100-річна уродженка Чернігівщини шиє одяг і роздає її парафіянам у церкві

Патріоти України пропонують статтю, підготовлену журналістами газети «Факти».

Село Кобыжча Бобровицкого района Черниговской области — едва ли не самое большое в Украине. На территории в две тысячи гектаров разместились 96 улиц, и проживает там около пяти тысяч человек. Больше всего обитатели Кобыжчи гордятся своей старинной церковью, которую недавно заново отстроили после пожара, и местной долгожительницей Галиной Пластовец. Эта женщина мятежной судьбы и несгибаемой воли на личном примере доказала, что добиваться поставленных целей можно и в самые тяжелые времена.

«Галина Антоновна и сейчас неплохо зарабатывает и дорожит своей материальной независимостью»

На подворье Галины Пластовец пахнет парным молоком. В сарае — две коровы, теленок, в углу похрюкивает кабанчик весом под триста килограммов. Невероятно, но все это хозяйство, включая полсотни кур, Галина Антоновна обхаживает самостоятельно. А ведь сегодня женщине исполняется сто лет!

Секреты долголетия от Галины Пластовец

• Обжорство и лень — самые страшные враги. Не жалейте себя, работайте, сколько хватает сил. Ешьте понемногу и желательно натуральные продукты.

• Если кто-то вас обидел, прощайте сразу. Затаенное зло разъедает душу и сокращает жизнь.

• Живите в мире со своей совестью. Никогда не делайте того, за что потом будете корить себя.

• Занимайтесь благотворительностью. Несите людям добро, и Бог вернет сторицею.

• Веруйте. Вера спасает в тяжелые минуты, дает силу и волю к жизни.

— На днях у бабушки защемило спинной нерв, и моя мама временно отстранила ее от дел, — говорит 37-летний внук юбилярши Тарас Гавриленко. — Бабушкин кабанчик — это отдельная история. В прошлом году решила Галина Антоновна купить поросенка. Дочка, то есть моя мама, давай ее отговаривать: «Куда вам еще свинью? Мы что, голодаем?» «Много ты понимаешь! — не уступала бабушка. — Сыроватка зря пропадает, а так кабанчик вырастет молочный». Мама на уговоры не поддалась, и тогда бабушка взялась за меня. Мучила-мучила, пока не дожала… шантажом: «Купи мені поросятко, щоб я дожила віку, як нормальна людина. А як не купиш, то зараз ляжу і помру! Або з двору зійду».

Думаете, поросенка я приобрел за свои деньги? Такого наша бабушка не допустит. Она прирожденный бизнесмен: окончила всего два класса школы, а цифры в голове считает покруче компьютерной программы. Любимая бабушкина пословица: «Дай дурному мільйон — розтринькає. А розумний і з копійки розбагатіє». Она до сих пор дорожит своей материальной независимостью. А зарабатывает на продаже молочной продукции плюс пенсия порядка 1700 гривен (сюда входит надбавка за звание матери-героини). Так что Галина Антоновна, если потребуется, может еще и нас материально поддержать. К слову, у бабушки пятеро детей, восемь внуков и восемь правнуков.

В общем, выделила мне бабушка часть своих накоплений, поехал я на соседнюю ферму и привез оттуда кабанчика. Вот у Галины Антоновны радости было! Целый месяц она будто на крыльях летала. Бабушка такая: если чего-то захочет, добьется обязательно. Она в нашей семье главная, и, кстати, характер у нее жесткий. До семи лет я рос с бабушкой и очень благодарен ей за «школу жизни». «Не хочу» или «не буду» — таких слов в нашей семье нет. Раз Галина Антоновна говорит, значит, надо делать.

Сама долгожительница поджидала меня в хате, сидя под иконами с горящей лампадкой и прихлебывая чай. У Галины Антоновны голубые глаза с озорным прищуром и необычайно теплая улыбка. «Заходь, доця, та сідай коло мене, — и рукой указала на табурет. — Що, хочеш бабу сфотографувати? Ну то пішли до моєї машинки». Хотя боль в спине явно докучает Галине Антоновне, она подхватывает табуретку и, опираясь на нее руками, резво шагает в соседнюю комнату.

Там стоит швейная машинка «Зингер» 1913 года выпуска. Это верная подруга Галины Антоновны: они вместе уже почти 80 лет. Бабушка пересаживается на стул и начинает ловко строчить. Руки проворные, ткань аж играет. Пока фотографирую мастерицу, она подмигивает в объектив: «Вон у меня еще сколько работы, куда умирать-то?! Ткань мешками лежит, из нее рубашки надо пошить».

— Мама считает, что нужно заниматься благотворительностью, — объясняет 69-летняя дочь хозяйки Ольга Степановна. — Поэтому шьет много одежды и раздает ее прихожанам в церкви. Раньше шила пальто, пиджаки, костюмы, а сейчас сил хватает только на рубашки.

«Бывало, стою на морозе и жду, пока корова оставит "лепешку". Засуну в нее ноги и так греюсь»

— Неспроста мать рубашки целыми днями строчит, — подхватывает тему 67-летний сын юбилярши Григорий Степанович. — Когда осенью 1944 года фашисты начали бомбить Кобыжчу, люди выскочили из домов и убежали, кто в чем был. А наша мама не растерялась: натянула на себя семь теплых сорочек, схватила в одну руку маленького сынишку (моего старшего брата Василия), а к другой руке привязала веревкой корову. И направилась к оросительному каналу. Его еще до войны колхозники построили: широченный, как противотанковый ров. В том канале спрятались 38 человек. У всех дома сгорели, скот поубивало. Сидят голые, босые, голодные, плачут. Мама сняла с себя сорочки, утеплила женщин и еще неделю, пока немецкие самолеты кружили над селом, подкармливала детей и взрослых молоком от своей коровы.

После фотосессии садимся пить чай, на столе появляются разносолы. Обращаю внимание, что Галина Антоновна кушает мало. «Потому и живу долго», — усмехается старушка.

— Мама очень любит «чайфир» — это ее энергетический напиток, — объясняет дочь юбилярши. — Черный чай берет только самого лучшего качества. В чашку кладет по три ложки заварки и сахара и пьет горячим вприкуску со сметаной.

— Черный чай — это мои корни, — оживляется Галина Антоновна. — А началось все с того, что однажды проезжал по нашим краям польский шляхтич. Увидел мою бабушку — местную красавицу — и влюбился в нее. Но она не захотела покидать родные места, и тогда шляхтич, приняв православие и женившись на бабушке, осел здесь. Жили мы хорошо: владели хуторами и дубравами, имели 33 десятины земли (около 36 гектаров. — Авт.), держали волов, коней, овец, в доме лежало золото… Сколько себя помню, на столе в столовой стоял медный самовар и блестел, как зеркало. Этот самовар, привезенный отцом из Польши, был тогда большой диковинкой.

Отец рано умер, и мама осталась одна с семью детьми. В 1929 году дошла до нас коллективизация. Советская власть отнимала у зажиточных селян дома и скот, а людей высылала за Урал. Мама была умной, понимала: выбора у нас нет. Или в Сибирь вперед ногами, или в колхоз, но на своих ногах. И быстро написала заявление: мол, добровольно передаю все имущество в пользу советской власти и прошу зачислить меня в колхоз. После этого наша жизнь круто изменилась. Из богатых мы вмиг превратились в нищих. Мне тогда было 13 лет и, помню, даже обуви не осталось. Бывало, стою на улице в мороз и жду, пока корова, проходя мимо, оставит «лепешку». Засуну в нее ноги и так греюсь.

В 1932 году начался голодомор. По дворам ездили «буксиры» и забирали все зерно до последней крупинки. Мы с мамой насыпали полный сундук зерна и закопали его глубоко в земле. Нашли щупом. В другой раз брат Федя спрятал в болоте мешок гречки. Думали, когда «горлохваты» уедут, высушим на солнце и съедим. Не успели: кто-то вытащил мешок из воды раньше нас. Боже, как мы тогда плакали от обиды и голода, как страдали! Однажды узнали, что наш сосед посадил картошку. Ночью пришли в его огород и стали руками выкапывать из земли половинки картофеля. А сосед поймал нас и высек так, что живого места не осталось…

Потом мама купила по дешевке швейную машину «Зингер», и я начала на ней шить. Сколько ткани разной перестрочила — горы! Шила по ночам, днем ведь работала в колхозе. Помню, будучи беременной, таскала тюки соломы и раньше срока родила двойню. А весна была в самом разгаре, надо идти в поле. Бреду на работу, а грудь от молока аж трещит. В обед девчата отдыхают, а я мчусь за шесть километров домой к деткам. Одна девушка жалела меня и, пока я бегала кормить грудью, тайком полола мою грядку. Это при том, что конкуренция между колхозницами была страшная. Если во время сбора сахарной свеклы не погрузишь в одиночку пять грузовиков, трудодень не засчитывали.

— Какой период жизни запомнился вам как самый счастливый?

— Когда вырастила пятерых детей и поставила их на светлую дорогу, то есть отправила учиться в институты. Всю жизнь я мечтала, чтобы мои дети не познали испытаний, выпавших на мою долю. Поэтому за много лет до того, как дочери и сыновья окончили школу, я начала готовить для них «билет в другую жизнь».

— В детстве я часто слышала от матери поговорку: «Коня кують, а жаба і собі ногу дере», — поддерживает рассказ Ольга Степановна. — Ровняться нужно на сильных и богатых — по такому принципу мама учила нас жить. Хотела, чтобы у нас было все лучшее. А где ж его взять? Не беда, говорила мама, будет: заработаю своим трудом. Сорок лет она надрывалась в колхозе, а в свободное время обшивала односельчан. И это кормило всю семью. К слову, во время Великой Отечественной войны мама помогала партизанам (шила им костюмы для диверсий), хотя за такое немцы расстреливали на месте.

Мама говорит, что добро всегда возвращается. Когда фашисты бомбили Кобыжчу, наша хата сгорела. И мама решила построить новый дом. Представьте: идет война, стройматериалы в большом дефиците, а за то, что люди пилили деревья в лесу, сажали в тюрьму. Но через наше село как раз возили бревна, и водители маму знали: одному она рубашку пошила, второму — штаны, третьему — куртку… В благодарность водители иногда сбрасывали возле двора мастерицы по одному бревну.

Раньше дома у нас строили так: из дерева возводили двойную стену, внутри которой оставляли пустоту. И наполняли ее «закидней»: ветками, сухой листвой, глиной. Все это мама носила из лесу по ночам, пока никто не видел, и тихонько утепляла стены… Это что! Мама с таким трудом построила хату, а через девять лет взяла и… разваляла ее. И вместо нее возвела такую домину, что все жители Кобыжчи ахнули! Высокая, как церковь, и комнаты большие, как во дворце. Таких домов в округе тогда ни у кого не было.

— Когда мои дети поступили в институты, я в себе такую силу ощутила! — признается Галина Антоновна. — Казалось, даже земля под ногами стала крепче. И захотелось мне построить для них настоящие хоромы — как символ лучшей жизни. Давай быстро возводить большой дом, говорю мужу, царство ему Небесное. Тянулись из последнего, но построили. Как я тогда радовалась и гордилась!

— Дети выросли, создали свои семьи, а бабушка неожиданно расцвела и стала светской дамой, — рассказывает внук Галины Антоновны Тарас. — Она носила пальто с норковым воротником, летала на самолетах в Москву и Ленинград, посещала Эрмитаж, Третьяковскую галерею, гуляла по Петергофу… Но самое главное, что исполнилась ее заветная мечта: пятеро бабушкиных детей занимали руководящие посты, а мы, ее внуки, в новых реалиях стали бизнесменами. Кстати, бабушка приучила нас жертвовать деньги на нужды церкви и тех, кто попал в беду. Иначе, говорит, хорошей судьбы не будет.