня (черти о чем – о собаках, о ее сыне, дедушке, мирной жизни) держала ее каждую ночь, пока заканчивался обстрел.

Другим случайно вовремя передала передачки, когда поезд осенью повторно запустили ненадолго. Очень просила забрать, т.к. передала очень обязательной пожилой женщиной, которая не оставит сумку, но и не дотащит сама. Отвлеклись от серьезного обсуждения (как легче уйти из голодной опостылевшей жизни, чтоб вместе), сходили за сумкой, по дороге домой перепробовали все, что можно надкусить, прийдя домой нашли в сумке крупы, масло, муку, деньги. Дотянули до выплат.

Живы, слава Богу. Мне они все признались летом 2017 года – сказать, что была потрясена, ничего не сказать…

Кстати, в такие короткие приезды после долгого отсутствия видишь, слышишь и замечаешь намного больше и острее, чем привычные местные, которые на такие "мелочи" не обращают внимания. Например, подруга и ее соседи не замечали автоматчика, маячившего возле отельчика с русскими ОБСЕ-шниками. А мне он в глаза кидался каждый раз, когда мимо него шла. Летом 2015-го почти никто из местных не слышал обстрелов Станицы и ночных передвижений техники – привыкли. Многим мои заметки о разных ракурсах поездок в Зону реально помогли сориентироваться, определиться с маршрутом поездки, решиться на продажу недвижимости или переезд. А мне дорожные наблюдения и разговоры с попутчиками, гражданскими и военными, прояснили многое, что волновало, но не у кого было узнать и спросить.

Например, русский сотрудник дочки, у которого в Новосветловке погибла сестра и сгорел родительский дом, обвинял айдаровцев и Правый сектор. Он не смог остаться в Украине, возненавидев ее. Попав в одно купе с новосветловцами, я спросила, что с ними было, как удалось выжить. Они ответили, что Градами их накрывали со стороны Луганска, а расстреливали русские танки. Если б не Айдар и ПС, не спаслись бы. Потом еще несколько человек подтвердили это. А подробней всего рассказал один из друзей, которого знала много лет, но никак не связывала с Новосветловкой.

О том, что слышала от обычных людей, можно писать тома. И жизнь приносит еще и еще. О закрытой информации – еще рано. Я слишком много знаю, чтобы легко забыть. И поверить в сладкие байки, что все луганчане так не хотели российских зарплат и пенсий, так патриотически сопротивлялись понаехавшим, а Кровавый Пастор взял и смыл их в унитаз. В Сватово не было Авакова и винницкого спецназа. Но Мостового там встретили с ружьями, а не с пирожками. И он ушел. Туда, где его приняли с распростертыми объятиями.

Я не знаю, вернется ли Луганск при моей жизни. Но думать об этом надо – мысли имеют силу. И решать, что делать, чтобы он снова не стал Вандеей. Те, кто был очевидцами и участниками; кто, в отличие от меня (по версии некоторых комментаторов, никак не связанной с Луганском) имеет право на собственное мнение, высказывайте его, делитесь своими мыслями. Или хотя бы запишите свои воспоминания для себя – время уничтожает и сглаживает. Поверьте, это нужно. Только те, кто в Зоне не пишите, пожалуйста, в открытых комментах то, что может не понравиться пасичникам.