"Наш танк загорелся. Василию и Роману крепко досталось. Но мы решили: если увидим, что спасения нет, пойдем на огненный таран. И тут снаряд попал в двигатель танка", - бійці АТО (фото)

"Ровно три года назад произошел кровопролитный бой у села Смелого Луганской области, на знаменитой Бахмутке. О малоизвестных подробностях этого сражения рассказали танкисты, подвиг которых государством до сих пор по достоинству не оценен", - пише для fakty.ua Дмитро Ніколенко, повідомляють Патріоти України, і продовжує:

"В конце октября 2014-го российские военные и сепаратисты окружили 32-й блокпост вблизи села Смелого Луганской области на Бахмутский трассе, который защищали мобилизованные винницкие бойцы из воинской части 3008 Национальной гвардии Украины. Тогда героически погибли Виктор Кулибаба-Бухов, Александр Москалюк, Александр Коливошко, Александр Каплинский, десятки бойцов были ранены… Их побратимы — львовские пехотинцы и танкисты, десантники, добровольцы батальона «Айдар», которые пытались спасти попавших в окружение, — тоже понесли тяжелые потери. Но и врагу весьма сомнительная победа на 32-м блокпосту досталась дорогой ценой. К сожалению, о подвиге наших ребят до сих пор мало кому известно.

Участники тех событий танкисты 24-й отдельной механизированной бригады имени короля Данила винничане Олег Чугункин и Александр Юрченко рассказали подробности сражения на Бахмутке, которую уже тогда окрестили «дорогой смерти».

— Мы служили механиками-водителями старых танков Т-64, — вспоминает ветеран АТО Олег Чугункин. — Некоторые командиры на Харьковщине бахвалились, мол, «мы на войне», находясь далеко от линии фронта. Но были и другие офицеры. Например, мой командир был Игорь Шевчук — военком из Хотина Черновицкой области. Наши танки с сине-желтой лентой на броне и надписью «Мерседес» всегда находились на передовой. Мы видели, как мимо идут вражеские колонны. Могли их уничтожить, но из «центра» почему-то звучала единственная команда: «Наблюдать». Во время одного обстрела мина попала в мой танк и разбила бак с горючим. Машина загорелась. Втроем, под обстрелом, мы потушили огонь. Члены экипажа мужественно держались.

На праздник Покрова, 14 октября, нам и десантникам приказали идти на подмогу к 32-му блокпосту. К сожалению, никто не сообщил, что нас уже окружил враг… Россияне сожгли БТР-4 Нацгвардии и одну боевую машину пехоты. Несколько ребят погибли, но остались раненые, и мы хотели их спасти. Где-то за 150 метров до сожженных машин нас стали обстреливать из «зеленой зоны». Подожгли БТР, попали в танк. Я быстро выехал из-под огня. Мы начали стрелять в ответ. После нескольких выстрелов с позиций россиян повалил густой черный дым. Мы доложили в «центр» точные координаты врага — ведь их легко можно было накрыть артиллерией. Полковник, который отвечал за корректировку огня, внимательно выслушал и пообещал огневую поддержку. Однако ни одного выстрела по врагу так и не прозвучало! Наши десантники, к счастью, уцелели все. Хотя у одного бойца под ногами вырвало дно БТРа.

15 октября бойцы «Айдара», Нац­гвардии, танкисты и десантники вновь пытались прорваться на окруженный 32-й блокпост. В этой колонне шел и танк «Мерседес» Александра Юрченко.

— КрАЗ Нацгвардии с боеприпасами первым свернул с дороги и попытался проехать полем, но наскочил на фугас, — говорит Александр. — Россияне открыли шквальный огонь. Вспыхнули еще несколько наших машин, и некоторые повернули обратно. Но командир нашего танка Роман из Ровенской области приказал: «Вперед!» Мы прорвались к самому 32-му блокпосту. Смотрим: над укреплением развевается флаг Украины. И тут же на дороге лежат тела. Как оказалось, россияне устроили ловушку, заманили нашим флагом ребят из 32-го, а раненых взяли в плен и добили. Затем из изувеченных тел наших бойцов выложили «стрелку» — мол, поздравляем!

Какая злость нас всех взяла! Впереди была здоровая плита — где-то с метр высотой. На большой скорости наши танки, как на трамплине, перепрыгнули ее. А прямо за плитой находились террористы с установкой противотанковых ракет. От них осталось мокрое место! Наводчик Василий (он родом со Львовщины) бил из пушки как из автомата, а командир строчил из пулемета. Я видел растерянные и испуганные лица боевиков. Мы съехали на заминированное поле, но чудом не подорвались. С одной стороны зенитка бьет по нам, с другой — из блиндажа выбегает целая толпа террористов с гранатометами. Один выстрел из пушки — и блиндаж исчез в огне. А Василий уничтожил зенитчиков. Мы, словно в тире, сожгли два российских танка Т-72, три БМП, несколько БТРов. Впоследствии узнали, что после нашего рейда террористы вывезли как минимум один КамАЗ, заполненный телами убитых боевиков.

Наш танк загорелся. Василию и Роману крепко досталось. Но мы решили: если увидим, что спасения нет, пойдем на огненный таран. И тут снаряд попал в двигатель танка. Машина остановилась. Пламя подбиралось к боеприпасам. Ребята все-таки сдвинули башню танка, чтобы я смог выбраться из отсека. На мне горел бушлат, однако я помог вылезти из машины Василию, у которого были обожжены руки и лицо. Роман тоже еле выбрался, запутавшись в пулеметных лентах. Только отбежали, как танк взорвался. Башня отлетела метров на сорок.

Мы спрятались в лесополосе. К нам подошли пять боевиков с автоматами и приказали сдаться. А у нас из оружия — автомат с одним магазином патронов и граната. Думали взорвать себя последней гранатой, уже готовились выдернуть чеку. Но потом решили еще пожить. Хотя не знали, оставят ли террористы нас в живых после того, что мы им устроили.

— Что было в плену?

— Боевики связали нам руки и повели на базу. По дороге избивали и обсуждали, что лучше с нами сделать: забить до смерти, медленно порезать на куски, облить бензином и заживо поджечь. Меня с побратимами бросили в глубокую бетонную яму. Первым из нее вытащили Романа. Раздались выстрелы. Мы думали, Рому убили. Но оказалось, это боевики выясняли отношения между собой.

Один командир террористов сжалился надо мной и Василием: приказал подчиненным прекратить издевательства, бросил нам мазь от ожогов и ран. Потом нас вдвоем повезли в багажниках машин в Луганск. Завели в какое-то помещение, поставили на колени. Вокруг собрались «ряженые» казаки, наемники, кадровые российские военные, «кадыровцы». Били так, что я желал смерти. Поломали мне ребра, изрезали ножом раненую ногу. Над Василием тоже поизмывались. Впоследствии притащили Рому — избитого, с завязанными глазами, но, главное, живого!

Меня отправили в луганскую больницу. У палаты выставили вооруженную охрану. В больнице было полно раненых бандитов, в том числе и тех, которые чудом спаслись с уничтоженного нами блокпоста. Они несколько раз пытались расправиться со мной, но охрана не позволила это сделать. Однажды в палату пришла российская журналистка и ехидно спросила, не американский ли я наемник. А рядом скалились боевики, наставив автоматы. Меня немного подлечили и снова бросили в тюрьму. Всего я провел в плену более 20 суток. Меня заставляли копать окопы, носить воду. И постоянно предлагали перейти на их сторону, мол, Украина от тебя отказалась, тебя дома считают дезертиром. Но я, конечно, отказался.

Впоследствии семерых украинцев, включая Александра и Василия, обменяли на пятерых террористов и русских военных.

— Я сначала думал, что Саша с друзьями погибли, но потом узнал, что они в плену, — добавляет Олег Чугункин.

Трагедия 32-го блокпоста получила в прошлом году неожиданный поворот. В соцсетях прошла информация, что в российском городе Зарайске открыли памятную доску Евгению Трундаеву — старшему лейтенанту 200-й отдельной мотострелковой бригады Мурманской области. Он служил «инструктором армии «ЛНР» и командовал расчетом противотанковых управляемых ракет. 15 октября во время боя на 32-м блокпосту «остановил прорыв» и разбил «массу украинской военной техники». За эти «подвиги» посмертно и стал героем государства-агрессора.

Не исключено, что именно Олег Чугункин и Александр Юрченко уничтожили российского кадрового офицера, который под обликом «луганского ополченца» пришел на нашу землю, чтобы, выполняя преступный приказ своего командования, убивать украинцев…

Впоследствии еще один российский наемник Максим Видецких из Екатеринбурга тоже вспоминал в интервью местным СМИ о том бое на 32-м блокпосту:

«Не прощу им его (плачет). Когда очередная колонна проехала, два танка выехало, один мы сразу сожгли, а второй нас как отх… л… Женьке сразу полбашки снесло… Парень молодой совсем. Он служил в российской армии капитаном в Краснодарском крае. Его из-за поведения до „старлея“ понизили, и он в Луганск поехал…»

— Не знаю, откуда россияне взяли столько уничтоженной нашей техники, — недоумевает Александр. — Потому что мы их там самих намолотили о-го-го: расчет ПТУРС, от которого оставили мокрое место, сожгли их танки, БТРы, грузовики с десятками оккупантов. Судьба этой нечисти меня не интересует. Нечего было лезть к нам с «русским миром». Жаль только наших погибших ребят… К сожалению, ни тогда о подвигах украинских парней никто не сказал ни слова, ни сейчас — тишина. А вот враг, хоть и сквозь зубы, признает нашу доблесть. Есть видео, где еще один наш «клиент» — какой-то «уральский ополченец», оставшийся без ног, — с ужасом вспоминает танк «укров», который горел, но носился как сумасшедший и разгромил их дотла…

Кстати, еще осенью 2014 года в российских СМИ прошла информация о гибели на Бахмутке 55-летнего казака Жукова из уральского поселка Белокаменный. Как рассказывал журналистам сын Жукова, они «вместе с батей уехали отстаивать независимость Новороссии» и 15 октября попали в тяжелейший бой.

«Когда на нас вышел танк, поддерживаемый артиллерией, мы повыпрыгивали из укрытия, — рассказывал боевик. — Стреляли в него из гранатомета, а он сделал выстрел из пушки осколочным фугасным снарядом. Наш бруствер просто разорвало на части, всех разбросало. На месте два убитых, куча раненых… Это был обученный, хорошо подготовленный и слаженный экипаж. Я сам учился на танкиста в военном институте и знаю, что такое отличный экипаж. Тот танк, выдержав восемь попаданий в свою броню из гранатомета и два выстрела из огнемета „Шмель“ в упор, ушел от нас еще на километр, и только потом танкисты выпрыгнули из машины».

Наши воины — ветераны боев на Бахмутке — комментируют эти сообщения так: у страха глаза велики. Но сокрушаются, ведь ситуацию с 32-м блокпостом можно было изменить в нашу пользу и выиграть это сражение.

— Мы понесли на «дороге смерти» очень большие потери, — говорит Олег Чугункин. — Этого однозначно не произошло бы, если бы командование вовремя подтянуло силы на блокпосты, не боялось стрелять в террористов на поражение и провело решительное наступление.

Александр Юрченко выздоровел после ранений и плена и вернулся в строй к побратимам-танкистам. На контракт после демобилизации не остался, хотя и предлагали. Сейчас работает строителем. Получил медаль «Участник АТО». Олег Чугункин нынче заместитель председателя Оратовского районного совета Винницкой области. Недавно он был награжден почетным знаком родной воинской части «Железный воин".