"Сказали, выходите на улицу для фото счастливых жителей Донбасса, встречающих защитников. Ненавижу этих тварей" - лист переселенки

Дівчина розповіла свою особисту історію літа 2014 року.

Ілюстрація:NOVOSTIUA.org

"Пост-благодарность одной решительной и офигительно трудоспособной девушке. Она решила, что книге о Донбассе 2014-го, глазами простого пересичного, быть." Про це у своєму Facebook пише Таня Адамс, передають Патріоти України, продовжуючи:

И по собственной инициативе собрала в архивы ВСЕ коменты к моим постам. Там, где люди делились своей памятью, своими судьбами. Теперь у меня вряд ли получится тихой сапой спетлять с темы))

Девушка пожелала остаться анонимом. Большое спасибо тебе, огроменное, я вот на такие подвиги не способна. Патамушта ленива и безалаберна.

Ну и к вашему вниманию её личная история лета 14-го.

"Когда я следила за майданом в веб-камеры, то у нас в Харькове тоже начались волнения. Впервые я испугалась, когда увидела российский флаг над ОДА. И толпы антимайдановцев напротив нее. Тогда я начала за всем наблюдать в 2 веб-камеры — Киев и параллельно Харьков. И мне стыдно, что в то время я была довольно таки пассивной. Читала про автобусы, которые приехали из ближайших Белгорода и Курска и видела, как проламывали головы за проукраинские настрои, речки крови в метро и людей с битами в центре.

Честно говоря, в то время в центр не ходила, я боялась, ибо знала, что тоже проломят голову. Что я свидомая украинка, я узнала 2 мая, до этого просто знала, что патриотка. Я никогда не хотела уехать за рубеж, хоть из Вуза многие уехали туда жить. А позже они там и остались — образовали там семьи и родили уже по несколько детей.

Фирма мужа должна была выехать в соседнюю страну, мы боялись, что это надолго. Я вообще упала мысленно в обморок, как же я брошу свою страну в самое сложное время. Я должна была быть здесь.

А дома было вообще непросто — надо было думать, какие вещи брать с собой, что оставлять и меня ломало на куски. Я не могла бросить и кухонную посуду, и свои любимые маски для лица и как выбрать какой из фотоальбомов брать и что оставить. И вне дома я тоже переживала — как я буду жить в чужом дворе и что никогда не пройду по дорожке возле дома и не увижу детскую площадку во дворе.

У меня резко поднялось давление. У меня было всегда пониженное давление, а тут резко повысилось. Обратилась к врачу, ее 20-дневный курс не помог совершенно, душа плакала. Потом было еще 2 курса лечения.

Родственники у меня в Донбассе. Их город был оккупирован одними из первых. У сестры под окном был блок-пост. Они жили некоторое время почти нормально, это была видимость прежней жизни. Мы не были готовы к такому. Они ездили на работу в соседние города. Но однажды усилились обстрелы и дети начали плакать от того, что звенят стекла. Сестра позвонила и сказала, что приедет ко мне. У меня была истерика, у нас каждый день были новости, что танки на границе и вот-вот войдут, я за них боялась и кричала, едьте ко мне на первое время, а потом куда угодно.

Сестра приехала к нам электричкой с 2 детьми. Мы начали искать, куда ж дальше ехать. Она очень боялась куда-то ехать в неизвестность, но желание было одно — западная Украина. Это мы знали точно, как можно дальше на Запад. Начали обзванивать волонтеров. Государственные структуры нас посылали, либо никто не отвечал на звонок, волонтеры по переселенцам предлагали разные города — Хмельницкий, Тернополь, Львов. Мы выбрали село на Волыни. Сестра была в захвати от украинского языка, дети закончили украинские классы, так что для них тоже не было проблемы разговаривать на украинском. Даже взяли вышиванки с собой. По иронии судьбы на последний звонок все школы нашего города должны были быть в вышиванках. Эти они в родном городе не успели одеть.

На Волыни нас встретила волонтер — отвезла к своей сестре на обед. Тогда мы удивлялись в первый раз, что чужие люди к нам так относятся. Потом нас отвезли в наш дом, там умер хозяин и он был весь в нашем распоряжении. Местные жители были добрые и отзывчивые люди, очень сопереживали нашему горю. А кормили там, как на убой. Я очень им благодарна. Кусок моей души, там на Волыни.

Все было внешне хорошо, но в душе была тревога, мысли о том когда это закончится и когда можно будет вернуться домой. Чужой дом все-таки чужой. Душу тянет туда, где родные стены. Мы с сестрой каждый день плакали. Она оплакивала свой дом, свой, только сделанный ремонт, свою печку, что они только купили. А я плакала, потому что переживала за все и сразу.

Ходили по селу в гости, так в каждом доме телевизор показывал про обстрелы и местные очень переживали. Одна бабушка у нас спросила, а не боитесь ли вы бандеровцев?? Их село знало и Бандеру, и жизнь под Польшей и под Россией. Говорят поляки даже разрешали украинские школы.

В быту пришлось привыкать ко многим вещам — топить печь, потому что там газ очень дорогой. Дрова не надо было колоть, там была своя лесопилка. Автобусы до районного городка 2 раза на день, а областной центр в пределах 4 часов.

Поехали мы как-то оформлять справку переселенца, а там про это и не слышали. Смотрели на нас, как на быдло, квадратными глазами.

В селе я увидела аистов просто во дворе и лошадей на выпасе, наелась черники — раньше ее не видела. И все в селе знали, что мы переселенцы, и никто не смотрел косо.

Я там прожила недолго, вообще поехала туда, потому что боялась за сестру, вдруг кинут, вдруг там не будет где жить. Мы сели на автобус и поехали через всю Украину наобум, мама очень боялась.

Сестра там прожила до освобождения города. А я поехала домой через Киев, пошла на Майдан, тогда еще были остатки палаток и первый говор в палатках я узнала, волынский говор. А возле сгоревшего Дома профсоюзов стояли 2 палатки: Донецк и Мариуполь, рядом со сценой.

Сестра работала в школе, во дворе этой школы поставили ЗУ. Страшно было ходить на работу, а надо было ходить. Ибо из-за войны никто не переставал работать, директора не останавливали производство. Кстати в основном сепаратистов поддерживали учителя украинского языка.

Помню подружка рассказывала как им позвонили на работу и сказали выходите на улицу, мол там будут мальчики ехать и надо сделать фото счастливых жителей Донбасса, встречающих защитников. Блин, пишу, а в душе злоба. Ненавижу этих тварей.

Сестра, когда увольнялась, ей даже не дали трудовую и все выплаты были заморожены. То есть, если бы не помощь жителей Волыни, им было бы очень тяжело.

Про злосчастный референдум… я специально обзвонила всех одноклассников и подружек, из них только 2 человека ходили на референдум — одна приехала из России и вышла тут замуж (в Донецке), а еще одна по идейным соображениям, причем они голосовали неоднократно. Сами бланки голосования были распечатаны просто на принтере.

Еще одна "дочка военного" клялась, что стреляли фосфорными бомбами и спорили до пены изо рта. Позже это было опровергнуто. Я потеряла многих знакомых, многие связи были разорваны. Со многими я дружила с 16 лет, то есть 19 лет. Я неожиданно осталась сама в самый трудный период времени. И даже было страшно просто с кем-то это обсудить, ибо не знала политическую ориентацию друзей."(с)

Інформація, котра опублікована на цій сторінці не має стосунку до редакції порталу patrioty.org.ua, всі права та відповідальність стосуються фізичних та юридичних осіб, котрі її оприлюднили.

Польща пробила дно! Ракеті РФ дозволили поцілити в Україну. Нова заява сусідів просто здивувала - Снєгирьов

п’ятниця, 29 березень 2024, 7:15

Варшава заявила, що 24 березня сталося порушення повітряного простору Польщі однією з ракет, запущених Росією. За даними польських військових, об’єкт увійшов у польський простір поблизу Осердова (Люблінське воєводство) і пробув там 39 секунд. Це вже не...

Народні прикмети на 29 березня: Печіть граків з тіста. Що варто зробити для благополуччя в родині

п’ятниця, 29 березень 2024, 7:05

Православна церква України 29 березня за новим стилем вшановує пам'ять мученика Марка Арефусійського, преподобного Іона Пустельника і святого Євстахія Віфінійського. За старим стилем у цей день згадують мученика Савіна. . 29 березня наші предки шанув...