У бойовиків і українських прикордонників - одна каса і спільний бізнес, - "Шиндлер" із Донецька (відео)

Сергій Косяк - творець гуманітарних центрів в прифронтових районах Донбасу. З початком бойових дій разом з групою волонтерів евакуював з-під вогню і надав тимчасовий притулок приблизно 15 тисячам осіб. Його власний "список Шиндлера" складається з людей різних політичних переконань, соціального статусу та віросповідання. Про нього пише видання Обозреватель, інформують Патріоти України.

До війни Сергій Косяк був звичайним протестантським пастором. Під час "російської весни" ініціював безстрокову акцію "Молимося за Україну", в якій взяли участь духовні особи всіх конфесій, окрім УПЦ МП.

Бойовики "ДНР" не раз трощили молитовний намет і били молільників і одного разу взяли в полон самого Сергія. Через загрозу життя пастору довелося вивезти сім'ю і самому залишити Донецьк, в якому він народився.

Зараз Сергій Косяк живе в прифронтовій смузі, де щодня надає різноманітну допомогу нужденним. Для Донецька його ім'я стало символом подвижництва. В інтерв'ю виданню волонтер Сергій Косяк розповів про "червоні" і "сірі" зони в АТО і про те, як зробити так, щоб Красногорівка, що виживає без тепла і світла, стала прикладом розвитку для Києва. Подаємо інтерв'ю з Сергієм без змін:

- Вы живете в "серой зоне" АТО – что это значит?

- Понятие АТО растяжимое. Города серой зоны – это те, которые находятся между КП ВВ (контрольно-пропускной пункт, где стоят фискалы и пограничники) и нулевым блокпостом (крайняя точка, подконтрольная Украине).

А есть еще и буферная зона (красная зона, как мы ее называем) – это между нулевым блокпостом украинским и "ДНРовским" нулевым блокпостом. Мы и в красную заходим, хотя красная не принадлежит никому. А серая – это украинская территория, но чтобы туда въехать, нужно иметь или пропуск, или спецразрешение, данное горсоветом.

Ты не можешь ввезти туда более 50 кг личных вещей. Работает правило пересечения границы. Большая проблема там для какой-либо деятельности, потому что у работников фискальных служб только доллары в глазах.

- Без вас это была бы забытая властью и Богом территория?

- Без гуманитарных организаций – я бы так сказал. Туда и "Красный крест" заезжает, и чешская организация. Без них люди не выжили бы. Там есть военно-гражданская администрация – комендант города. И в Красногоровке, и в Марьинке. И Пески это красная зона, хотя там Украина находится, но въезда туда нет. Там живет еще человек 10 местных, которых военные подкармливают.

В серой зоне тоже систематические обстрелы, там проходит линия фронта и идет непонятная война. Как стемнеет - начинают лупасить. И из тяжелого оружия, и из стрелкового – только пули свистят: "Ффить-ффить". Но в два часа дня там замирает любая жизнь, все прячутся по домам.

Часть Марьинки попадает в красную зону - там даже хлебных магазинов нет, а люди в частном секторе есть. И так как к ним практически не пускают грузы, люди оттуда ходят в Марьинку. А отъехал всего 10 км от Марьинки – там уже идет мирная жизнь.

Да и в самой Марьинке – в центре. Банки не работают, а больницы и школы есть. В Марьинке остались 2 школы, в Красногоровке – одна (было пять, остальные разбомбили). Там три директора сидят в одной школе.

- Правда, что в Красногоровке вторую зиму нет центрального отопления?!

- Ну да. Разбит газопровод 1,5 года назад, а котельные-то на газе. Люди немножко уже адаптировались, главное – чтобы был свет. В частном секторе топят углем, дровами. А раньше там были морозильный завод, кирпичный завод – теперь никакой работы нет.

Мы доставляем уголь, дрова – бывает, закупаем, а недавно из Смелы завезли дубовые, шикарные дрова (дали в подарок). А в многоквартирных домах люди отапливаются только обогревателем, при том, что не платят за электричество, денег нет – залезают в колоссальные долги.

И я там так же живу – без воды и отопления, в комнатке 2 на 3, которую натапливаю обогревателем - мне там тепло, но тяжело бежать в холодный туалет – вот там температура, как на улице. Люди в многоэтажных домах так и выживают: все ютятся в одной комнатке, вокруг буржуйки.

Мы им даем буржуйки. Их не разрешают ставить в квартирах - только на этаже. Один мужик перебрался в гараж, и так и спит - сидя, склонившись над буржуйкой – кровать у него есть, но на ней холодно.

Люди привыкают ко всему… Летом, помню - на одной улице бой идет, а на соседней в домино играют. Бывало,

- Кто в самом бедственном положении?

- Люди среднего возраста. Потому что гуманитарные организации помогают людям старше 65, детям… А такие люди, как тот мужик, они же не попадают ни под какой вид помощи. Круче всех живут пенсионеры.

- А еще, говорят, в Марьинке, Красногоровке транслируется исключительно "ДНРовская" пропаганда?

- Там не транслируется ни одного украинского канала. От Марьинки до Красноармейска (на подконтрольной Украине территории) нет ни одного украинского канала! И когда на канале "ДНР" говорят прогноз погоды, то Марьинку и Красногоровку они не забывают, эти города они относят к своим.

По радио кое-что украинское пробивается. Есть радио Громадське Донбасу. А остальное – про "ДНРовские" достижения, планы, рассказ о том, как они приняли детей в "захаровцы" (аналог "октябрят"), и так далее.

- Есть такое мнение, что между прокурорами и милиционерами ("ДНРовскими" и украинскими), между чиновниками - войны нет. По крайней мере - "ДНРовцы" имеют доступ к украинским базам.

- Войну ведут однозначно не военные, а политики. У чиновников и силовиков – у тех совместный бизнес. Когда я хотел провезти гуманитарную помощь в Донецк, я поинтересовался у знакомого из СБУ – как это лучше сделать. И получил ответ: "За кило груза платишь от 5 до 10 гривен, в зависимости от того – какой груз. Если фура 25 тонн, то получается - до 250 тысяч гривен.

- Даже если это благотворительная помощь?

- Их это не волнует. У них тарифная сетка. И что интересно – они гарантируют безопасность доставки груза от начальной до конечной точки, по всей территории "ДНР". Это для них еще одна схема зарабатывания денег, все.

И фискалы с пограничниками ту же схему, как на границе с Польшей, привнесли сюда. Так же они торгуют местом в очереди, и так же - если КПВВ закрылось в 18:00, а ты хочешь проехать – плати, и вперед. Например, передвинуть очередь – это у них, как и на границе с Польшей, стоит 200 гривен.

На блокпостах стоят те же самые пограничники и таможенники, которых поснимали с границы с Польшей и Белоруссией, они принесли сюда свои правила и им плевать, что надели форму украинского солдата, и их уже ассоциируют с Украиной!

Для них это просто кормушка. Они на это заточены. А не дашь денег – начнут придираться и вынесут тебе мозг.

- А как вы относитесь к тому, что на новый год иные волонтеры поехали на курорт, а кто-то, собирая помощь солдатам, купил себе новое авто? Сейчас много волонтеров пишет в соцсетях: "Я разочаровался в людях, я ухожу".

- И такое есть. У меня в месяц оборот бывал больше миллиона гривен, и это серьезное искушение. Неконтролируемые деньги. Поэтому я стараюсь от этих денег как можно скорее избавляться. Я, наверное, один из самых расточительных волонтеров.

Только если надо накопить на конкретную идею, трачу не сразу. А в ином случае стараюсь моментально избавляться от пожертвований. Надо иметь ответственность и страх перед Богом, потому что грех и жадность найдут кучу оправданий, чтобы оставить эти деньги себе.

- Знаете волонтеров, которые жульничают и обогащаются?

- Некоторые волонтерские организации просто живут за этот счет, общественная работа стала их работой. Колоссальные суммы приходили от людей в самом начале АТО – одним платежом тысячу долларов часто жертвовали.

Но тут сразу началось – надо вывозить людей! На это по 15 тысяч гривен (летом 2014-го) улетало в день. У меня работала целая система по эвакуации. Сначала 2, потом 4, а потом и 6 телефонов горячей линии.

Волонтеры формировали списки, объясняли - куда прийти, передавали списки другим волонтерам, которые должны были встретить, администратор заказывала автобусы. Волонтеры сажали по спискам в автобус. Потом в Славянске встречала другая группа волонтеров и расселяла по базам для переселенцев. Сейчас одна база осталась – для людей, которых не адаптируешь, они уже так и будут иждивенцами.

- Как делать добро и не плодить иждивенчество?

- Человек, который был зависим о государства, он не в состоянии жить самостоятельно. Таких не так много, но на одной оставшейся у меня базе до двух десятков иждивенцев до сих пор живет – одинокая мать с 7 детьми, пару инвалидов… - я не вкладываю в слово "иждивенец" дурной смысл.

Но я вижу свою миссию в том, чтобы изменить то место, где мы живем. Помогая людям, я хочу изменить настроения в обществе, сделать город лучше и счастливее. Добро должно иметь под собой какую-то идею, я считаю…

Когда делаешь добро, у тебя появляется авторитет. Мы полгода находимся в Марьинке, и недавно на собрании рассказали, что кто-то выбросил в "Одноклассники" историю о женщине больной с 2 детьми. И сами марьинцы – живущие бедно, плохо, они прочитали, и собрали почти 2 тысячи гривен – для Марьинки это много. Это не из Америки прислали, понимаете?

Это нуждающиеся местные люди собрали для нуждающейся соседки. Вот с этого и начинается изменение общества. Так же с дровами у меня было – пришли не порубленные, и я сказал: "Хочешь взять – наруби себе и соседу". И началась эстафета. Люди делали это охотно. Быть высокодуховным может каждый, это приятно и легко. Не хватает примеров, и я хочу стать таким примером.

- Бывает, что люди воспринимают добро без благодарности?

- Их мало, и неблагодарность – это тоже нормально. Нужно продолжать делать, что делаешь, и результат будет. Каждый может что-то сделать. Была такая история – не помню, в какой стране – мальчик инвалид, который ничем не мог помочь другим, а хотел - он стал писать записки: "Бог тебя любит", "Все будет хорошо", и тому подобное. Комкал и незаметно подбрасывал в сумки людям. И так он выручал людей.

Но есть изменения, которые меня вдохновляют. Мы из Марьинки, Новомихайловки, Красногоровки летом вывезли на отдых 400 детей, у меня тогда было только 1,5 тысячи долларов, а потратил я тысяч 20-30…

Сделали лагерь - в нем работали 40 сотрудников, повара, наставники – с программой, играми, и каждый вечер с детьми общались. И вот сейчас у меня в Марьинке дети, которые прошли через тот лагерь, они создали детский клуб "Не останавливайся"! Девчонка Аделина – 14 лет, матерным было каждое второе слово. теперь совсем другой человек - сама стала лидером.

А некоторые из тех, кого эвакуировали, у них улучшилась жизнь! Вот Иван – шахтер из Макеевки – жил у меня в центре для переселенцев, а сейчас он в Славянске фермер, купил корову, подоил, продал молоко, купил бычка, потом взял в аренду трактор, выкупил поле, купил семена… Уже стал успешным бизнесменом.

- Чему война могла бы научить украинцев?

- Меня научила тому, что есть дух, который сплачивает. И что Сатане без разницы - под каким флагом ходить – под флагом "ДНР", или под флагом Украины. И обычные люди могут делать больше, чем свора чиновников. Война меня научила тому, что все дело в личностях. Вокруг личностей высокого духа всегда происходят положительные изменения.

- Но процент активных и духовных людей не меняется же в обществе?

- Война проявила, кто есть кто, и небольшого процента – 3% активных людей - достаточно для изменения страны. Надо развивать территориальные громады, брать на себя ответственность и менять ситуацию снизу вверх.

Везде, где есть волонтерское движение – там есть задел для развития территориальных громад. Вот в этом процессе я вижу будущее. Это не быстрый, но верный путь: брать на себя ответственность за судьбу малых городов и сел, и развивать территориальные громады.

- То есть, для изменения страны "Третий майдан" с кровью не нужен?

- Не имеет смысла. Мы получим качественно лучшую Украину другим путем. Ругаешь в телевизоре Президента, а потом сам доходишь до какого-то уровня власти, и становишься еще хуже, чем тот, кого ругал – люди-то те же… Наши люди охотно собираются "против" – они готовы сменить Президента.

А что дальше? А вот "за" что-то у нас хуже получается собраться - запал заканчивается. И дальше начинается, что выкинуть окурок в мусорник – это сложнее и патриотичнее, чем крикнуть "Слава Украине!".

Взять ответственность на себя за свой подъезд, свой район – в этом и состоит пробуждение. Вот когда маленькие группы возьмут на себя ответственность за судьбу маленькой Красногоровки и Марьинки, и когда эти города будут жить лучше, чем Киев, тогда люди призадумаются: "А почему так?"

- Вы верите, что это возможно?!

- Так и будет. Потому, что я там нахожусь. Люди, которых мы опекаем, они нас поддерживают, и мы можем влиять. Если бюджет перестанут разворовывать местные чиновники, тогда город зацветет. А мы можем их заставить. Тогда и Киев, и Одесса призадумаются…

- И откуда же такой оптимизм?

- Все зависит от нас, насколько мы будем активны. Отчаяние и разочарование и у меня возникают постоянно, но Бог мне дал мотор, и, стоя на коленях в молитве, я получаю оптимизм.

Очень скучаю по Донецку... Там мой дом. Уже не будучи в Донецке, я осуществил мечту, сделал ремонт в церкви - там теперь все красиво, все плиточкой выложено, а я так и не увидел - меня же нет, ремонт без меня заканчивался…

Понимаю, что могу туда даже тропами пройти, и буду дома. Но побаиваюсь идти.

- Вы добровольно остаетесь в одной из самых страшных и непригодных для жизни точек страны. А как же семья?

- Дети и жена сейчас в Германии. Это вынужденная мера – я же был общественно активным, и не был на стороне "ДНР", был у них в списках "врагов". А у жены все родственники и родители живут в Германии, она этническая немка.

Сначала я ждал, что вот-вот все наладится, и они совсем вернутся. Возил их туда-сюда, а сам закрутился в работе. И потом сказал жене: "У нас младшему ребенку 3 месяца – тяжело в самолетах – наверное, вы там оставайтесь уже".

Она, конечно, скучает, и хочет, чтобы я постоянно жил с ними, а я стараюсь съездить раз в месяц… Но этого мало, и особенно старшему - 7-летнему сыну. Но я чувствую, что пока не время мое быть там, в Германии. Я должен сейчас находиться в Красногоровке, в Марьинке…

- Когда в Украине жизнь станет – если не такой, как в Германии, то хотя бы такой, как, например, в Польше? Когда мы скажем: "У нас победил Майдан".

- Майдан стал каким-то горделивым понятием, иногда киевляне говорят: "Мы свой Майдан отстояли, а вы не могли под танки броситься". А вышло, что Майдан-то проиграли. Я думаю, что дух свободы был в людях, а Майдан просто стал платформой.

И идеи его были хорошие, но просто физическая победа над россиянами, или над "ДНРовцами" она ничего не изменит… Даже если Донецк с Луганском вернутся в лоно Украины, ничего не изменится. Вот когда воровать будет стыдно – обычному человеку, тогда и Майдан победит.

Этап разочарования – он тоже нужен. Чтобы люди перестали верить в Батюшку Царя, в Президента, который придет и спасет. Пробуждения общества можно достичь, пробуждая себя. Да ты просто больше не можешь украсть, вот и все. А просить от других того, что не делаешь сам, ты не имеешь морального права.

- Скоро ли Донбасс вернется в состав Украины?

- Да люди, которые там проживают, они многие ждут Украину. Но дело-то в другом... Формально Донбасс вернется – это политика. Договорятся - поделят, перетрут, но… Нельзя сказать, что в Україні все гарне, а в России алкаши и ватники. Люди везде одинаковые...

Просто общество культивирует разные ценности – если где-то ценность водка и "великий царь", то пусть у нас появится идея получше, которой мы могли бы похвалиться? Последние 2 года украинцы содержат армию, помогают тысячам других людей - думаю, что делать поступки в ущерб себе – это могло бы стать нашей идеей. Пока еще есть влияние Советского союза, и вера в вождя, но что-то уже происходит…

Самый страшный человек – это тот, кто живет внутри меня, это я сам. Все рождаются хорошими, и в какой-то момент хороший человек превращается в Януковича. Потому что Янукович в каждом. Постоянно идет борьба с собой. Проходят через меня волонтерские деньги, и я понимаю, что чтобы не запустить руку, надо быть честным, несмотря на искушения, надо быть сильным…

Когда поменяются представления об элите – когда элитой станут те, кто прошел искушение деньгам и славой, тогда у нас и страна будет другая. Иисус Христос таких людей назвал солью. Но пока элитой у нас называют других людей.

- В чем вы видите изменения в обществе?

- Эти процессы запущены, они пока не заметны, но механизм действует. И стадия умерщвления старой Системы (коррупции) – эта стадия уже пошла. Просто чиновники Системы еще хорохорятся и крадут по-прежнему, а процесс уже пошел…

Это как в фильме "Война миров". Инопланетяне атаковали землю с совершенными технологиями, земляне во всем проигрывали, а потом чудовища начали просто умирать - попробовав нашу пищу, глотнув нашего воздуха, получили микроэлементы, которые на них невидимо влияли. Вот так и здесь.

Приходит понимание, что живя так, как раньше, мы убиваем сами себя, свое будущее и свое потомство. У людей просыпается несогласие жить так. Воровать становится некомфортно. И чиновники, которые воруют, они скоро станут противны сами себе…