Фатум імперії: Жадібність, дурість і кріпацтво. Чому росіяни втратили Аляску

Патріоти України пропонують ознайомитись з публікацією російського видання «Толкователь» за фантомну біль сусідньої держави. Далі мовою оригіналу.

Осваивая Аляску, русские не ориентировались на товарообмен с туземцами, а предпочитали либо добывать ценную пушнину самостоятельно, либо получать её, эксплуатируя местных жителей с помощью внеэкономического принуждения и долговой кабалы. Торговля русских с туземцами осложнялась хроническим товарным дефицитом, дороговизной доставки товаров, узким ассортиментом и запретом на продажу алкоголя и огнестрельного оружия. Англичане и американцы, напротив, сделали ставку на широкую торговлю с туземцами, и этим победили русских колонистов на Аляске.

О том, как протекала экономическая колонизация на русской Аляске, рассказывает историк Андрей Гринёв в статье «Специфика товарообмена русских с туземцами Аляски в 1741-1867 гг.» (журнал «Антропологический форум», №29, 2016).

Открытие Аляски и Алеутских островов экспедицией В.Беринга — А.Чирикова в 1741 году послужило прологом к российской колонизации этих земель. Основным мотивом освоения Аляски была торговля с туземцами. Однако в самой России по сравнению со странами Западной Европы торговля была развита незначительно (преобладание замкнутого натурального хозяйства, господство государства в экономике, крепостное право и т.д.). Кроме того, немалые трудности и расходы были связаны с доставкой товаров на огромные расстояния по сибирскому бездорожью на Камчатку и в Охотск, откуда начиналось освоение Алеутских о-вов и Аляски.

Это привело к тому, что русские купеческие компании поначалу не были настроены на развитие широкого товарообмена с туземцами. Они предпочитали добывать пушнину — главное богатство Аляски — либо с помощью нанятых на Камчатке и в Сибири работников (русских, камчадалов, эвенков и др.), либо посредством подчиненных им туземцев (алеутов, а затем южных эскимосов). В этом заключалась специфика российской колонизации, отличающая её от ситуации во Французской Канаде или в зоне англо-американской колонизации, где европейцы приобретали пушнину у индейцев благодаря хорошо развитой бартерной торговле.

Вместо свободной торговли — принуждение

Первоначально русские промышленники сами добывали пушнину с помощью ружей, капканов, сетей. Однако вскоре, заметив, что местные алеуты и южные эскимосы были гораздо более успешными зверобоями, они стали активно привлекать местных туземцев к пушному промыслу в составе байдарочных флотилий при охоте на самого ценного промыслового зверя — калана. Часть туземцев участвовали также в сухопутной охоте на лис, песцов, морских котиков и птиц; вместе с туземными женщинами они ловили и заготовляли рыбу и другое продовольствие для русских промышленников. Последние для принуждения туземцев к труду широко применяли уже сложившуюся ранее в Сибири практику аманатства (заложничества) и долговую кабалу.

Заложничество и принудительная долговая кабала имели мало общего со свободной торговлей, которая существовала в Северной Америке между французами и англичанами, с одной стороны, и индейцами — с другой. Среди предметов, попадавших к алеутам от русских в результате такого своеобразного «товарообмена», отсутствовало огнестрельное и холодное оружие, которое было важной частью товаров, поставлявшихся, например, британскими торговцами своим индейским партнёрам (ружья и томагавки). Кроме того, в отличие от зоны англо-американской колонизации, при контактах русских с коренным населением алкоголь не играл никакой роли ни в качестве угощения туземцев, ни в качестве товара при покупке у них пушнины. Это объяснялось не заботой о здоровье местного населения, а крайним дефицитом и дороговизной спиртного у самих русских промышленников.

Место алкоголя занимал табак, который, как и в Сибири, пользовался особым спросом у туземцев. Это были завозимые из Китая так называемый «шар» и черкасский табак с Украины, который туземцы жевали или нюхали. Табак был действенным стимулом к промысловой деятельности и превратился для туземцев российских колоний в своего рода наркотик. «Приверженность же к табаку в них так велика, — писал миссионер И.Вениаминов, — что Алеут без табаку уныл и скучен и более недеятелен».

После основания первых постоянных русских поселений на о-ве Кадьяк и на Аляске в конце XVIII века русские купеческие компании начали проведение торговых операций с местными эскимосами алютиик и чугачами, индейцами танаина (денаина), атна, эяк и тлинкитами (колошами). Часть этих туземцев, в первую очередь южных эскимосов, русские покорили силой оружия и стали эксплуатировать, как и алеутов, на морских промыслах, рекрутируя в байдарочные флотилии — так называемые «партии», а с индейцами атапасками и частично эяками и чугачами вели неэквивалентный обмен, используя свое монопольное положение поставщиков европейских товаров.

Так, танаина и чугачи получали за шкуру бобра нитку бисера длиной в сажень, за двух больших речных бобров — фунт табака, за четырёх бобров — медный фунтовый котелок, за шесть бобров — один аршин фриза (грубой шерстяной материи).

«Барщина» у туземцев

Чтобы как-то компенсировать хронический недостаток европейских товаров в обменных операциях с зависимыми туземцами (алеутами, эскимосами алютиик и частично чугачами), русские стали платить им за добытые на морских промыслах каланьи меха традиционными предметами туземного производства — дублёными тюленьими шкурами — и одеждой — теплыми парками и непромокаемыми камлеями, сшитыми в виде плащей с капюшоном из кишок животных. Эти вещи русские колонисты получали в результате эксплуатации труда каюров, бывших фактически рабами купеческих компаний. Каюрами становились отнятые или выкупленные русскими у туземцев рабы, преступники и злостные должники.

К заготовке сырья и пошиву парок и камлей, помимо каюров, активно привлекались также старики, подростки и жёны зависимых туземцев, уходивших летом на отдалённые морские промыслы. На каждого остававшегося дома туземца налагался оброк: ему полагалось доставить русскому приказчику не менее 250 птичьих шкурок, из которых женщины шили парки (на одну уходило около 35 шкурок, т.е. оброк составлял семь парок). Охотнику, добывшему положенное число шкурок, выдавалась одна парка (это и была плата за его труды), а за неё приказчик требовал добыть пять лисиц или выдр.

При этом любая ценная пушнина тут же изымалась у зависимых туземцев за минимальную плату, а то и просто отнималась русскими промышленниками. Если до их прихода алеутки и эскимоски о-ва Кадьяк шили парки из шкур каланов, морских котиков и лисиц, то теперь им приходилось довольствоваться шкурками сурков, сусликов-евражек или морских птиц (топорков и ипаток). Сшитые из них парки вместе с камлеями и лафтаками при посредничестве русских приказчиков обменивались на каланьи меха, добытые на дальних промыслах взрослыми мужчинами-зверобоями (русские требовали шкуру калана за одну парку).

Таким образом, в конце XVIII — начале XIX века на Алеутских о-вах и Южной Аляске русские сформировали весьма специфическую систему товарообмена с использованием принудительного труда и сдачей пушнины в обмен на традиционную туземную одежду и материал для обшивки байдарок с прибавкой, в случае успешного промысла, небольшого количества дополнительных товаров в виде бус, котелков, табака и тому подобных вещей.

Сопротивление даёт свободу

Совсем иные взаимоотношения сложились у русских с воинственными индейцами тлинкитами, населявшими берега и острова Юго-Восточной Аляски. Уже первый торговый контакт с этими индейцами в заливе Якутат в 1788 году показался русским достаточно необычным. В отличие от эскимосов и атапасков, тлинкиты не проявляли большого интереса к бисеру и бусам, предпочитая приобретать в первую очередь самые практичные вещи. Командовавшие зашедшим в Якутат русским галиотом подштурман Г.Измайлов и штурманский ученик Д.Бочаров отмечали в своих записях: «Жадно меняются на разное платье, железо, котлы; другие же вещи, как то одекуй [мелкий бисер] и бисер, не столь принимают охотно».

В отличие от других аляскинских туземцев тлинкиты с середины 1780-х имели регулярные торговые связи с британскими и американскими морскими торговцами, получая от них за пушнину множество товаров: металлическую посуду, ножи, топоры, ружья, одежду, материю, различные украшения, пищевые продукты (включая алкоголь). Порой тлинкиты обладали более широким ассортиментом европейских вещей лучшего качества, чем сами русские, которые не могли диктовать им цены и подчинить их силой оружия, как алеутов и южных эскимосов, для принудительного труда на промыслах.

Стандартизация цен на меха

Что касается товарообмена русских с зависимыми туземцами, то после образования из нескольких купеческих объединений монопольной Российско-американской компании (РАК, 1799), которой царское правительство передало в управление российские владения в Америке, в 1804 году цены на пушнину были стандартизированы в соответствии с так называемой «колониальной таксой». Согласно ей, туземец мог получить за каанью шкуру не более 10 руб. товаром: один топор обходился ему в две каланьи шкуры (т.е. стоил 20 руб.), столько же стоил байковый капот; за одного калана русские давали один нож, или два фунта табака, или три нитки бисера длиной в три сажени, а большой котёл шел за 10-12 каланов. Для РАК подобный товарообмен был крайне выгоден, ведь в это время в России и на китайской границе стоимость одной каланьей шкуры могла доходить до 300 руб. и более.

На смену России приходят Соединённые Штаты

«Ограниченные ценами, Главным Правлением поставленными, — писал в 1820-х известный мореплаватель Ф.Литке, — колониальные начальства никогда не могли в сем торге выдержать состязания с судами Соединенных Штатов, и оттого вымен мехов от колош [тлинкитов], всегда незначительный, сделался, наконец, ничтожным».

Торговля осложнялась ещё и тем, что русские воздерживались от продажи им спиртных напитков и огнестрельного оружия, которое те могли использовать во внутриплеменных войнах и против русских. А иностранные шкиперы имели полную свободу, и в начале XIX века завезли на северо-западное побережье Америки столько ружей, что индейцы, по словам русского морского офицера В.Берха, распиливали ружейные стволы на кольца.

Предприимчивость и тяга к спекуляции у американских торговцев были поистине удивительны. Заметив, что тлинкиты высоко ценят шкурки горностая, они закупили их в России и вскоре так наводнили ими индейский рынок, что цена на горностаев резко упала. Стремясь собрать как можно больше пушнины, американцы не гнушались продавать тлинкитам в больших количествах вест-индский ром, способствуя распространению среди индейцев алкоголизма. Естественно, такая бюрократическая организация, как РАК, с жуликоватым неповоротливым менеджментом и ставкой на монополию, вряд ли могла победить в конкурентной борьбе с предприимчивыми янки, которые в первые два десятилетия XIX века почти безраздельно господствовали в пушной торговле на Юго-Восточной Аляске.

Куда больший успех сопутствовал агентам Российско-американской компании в торговых операциях с северными эскимосами и внутриматериковыми атапасками, которые в то время ещё не имели прямых контактов с иностранными торговцами. Усилить товарообмен с ними компания была вынуждена после истребления значительной части популяции калана на северо-западном побережье Америки и на Алеутских о-вах к концу 1810-х. В результате байдарочные флотилии зависимых туземцев были сокращены, а обслуживающих их сырьём и продовольствием каюров с 1822 года превратили в так называемых «служащих алеутов» с ежегодным жалованьем в 60-180 руб.

Экономически победить американцев уже не было никакой возможности, и участь российской колонии на Аляске была предрешена.

Джерело