Фінансові ринки для режиму Лукашенка закриті: Як держборг Білорусі виявився вищим за український і до чого це може привести

Держборг Білорусі в доларовому еквіваленті досяг свого історичного максимуму: і $ 22,995 млрд - чистий, і $ 26,126 млрд із урахуванням гарантованого державою боргу. Здавалося б, державний борг України в 3,5 рази більше держборгу Білорусі, ось тільки населення України теж більше в 4 рази. Відповідно, подушний розмір держборгу України виходить менше, ніж у РБ. Академічний директор Білоруського економічного дослідницько-освітнього центру (BEROC) Катерина Борнукова пояснила, як так вийшло, а також розповіла, що може чекати білоруський держборг в доступному для огляду майбутньому. Патріоти України пропонують вам ознайомитися із її міркуваннями. Далі - мовою оригіналу статті.

— О чем вообще говорит тот факт, что госдолг Беларуси на душу населения уже выше украинского?

— Этот показатель говорит не так уж и много. С одной стороны, он представляет долговую нагрузку на каждого гражданина страны, но на самом деле имеет смысл не столько такая нагрузка, а насколько граждане способны ее выплатить.

То есть стоит смотреть на отношение госдолга к ВВП. И тут тоже есть нюансы: лучше смотреть даже не просто на отношение госдолга к ВВП. Госдолг может быть большим, но достаточно долгосрочным, под низкий процент и так далее. Важно смотреть на нагрузку, которую госдолг представляет из себя в текущий момент, в первую очередь. А во вторую — отслеживать динамику его роста, в какой валюте долг номинирован и под какой процент.

Так вот в процентах от ВВП мы выглядим лучше Украины. Но при этом у Украины достаточная часть долга, более легкого в обслуживании: у них есть часть долга в виде специальных долговых инструментов, привязанных к росту ВВП. То есть Украина выплачивает по этому долгу, только когда растет ВВП: ударил коронакризис — и часть нагрузки по обслуживанию долга автоматически снялась.

У нас таких условий нет. Это первая проблема. Вторая — темпы экономического роста.

Последние 5 лет, в среднем, у нас они достаточно низкие. А вот проценты, которые мы платим по заимствованию, довольно высокие. Получается, наш экономический рост не компенсирует уровень процентов по госдолгу, к сожалению. У Украины тоже не все прекрасно в этом аспекте, но чуть-чуть получше.

Кроме того, у нас гораздо выше процент долга, который номинирован в иностранных валютах, а у Украины гораздо больше долга, который является внутренним и номинирован в гривне. В то время, как в Беларуси даже внутренний долг номинируется в долларах. В этом плане украинцам тоже полегче.

А самая большая насущная проблема с госдолгом Беларуси — это то, что прямо сегодня и сейчас, в этом году и следующем, нужно выплачивать достаточно большие суммы, а финансовые рынки для нас закрыты.

— Наибольший относительно ВВП уровень госдолга Беларуси фиксировался в моменты девальвации белорусского рубля, когда доллар резко дорожал. Может ли в ближайшем будущем государственный долг повлиять на девальвацию рубля?

— Тут зависимость, скорее, в другую сторону. У нас в стране обычно ВВП считается в рублях, а госдолг как раз большей частью номинирован в долларах. И это приводит к тому, что при любой девальвации отношение госдолга к ВВП сильно растет.

Я бы сказала, что тот факт, что госдолг Беларуси нужно обслуживать в долларах, является как раз мощным фактором для Нацбанка и правительства избегать девальвации любой ценой.

Например, без госдолга мы бы могли подумать о том, чтобы с помощью девальвации стимулировать экспорт. Но огромная зависимость госдолга от валюты приводит к тому, что в ситуациях, когда на рынке неспокойно, как в марте или августе прошлого года, Нацбанк вынужден тратить очень большое количество резервов на «тушение пожара», чтобы не допустить большой девальвации.

— Что дальше будет происходить с нашим госдолгом?

— Госдолг будет расти, по всей видимости, потому что у нас дефицит госбюджета и по планам он никуда не исчезнет. Он связан с тем, что экономика находилась и находится в кризисе, а коронавирус привел к снижению доходов и повышению расходов бюджета. С точки зрения прямого влияния на экономику коронакризиса уже почти нет, но достаточно высокие расходы на медицину остаются.

Плюс у нас есть такие структурные факторы дефицита бюджета, как наша демография. По сути, это больше не про бюджет, а про фонд соцзащиты населения, который получает последние годы субвенции из бюджета, потому что иначе фонд был бы дефицитным из-за старения населения. А это уже никуда не денется.

Поэтому, скорее всего, дефицит будет оставаться, просто, может быть, не такой большой, как в этом году. И госдолг вынужден будет расти.