"Війни ніхто не боїться, вже звикли": Що говорять в окупованому Луганську про можливий напад Росії

"Кичась своей ролью, он уверенно ответил: "Да, конечно будут". И, выдержав паузу по Станиславскому, добавил: "Но никто не знает когда". Этими же словами можно охарактеризовать то, что говорят здесь о войне на протяжении последних восьми лет.

Да, все понимают, что что-то может быть и будет, но никто наверняка не знает, когда. Даже если спрашивать у самых знающих, у сидящих ну прямо в окопах или в "министерских" креслах, ты не узнаешь ничего точно. Они, как и ты, располагают только слухами и собственными умозаключениями.

Дальше все идет от личности – кто-то склонен философствовать и будет это делать, видя охочих его слушать, кто-то наоборот уйдет от прямых вопросов, чтобы не ввязываться в проблемы. Но в общем, войну не хочет никто. В этом едины все, имея самые разные политические убеждения.

События восьмилетней давности не оставили никого равнодушными. Нет семьи, кто не переживал бы до сих пор некоего эха тех боевых действий. Только у кого-то эти потери явные и невосполнимые, а у кого-то, как на весах, есть и хорошее, и плохое, смотря как на это смотреть. Но даже те, кто что-то будто бы выиграл от этой войны (бизнес, должность, покупку недвижимости за копейки), не желают войны снова, потому что за эти восемь лет жизнь стала понятной.

Жизнь короткими отрезками не нравится никому, но, вместе с тем, если кто-то и хочет перемен, то только мирных, без стрессов и потерь. Опыт восьмилетней давности показал, что к войне невозможно подготовиться, нельзя купить гречки и читать дома книги, пока вокруг падают снаряды.

Я вспоминаю нашу семью в июне 2014 года – я забила морозилку мясом, считая, что мы готовы к войне. А после отключили свет, и мы не были готовы к этому. И по дому пошел запах, и мои запасы, моя готовность к войне на все 100 пошла прахом, как и уверенность, что все можно пережить, сидя дома.

Пропаганда породила безразличие

Тем более местные СМИ "красноречивы". Они пытаются всех убедить, что Украина таким образом подогревает интерес к себе, чтобы получать денежные транши у Запада. Примерно такая же трактовка и российских новостных каналов, к которым мы имеем доступ.

Жизнь взаймы

Если же говорить о том, что будет здесь, если боевые действия начнутся, я могу сказать точно, что такого массового оттока людей как в 2014 году не будет. На это нет денег. Нет того запаса, который был практически в каждой семье в 2014 году. И многие, поскитавшись, поняли, что лучше всего дома, пусть дома и плохо. Таких большинство.

Есть и другие, их немного, это те, кто уедет сразу же, как только здесь станет небезопасно. Это удивительная прослойка тех, кто живет в "республике" ровно потому, что здесь можно зарабатывать. За эти восемь лет, работая тут, многие купили детям квартиры в Украине или России, путешествовали, жили, ни в чем себе не отказывая, и собирали деньги.

И уедут они легко, потому что имеют тот запасной аэродром, куда уезжать. Обычно такие не покупали здесь недвижимость, не строили дома и не делали ремонты. Они собирали деньги. Это та нейтральная прослойка, кто имеет чистый паспорт, кого нет в списках "Миротворца", кто зарабатывал совершенно мирным ремеслом и не высказывался критично ни о чем.

Удивительная мимикрия, большинство из них вернутся сюда при любой власти и начнут жить так, как жили и до этого, потому что упрекнуть их не в чем.

И есть еще одна категория – это старики. Как ни странно, это те, кто пострадал сильнее всех от этой войны. Потери у всех разные – от выбитых стекол до невосполнимых потерь в здоровье. Для них время не имеет обратного хода. И самая большая потеря для большинства – выехавшие дети. Стекла можно вставить, можно привыкнуть ходить с палкой, но уехавших детей уже не вернуть.

И в какой-то момент оказывается, что все запасы столового серебра, мебели, хрусталя и полотенец не нужны никому. Дети этого уже не заберут, а той большой семьи, когда все это было актуально ставить на стол, уже нет. И это самая большая потеря этой войны, в сравнении с которой даже страх грядущей войны кажется мелочью".