Я представляю, на что они способны, - Бабченко

– Можно ли это называть туристической поездкой или это все-таки эмиграция?

– Это временный отъезд, потому что у меня есть информация о том, что на меня может быть заведено уголовное дело и могут посадить. Поэтому я решил пока временно уехать, чтобы не ставить людей перед муками сложного выбора. Но я надеюсь, что все же, в конце концов, я ненадолго и надеюсь вернуться в Россию. То есть это не эмиграция как таковая.

– У вас есть версии о том, что это за уголовное дело, из-за чего оно возбуждено, и были ли какие-то намеки на него, когда вы еще оставались в России?

– Я не знаю. Дело еще не возбуждено, у меня просто есть информация, что прямо в данный момент решается, что со мной делать – возбудить дело и уже сажать по-настоящему, или махнуть на меня рукой – «черт с ним, пускай пишет свои постики в фейсбуке». Но я не стал дожидаться, что там товарищи в КГБ решат, и решил побыть пока здесь, в Праге. По какой статье, зачем, для чего – я не знаю.

– Вероятнее всего, за те самые «постики в фейсбуке», как вы их называете.

– Понятно, что это за журналистскую деятельность, за политическую деятельность, за диссидентство, за инакомыслие. Ясно, что за эти дела.

– Вы пока мосты с Россией не сжигаете? Насколько этот отъезд был спонтанным? Вы к нему готовились?

– Да нет, за пару недель меня предупредили, сказали, я собрался и уехал. Но я повторюсь, я надеюсь, что это все временно.

– Недавно был отъезд Петра Павленского. Ему спокойно дали уехать, несмотря на угрозу уголовного дела. Он сделал вывод, что власть заинтересована в том, чтобы настроенные к ней оппозиционно люди уезжали из страны. В вашем случае тоже речь идет о таком добровольно-принудительном выдавливании из страны?

– Это у них сейчас общепринятая практика. Они взяли курс не на посадки и репрессии, потому что зачем им это надо – лишение воли, международная ситуация, права человека и тому подобное, опять будут говорить по Би-би-си и Радио Свобода, какие они плохие. Они стараются выдавливать людей. Они делают намеки, один намек, второй намек, потом говорят открытым текстом, и если ты уже с пяти раз не понимаешь, то тебя, конечно, посадят. А так они не хотят сажать людей, наоборот, стараются выдавить их из страны и дать им уехать. Это не только Павленский, так со многими было. И Рустем Адагамов здесь живет, и Саша Сотник уезжал, но потом все-таки вернулся в Россию. И я надеюсь, что все-таки вернусь. Но прямо чтобы такие репрессии устраивать – у них такого желания нет. Идет упор именно на выдавливание из страны или невозможность возвращения обратно.

– У вас возникали раньше мысли об отъезде, после реакции на ваши посты, заметки, публицистику?

– Да каждый божий день! Потому что, в конце концов, это надоедает. Устаешь бояться за себя, за семью в первую очередь. Не далее как полгода назад, к мужу Любови Соболь, адвоката Фонда борьбы с коррупцией Навального, какие-то придурки подошли около подъезда и сделали укол шприцем. Понятно, что это намек. Непонятно, какой твой пост каких очередных отморозков возбудит и какие они там начнут предпринимать действия.

– Ваши родные и близкие пока остаются в России?

– Сейчас, на данный момент, пока со мной.

– В интернете многие интересуются, чем вы будете здесь зарабатывать на жизнь, чем будете заниматься, чтобы не потерять связь с политической российской реальностью, о которой вы в основном пишете.

– Ни малейшего представления! Не знаю пока. Добрые люди дали жилье, пока с этим у меня вопросов нет. А как будет дальше – посмотрим. Я надеюсь, что все-таки вернусь в конце концов.

– Вы почувствовали уже какое-то изменение в восприятии России, приехав сюда не просто как турист, на несколько дней, а на более долгий срок?

Когда уезжаешь из России, меняется восприятие жизни

– Изменить восприятие этой страны я уже, наверное, вряд ли смогу. Я побывал на паре войн, которые она затеяла, прошел революции, путчи, был в «обезьянниках», каталажках, и поэтому я отлично представляю, что это за страна, что за режим и на что они способны.

«Удаленным патриотом» я, видимо, все-таки не стану. Мне, в конце концов, была сделана очень хорошая прививка. Но, безусловно, когда уезжаешь из России, меняется восприятие жизни, потому что жизнь диссидента в России – это постоянное ожидание. Сработал лифт – ты бежишь к глазку смотреть, за тобой это или не за тобой. Вот я сегодня поймал себя на мысли, что я выглянул в окно – у меня под окном стоят два автомобиля, тонированных, и мне было совершенно плевать, кто эти люди, у меня не возникло никакой напряженности или страха, даже мысли не было о том, а вдруг это за мной приехали. Так что здесь, конечно, жизнь становится совершенно расслабленной. Вот первейшее, самое первое чувство, которое к тебе приходит, как только ты пересекаешь границу России, – это ощущение безопасности.

– Вы не опасаетесь, что интернет-комментаторы, те люди, которые писали вам ненавистнические комментарии после ваших самых резонансных постов, что кто-то из них живет не только в России, но и здесь? Вообще, после своего отъезда вы получили уже очередную волну такого рода комментариев? Или, наоборот, эти комментаторы радуются: свалил, и молодец?

– Они в основном, конечно, радуются, типа еще один предатель свалил, воздух в России будет чище. Есть, конечно, и угрозы, и послания, наполненные ненавистью есть, но в данном случае мне плевать. Я сейчас нахожусь в стране, которая совершенно точно, стопроцентно не будет использовать свой репрессивный государственный аппарат против меня. Так что пусть хоть обпишутся, мне на них плевать. Постоять сам за себя я смогу! Если на меня не будет давить весь государственный аппарат – да плевать, что они там пишут, абсолютно.

(Источник — Радио Свобода)