"Москва играла бы в молчаливую игру до упора, а люди бы тем временем вымирали", - Анти-Колорадос

"Пандемия похожа на какой-то боевик про вирус. И этот с пивом думает себе: "Нет, про вирус я смотреть не стану, посмотрю как Лигу Ржача или что-то подобное. Там же так весело про вирус рассказывают, как и про все остальное. Просто надо перестать кашлять!", - пише Анти-Колорадос у своєму блозі, передають Патріоти України, та продовжує:

"Но вот оказывается, что ты либо сам начал покашливать, либо кто-то, с кем ты на днях встречался, оказался инфицированным, а кого-то уже увезли в реанимацию. И вот ты уже становишься похожим на жителя Алеппо и нервно смотришь отчеты КМДА, где написаны адреса тех, у кого подтвержден случай инфицирования. Тебе уже не до Голобородька, поскольку тебя интересует вопрос, не в твоем ли доме все это?

И тем не менее, тебя эта тема интересует лишь потому, что все это рядом, а все, что далеко – нет, хотя еще неизвестно, что более опасно и смертельно. Но есть целый слой любого общества, который обязан понимать опасность ситуаций, описанных выше, и более того – опасность бездействия перед лицом угроз.

Речь идет о любом руководстве страны, а тем более – большой и/или влиятельной страны. Любые угрозы должны вовремя идентифицироваться, анализироваться и выстраиваться в систему приоритетов. То, что несет наибольшую угрозу, должно требовать наибольшего внимания и максимальных усилий, направленных на предотвращение развития угрозы в катастрофу, и в идеале, на ее ликвидацию.

И тут возникает вопрос о том, что если угроза идентифицирована и анализ ее сути приводит к присвоению ей высшего приоритета, то какими инструментами на нее воздействовать? Ведь по своему усмотрению и на основе действующего законодательства, эффективно можно действовать только внутри собственной страны, в своей юрисдикции, а все остальное может осуществляться либо убеждением, либо принуждением.

И тут практика подсказывает, что метод убеждения почти никогда не действует, если убеждаемая сторона явственно не ощущает, что следом за проваленным процессом "убеждения" начнется этап принуждения. Конечно, можно валять дурака и дальше, но если инициатор процесса настроен серьезно, то и последствия могут оказаться соответствующими. Саддам Хуссейн решил, что можно сыграть ва-банк и таки сыграл, а в итоге – выиграл себе пеньковый галстук на шею. Вторым игроком оказался Муамар Каддафи и тоже – проиграл.

Но тут важно то, что убеждающая сторона была решительно настроена и она оказалась многонациональной – коалиционной. Отсюда следует, что наиболее эффективным инструментом для таких мероприятий должны быть соответствующие международные организации, единственной целью которых и является вычисление проблемы, присвоение ей статус приоритетности и дальше – решать проблему путем подбора правильного баланса между убеждением и принуждением. Такой организацией, по идее, должна быть ООН, а под ее эгидой, должны работать специальные структуры, которые выполняют эти функции в различных областях, например: ядерного оружия, химического оружия, здравоохранения и так далее.

Но за последнее время ни одна крупная проблема не была решена именно на тех принципах, на которых была основана ООН и многочисленные международные структуры, которые призваны обеспечивать международную безопасность. ООН никак не отреагировала на новые, вопиющие случаи захвата одной страной территории другой страны. Причем, эти территории были признаны и зафиксированы самой ООН.

МАГАТЭ не решило ни единой проблемы с фактами распространения ядерного оружия в страны, которые заведомо стремились его получить не для сдерживания и баланса, а для нападения. Это касается Египта, Сирии, Ирака, Южной Кореи и Ирана. Вместо МАГАТЭ и ООН, первые три варианта были решены самостоятельно Израилем, а все остальное – несет характер все нарастающей угрозы человечеству и то, что еще нигде не начался Армагеддон, это отнюдь не благодаря умелым и эффективным действиям тех самых структур, а только благодаря стечению других обстоятельств, которые действуют помимо ООН, Магатэ или прочих структур, единственное предназначение которых – предотвращение ситуаций, которые они научились театрально игнорировать. Государства-преступники же действуют именно так, как это описано в учебниках криминологии. Безнаказанность не просто ведет к рецидиву, а провоцирует на него, и катастрофа от бездействия формально сдерживающих структур становится просто неизбежной.

Но вот ситуация с коронавирусом перешла из разряда потенциальной глобальной угрозы в реальную. Тут важно то, что масштаб угрозы уже понятен, и потери валятся на разные страны с разной интенсивностью, и цена этой катастрофы еще не оплачена. На сегодня это 88 656 жизней и около 5 триллионов долларов США для всей мировой экономики. По состоянию на 2018 год, это равно объему ВВП Японии или Великобритании и Франции вместе взятых.

И ведь это еще отнюдь не окончательные потери, поскольку, возможно, мы выдаем желаемое за действительное и считаем, что глобальная ситуация достигла своего пика и впереди – спад. А вот американские военные аналитики высчитали, что только в США может погибнуть 150 тыс человек, а в случае утраты контроля над ситуацией, это может быть намного большее значение.

Даже сейчас, когда еще непонятно, во что все это выльется, уже раздаются голоса о том, чтобы привлечь Китай к ответственности за пандемию коронавируса. Мы тоже так считаем и мало того, полагаем, что нужно применить крайне жесткие меры и вот почему.

На самом деле, ситуация с вирусом кардинально отличается от сценариев тех же ядерных конфликтов. В общем, все обмены ядерными ударами (здесь мы исключаем маргиналов типа КНДР) обусловлены реальной или мнимой угрозой применения применения ЯО по какой-то стране. Ошибка оценки ситуации может стоить очень дорого, и в таком мире мы живем уже более полувека. Но здесь хоть понятна логика возможного конфликта и как следствие – механизм его предотвращения, а вирус показал совершенно другую проблему фундаментального характера.

Впервые, в реальности мир увидел, как угроза человечеству может возникнуть не от ошибки или злонамеренных действий, а просто из-за внутренней сути государства, в данном случае – Китая. И ведь на самом деле, он уже не раз демонстрировал свою суть именно в таких ситуациях. Просто потому, что центральная, партийная власть имеет полный контроль над всем, в том числе, и над СМИ, вопрос об уведомлении или не уведомлении мирового сообщества о ситуации потенциально опасной в глобальном масштабе, зависит от желания или не желания это сделать у самой верхушки власти.

Однако, суть китайской власти такова, что она обязана демонстрировать своему населению силу и способность решить любые проблемы, а в обмен она требует беспрекословного и безропотного ей подчинения. Собственно говоря, это можно рассматривать как мегаконтракт между партийной властью и полуторамиллиардным населением страны.

Но для того, чтобы власть чувствовала себя комфортно, граждане должны ощущать ее абсолютное всесилие, и показать слабость, утрату контроля над ситуацией нельзя ни при каких обстоятельствах. Это – побочный эффект любого тоталитарного общества.

Поэтому 1 мая 1986 года, когда половину Европы уже засыпало радиоактивным пеплом, люди в Киеве вышли на первомайскую демонстрацию. Не подними тревогу страны Скандинавии, Москва играла бы в молчаливую игру до упора, а люди просто начали бы вымирать, но все это было бы засекречено и со временем – забыто, как было с Голодомором или массовыми казнями. Примеров таких – масса, и они срабатывают именно в тоталитарном государстве, поскольку в других условиях такую информацию не удается удержать и возникает соответствующая реакция, приводящая к переизбранию бестолковой власти. А здесь эта власть пытается быть вечной, и для этого ей надо иметь вид мощный и непогрешимый. Любую проблему здесь будут замалчивать до последнего".