Скрепам кінець: "Кукуруза вместо нефти, или Как Россию выдавливают из мировой экономики", - експерт

"Глобальный кризис в 2020 г. стал катализатором скрытых процессов по переформатированию основных "настроек" в мировой "операционной системе", которая барахлила со времен рецессии 2008-2009 гг. Кризис ВТО, многосторонних климатических соглашений, ВОЗ и даже ЮНЕСКО - вот основные "всадники апокалипсиса" нынешнего annus horribilis или "года ужасов", - пише у своєму блозі Олексій Кущ, передають Патріоти України, і продовжує:

"В ближайшие годы стоит ожидать возвращения США на европейский континент, что будет проявляться в смягчении торговых войн со Старым Светом (мы об этом уже писали). В региональном плане (если говорить о кластере Центральной и Восточной Европы с включением Малой Азии) нас ждет усиление двух молодых лидеров в лице Турции и Польши. Первой – в рамках проекта «Новый Туран» с вовлечением Азербайджана и Туркменистана и доминированием в Черноморском и Восточно-Средиземноморском регионах. В частности, это существенно повысит влияние таких проектов транспортировки природного газа в Европу, как TANAP (что уже привело к резкому снижению объемов прокачки российского газа по «Голубому потоку» и «Турецкому потоку»). Что касается Польши, то ее интересы заключены в реинкарнации геополитического союза, повторяющего общие контуры первой Речи Посполитой; это будет проявляться в усиленном давлении на Беларусь с параллельным кооптированием Украины под общей геополитической крышей США.

Глобальная дефрагментация мировой экономики приведет к тому, что в ближайшие пять лет она будет поделена между основными четырьмя кластерами, а именно: Евросоюзом, Североамериканским соглашением о свободной торговле (USMCA) в составе США, Канады и Мексики (с возможным присоединением Великобритании – мы писали о формате "Новой Атлантиды"), RCEP (Всестороннее региональное экономическое партнерство в составе 10 стран АСЕАН плюс Китай, Япония, Южная Корея, Австралия и Новая Зеландия с возможным присоединением Индии) и южноамериканским торговым союзом Mercosur в составе Бразилии, Аргентины, Уругвая и Парагвая.

В данной конфигурации RCEP становится крупнейшим мегакластером с третью мировой торговли и суммарным ВВП в $25,6 трлн, что уже больше, чем в USMCA ($23,4 трлн, причем даже в случае присоединения к этому союзу Великобритании), ЕС ($18 трлн) и Mercosur ($3,5 трлн). В RCEP сосредоточено 2,2 млрд человек, это больше, чем в остальных трех конкурирующих мегакластерах вместе взятых: в ЕС и USMCA более 500 млн человек в каждой, а в Mercosur – до 300 млн. Темпы роста ВВП в большинстве стран RCEP находятся на уровне свыше 4%, то есть примерно в два раза опережают конкурентов. По уровню взаимной торговли RCEP (42%) пока уступает ЕС (62%) и USMCA (50%), но опережает Mercosur (20%). Глядя на этот экономический пасьянс, понимаешь, что чего-то не хватает, причем очень крупного…

Разбитые мечты

После аннексии Крыма и войны на Донбассе Россия упустила последний шанс стать участником мирового экономического мегакластера (до того в Германии рассматривали идею создания ЗСТ между РФ и ЕС «от Лиссабона до Владивостока»). Однако у нее оставалось еще два варианта развития. Первый – создание собственного мегакластера из стран СНГ. Этот шанс был упущен после выхода из интеграционного проекта ЕАЭС Узбекистана, так как его стратегические интересы кардинально разошлись с интересами соседей. Главная региональная борьба сейчас разгорается вокруг водных ресурсов, вследствие чего узбеки активно блокируют любые попытки по наращиванию гидроэнергетики в Таджикистане и Кыргызстане, для которых они (поддерживаемые РФ и Китаем) жизненно важны по причине энергодефицитности. Узбекистан не имеет таких природных ресурсов, как соседний Казахстан, и у него более многочисленное население, чем в Таджикистане и Кыргызстане. По этой же причине ему не нужен зонтик безопасности в виде ОДКБ. Зато Узбекистану нужны инвестиции, прежде всего в легкую и обувную промышленность и машиностроение, а также выход на мировые рынки сбыта. И этим уже сейчас плотно занимается американский экономист Артур Лаффер, который консультирует Ташкент по вопросам снижения уровня налогообложения и дерегуляции экономики.

Даже Армения, наиболее надежный союзник РФ в рамках ЕАЭС после Беларуси, рискует отбиться от рук. Европейская и американская диаспоры армян выступают за более активную интеграцию Еревана в западном направлении. В этом и заключался внутренний конфликт: карабахские пророссийские политические элиты, контролирующие власть (до прихода Николы Пашиняна) и прозападная диаспора, контролирующая основные финансовые потоки страны. Потеря территорий и ослабление контроля над Нагорным Карабахом может со временем привести к отдалению Армении от Москвы с параллельным получением коллективных гарантий безопасности со стороны НАТО. В конце концов Армении необходимо будет получить гарантию от вторжения Азербайджана и Турции на свои территории, и они могут быть предоставлены лишь при посредничестве ЕС и США, но не РФ, возможности которой в противостоянии с турками ограничены.

Слабый союз

Сегодня ЕАЭС – это около 184 млн человек, чего явно не хватает для глобальной кластеризации, а идеи вовлечь в союз Иран не дают пока позитивных результатов. В ЕАЭС наблюдается максимально низкий внутренний товарооборот – всего 10%, что свидетельствует о явной недостаточности силы внутренней экономической гравитации между участниками.

ВВП ЕАЭС после роста до $2,62 трлн в 2013 г. сократился до $1,48 трлн в 2016-м и в 2019-м едва достиг $1,97 трлн, то есть не вышел даже на уровень исторического экстремума, не говоря уже о дальнейшем развитии. При этом динамика ВВП стран, формирующих ядро ЕАЭС, — России, Беларуси и Казахстана — практически повторяет общую траекторию.

Ситуация в Армении, Беларуси и Кыргызстане свидетельствует о периферийном кризисе интеграционной модели ЕАЭС. Даже сближение максимально интегрированных в экономическом плане (на 50%) России и Беларуси вызывает существенное трение, не говоря уже о более широком формате объединения стран-участниц. Символично в этом плане выглядит план Казахстана перейти на латиницу в течение ближайших семи лет.

В принципе и Узбекистан, и Казахстан придерживаются схожих принципов развития: китайские кредиты на инфраструктуру (преимущественно дороги в рамках проекта «Один пояс и один путь» и объекты туризма), а также китайские инвестиции в создание новых производств и поиск рынков сбыта как в центральноазиатском внутреннем кластере развития, так и на мировых торговых площадках. То есть срабатывает принцип: брать деньги у китайцев (там дешевле) и продавать товары там, где дороже (а это далеко не всегда ЕАЭС). На данный момент китайские инвестиции в казахской экономике составляют до 10%, а в таких стратегически важных отраслях, как нефтегазовая, горнорудная, аграрная, телекоммуникационная и транспортная, – до 40%. Бывают и курьезы, как строительство завода по производству сухого верблюжьего молока за $50 млн, для которого потребовалось бы поголовье в 50 млн верблюдов… В целом китайский вектор для Казахстана уже давно стал бы одним из основных, если бы не исторические традиции в контексте антикитайских настроений и опасений в отношении восточного соседа. Особенно это проявляется на фоне дискриминационных практик в отношении уйгуров в Синьцзяне. И это обстоятельство будет еще долгие годы удерживать Казахстан от резкого крена в сторону Пекина, что не исключает стратегию покачивания — то в сторону Поднебесной, то в сторону Москвы.

ШОС не так

На фоне ослабления центростремительных тенденций в ЕАЭС в Москве делали ставку на паназиатскую интеграцию в рамках проекта Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая, впрочем, больше используется для политических консультаций и решения вопросов безопасности, чем для формирования новых торговых и политических проектов. Слабые экономические интеграционные перспективы ШОС подтверждаются тем, что в нее входят и Индия, и Пакистан, которые никогда не будут в совместном торговом проекте. Кроме того, в рамках ШОС нет ничего похожего на Институт экономических исследований для АСЕАН и Восточной Азии, который был создан Японией для изучения перспектив азиатско-тихоокеанского сотрудничества и делал это в течение последних 10 лет (что, в частности, способствовало созданию упомянутого выше RCEP).

Кстати, о RCEP. Крупнейший азиатский кластер окончательно сдавливает Россию с востока — ее не позвали в этот интеграционный проект. Таким образом, россияне оказались зажаты между двух огней в виде крупнейших мировых кластеров: RCEP и ЕС.

Если учесть агрессивную политику по отношению к РФ со стороны USMCA и кризис в ЕАЭС, ситуация выглядит критической. Единственный выход — усиливать внутреннюю автаркию с крайне низкими темпами роста и технологическим отставанием при безуспешных попытках прорвать кольцо с помощью расширения интеграционных процессов то на Иран, то на Узбекистан, понимая, что и на данных направлениях шансов на успех немного.

Тающие нефтедоллары

Создание RCEP мультиплицирует внутреннюю конкурентоспособность данного мегакластера: японские инвестиции и инновации, интеллектуальная экономика Южной Кореи, потенциал Китая и австралийский газ (СПГ). И это очередной неприятный сюрприз для РФ, ведь Пекин, рассматривая источники диверсификации поставок углеводородов, выберет: а) газ собственной добычи; б) австралийский газ как партнера по RCEP; американский газ для задабривания Вашингтона. Это уже проявилось в виде недозагрузки газопровода «Сила Сибири». По данным китайских аналитиков, летом 2020-го объемы прокачки голубого топлива по данному маршруту сократились на 30-40%. Зато импорт СПГ, напротив, вырос на 12% (сегодня это примерно 75% от всего китайского импорта газа в год).

Что касается поставок нефти, то здесь Китай проводит политику диверсификации, транспортируя ее по нефтепроводам из РФ, Казахстана и Мьянмы, завозя танкерами из Африки и Ирана. В первом полугодии 2020-го РФ утратила статус поставщика нефти номер один на китайский рынок, уступив Саудовской Аравии. Правда, затем вернула первенство. В ближайшее время, в рамках новой торговой сделки между США и Китаем, Пекин, возможно, существенно раскроет свой рынок для американской сланцевой нефти. В целом уже наблюдались рецидивы, когда китайская Sinochem International Oil отлучала "Роснефть" от тендеров на закупку нефти, о чем писал Bloomberg.

В перспективе десяти лет РФ может столкнуться с падением спроса на ее углеводороды как на Западе, так и на Востоке. И здесь мы наблюдаем «аграрный момент»…

Аграрный момент

Основные статьи российского экспорта, $ млрд

Период

Страны ближнего зарубежья

Страны дальнего зарубежья

Всего

%

Продовольствие и аграрное сырье

Январь-июнь 2019

9,7

3

12,7

5,3

Январь-июнь 2020

11,1

3,6

14,7

8

Минеральные продукты

Январь-июнь 2019

146,4

10,6

157

65,4

Январь-июнь 2020

96,1

5,6

101,7

55,2

Химия

Январь-июнь 2019

11,1

4,1

15,2

6,4

Январь-июнь 2020

9,6

3,8

13,4

7,2

Металл

Январь-июнь 2019

18,6

4,1

22,7

9,5

Январь-июнь 2020

15,1

3,9

19

10,3

Машины и оборудование

Январь-июнь 2019

8,6

5,4

14

5,8

Январь-июнь 2020

6,8

4,8

11,6

6,3

В первом полугодии 2020-го произошло резкое падение доли углеводородов в структуре экспорта РФ: со $157 млрд до $101,7 млрд, а в удельном весе с 65,4% до 55,2%. Зато агроэкспорт вырос с $12,7 млрд до $14,7 млрд, прибавив и в общей структуре: с 5,3% до 8%, выйдя на третье место после металлов (10,3%) и обогнав продажи за границу химической продукции (7,2%) и машин и оборудования (6,3%). Таким образом, под ударами кризиса россияне нарастили экспорт агросырья, и данный факт вовсе не случаен.

После ямы в 2013-м на фоне высоких мировых цен на углеводороды, удельный вес сельского хозяйства в структуре валовой добавленной стоимости увеличился до 4,27% в 2016-м и после снижения до 3,76% в 2018-м вновь возобновил рост до 3,85% в прошлом году.

Примечательно, что аналогичный индикатор у соседей РФ имеет понижательный тренд: в Беларуси он снизился с 10% до 7,9%, а в Казахстане – с 6,9% до ниже 5%.

Сегодня Россия вышла на уровень сбора зерновых в объеме 130–135 млн т, в частности урожай кукурузы увеличился до 15 млн т. Традиционно россияне делают ставку на пшеницу (более 80 млн т) и ячмень (21 млн т). То есть с помощью простой перезагрузки базового ряда культур РФ может существенно нарастить кукурузный экспорт. За один маркетинговый год россияне производят 6 млн т подсолнечного масла. В целом по масличным: 15 млн т семян подсолнечника, 4-5 млн т сои и более 2 млн т рапса, при этом урожайность данных культур в РФ в 1,5-2 раза ниже, чем в Украине. С одной стороны, это сдерживает рост российского экспорта, а с другой — у страны есть существенный технологический люфт для наращивания будущего урожая.

Усиление аграрного вектора в России — элемент целенаправленной политики. Как заявил заместитель министра сельского хозяйства РФ Сергей Левин: «У российских производителей есть потенциал занять к 2024 г. значительную долю китайского и индийского рынка подсолнечного масла: китайского — до 50%, индийского — до 30%… Экспорт (подсолнечного масла) в текущем году показывает и наибольшую динамику роста, более 30% по отношению к аналогичному периоду 2019 г. Такой результат обусловлен в первую очередь значительным увеличением поставок в Китай (в 2,5 раза) и в Индию (в 4,5 раза)».

За последние четыре года Поднебесная, по данным российского чиновника, увеличила закупки масложировой продукции из РФ более чем в шесть раз. Перспективы роста рыночного сегмента России в поставках подсолнечного масла в Индию и Китай до 2024 г. могут составить 2 млн т в год. Примерно такая же ситуация и по поставкам кукурузы: россияне уже установили свой базовый фактор конкурентоспособности в виде цены, демпингуя на $15-20 на тонне.

Украине – приготовиться

Сегодня китайский и индийский рынки для Украины — это $3–4 млрд экспортной выручки в год только по кукурузе и подсолнечному маслу. И утрата этих рынков может существенно ударить по нашему аграрному комплексу. Понятно, что это риски не завтрашнего дня, а примерно 2024-2025 гг., но к ним нужно готовиться уже сейчас.

В РФ активно применяются методы госсубсидирования в виде дотаций фермерам дешевых кредитов, льготных тарифов на перевозку. В случае необходимости эти меры могут быть мультиплицированы в разы. Россия уже показала, как может захватывать целевые рынки по аграрному сырью в Иране и Турции (кукуруза), в Саудовской Аравии (овес и ячмень). Она имеет преимущества в транспортном плече и логистике для поставок агросырья в Индию и Китай. И это вызовы для Украины.

Экономика РФ доказала свою пластичность и резистентность как к кризисам, так и к санкционному давлению. Оказавшись между двух огней и постепенно утрачивая глобальный рынок углеводородов, Россия может в разы нарастить экспортный аграрный потенциал, и тогда у нас возникнет примерно такой же конкурент, как у США и Саудовской Аравии. Только американцы и саудиты имели дело с российской нефтью, а мы столкнемся с российской кукурузой и подсолнечным маслом. Но у нас нет геополитических и финансовых возможностей указанных выше стран. А есть лишь небольшая временная фора до окончательного завершения нефтяного века".

Нафтові доходи Росії знову впали через світові ціни

середа, 4 червень 2025, 22:39

Надходження Росії від нафти до державного бюджету минулого місяця скоротилися до найнижчого рівня з червня 2023 року. Це сталося через падіння світових цін на сиру нафту, що посилює тиск на російські державні фінанси. Про це повідомляють Патріоти Украї...

Українцям виплачують по 11 тис. грн від ООН: Кому пощастить і як подати заявку

середа, 4 червень 2025, 18:59

У червні 2025 року представництво Управління Верховного комісара ООН у справах біженців (УВКБ ООН) продовжує надавати фінансову допомогу у Сумській області. Зокрема, виплати будуть доступні для мешканців Кролевецької громади. Про це повідомляється у Te...