Коли хочеш щось зробити добре, роби сам: Ветерани АТО почали виробляти незвичні консерви

Патріоти України зауважують, що в ЗМІ вже не раз розповідали читачам про нові підприємства, засновані ветеранами нинішньої війни після повернення з фронту. Участь в бізнесі допомагає молодим людям реалізувати себе в мирному житті і внести свій внесок у відродження економіки України.

Організатори виробництва - молоді люди, які повернулися з війни, - не приховують, що на створення такого продукту їх «надихнули» консерви, якими змушені харчуватися українські солдати.

Про те, як народилася ідея бізнесу і з якими проблемами зіткнулися хлопці при її реалізації, розповів начальник відділу продажів фірми I'mready Антон Колумбет. Даля пряма мова.

Вернувшись с фронта, участники АТО создали предприятие по производству консервированного мяса в мягкой упаковке

*"Никто из моих друзей по возвращении из зоны боевых действий не сидит сложа руки в ожидании, пока государство что-то для них сделает, — говорит Антон Колумбет. — Каждую минуту нужно проживать так, чтобы она давала результат, оставляла след на земле". Фото из семейного альбома Антона Колумбета

— Практически все работники вашего предприятия — участники АТО. Вы вместе воевали или встретились уже после возвращения домой?

— Костяк нашего коллектива составляют бойцы 12-го батальона территориальной обороны. Это те люди, которые в марте 2014 года добровольно пришли в военкоматы и попали на войну с первой волной мобилизации.

На востоке страны мы пробыли год, после чего занялись общественной работой. Создали Киевский союз ветеранов АТО. А параллельно размышляли о том, за какое бы дело взяться.

Один из наших товарищей — Юрий Крипченко — подал идею организовать производство мясных консервов.

— Почему выбрали именно такой бизнес? Это связано с тем, как вас кормили в армии?

— Да. Первоначально идея возникла еще на войне, когда нам приходилось довольствоваться консервами, входившими в состав солдатского пайка. Кроме невыносимо отвратительного качества, они обладали еще рядом «ценных» свойств: банки были тяжелые, твердые, трудно открывались. Но за неимением выбора приходилось довольствоваться тем, что есть. Тогда мы мечтали, какую прекрасную тушенку сможем приготовить, если сами возьмемся за дело.

— На войне были сложные проблемы с питанием?

— Да нет, как раз все довольно просто: поначалу питания просто не было (смеется).

К сожалению, наша система снабжения войск оказалась не готова выполнять свои задачи в условиях войны. Поэтому все изобреталось на ходу. И я искренне благодарен тыловикам за то, что мы вообще хоть что-то ели. Ведь снабжать 40-тысячную группировку войск в полях, в условиях войны, — суперсложная задача.

К тому же поначалу в зоне АТО царила полнейшая неразбериха. Линии фронта не существовало. Одни села на дороге контролировали мы, другие — противник. Провезти что-то было очень трудно. Причем неприятель целенаправленно охотился именно на снабженцев. Безоружные водовозы были прекрасной целью, чтобы их расстрелять и потом наделать видео для российской пропаганды: мы, мол, уничтожили украинский спецназ.

Так что еда, конечно, была плохая. Наши повара очень старались. Но из того, что имелось в наличии, почти ничего невозможно было приготовить. Каши в основном.

Потом ситуация понемногу стала выправляться. Сначала пошли посылки, потом начали помогать волонтеры, а позднее уже и армия подтянулась со снабжением.

Но на качество тушенки, к сожалению, эти улучшения никак не повлияли. Она была все та же: полбанки жира, молотые хрящи, жилы какие-то… Мы по-разному ее называли: «баночка изжоги», «гранатометная курица» (содержимое банки очень похоже на то, что остается от человека после прямого попадания из гранатомета).

Конечно, вид и вкус этих консервов вызвал желание приготовить тушенку своей мечты. И после возвращения домой мы решили воплотить мечту в жизнь.

— Для того чтобы заниматься пищевым производством, нужны специальные знания. Среди вас есть такие профессионалы?

— Да. Автор идеи нашего бизнеса, он же директор фирмы I’mready Юрий Крипченко. До войны у него была сеть ресторанов.

— Почему была?

— Первая волна мобилизации в основном состояла из людей, которые нашли себя в жизни. Большинство имели либо собственный бизнес, либо хорошо оплачиваемую работу. Так что, вопреки тому, что о нас говорили на российском телевидении, мы не были ни бомжами, ни отбросами общества.

Однако участие в боевых действиях негативно повлияло на экономическую составляющую нашей жизни. Зарплата в армии составляла около двух с половиной тысяч гривен. А поскольку прежде мы все были довольно обеспеченными людьми, нашим семьям оказалось нелегко приспособиться к такому резкому сокращению доходов. Люди, привыкшие тратить, например, тысячу долларов в месяц, с трудом понимают, как можно прожить на пару тысяч гривен. Поэтому в ход пошли сбережения. Многим, чтобы поддержать семьи, пришлось расстаться с бизнесом.

— Вы сами чем занимались до войны?

— Работал заместителем директора в туристической фирме. Организовывал автобусные туры по Европе. «Посмотрите направо, посмотрите налево…» Хорошая, интересная должность.

— А рабочее место за вами не сохранялось?

— Тогда все происходило очень быстро. Законодатели не успевали за событиями. Например, закон о сохранении рабочих мест за мобилизованными приняли 28 марта 2014 года, а я попал в армию 18 марта. Соответственно, на меня и всех ребят первого призыва этот закон не распространялся.

В общем, война, прямо скажем, очень плохо повлияла на материальное положение первых добровольцев. Однако никто об этом не жалеет. Все в наших руках.

— Что вас заставило отправиться на войну? Вы были в Самообороне Майдана?

— Нет, в Самообороне я не был. И вообще в Майдане практически не участвовал. Раз как-то завез туда лекарства, да и все.

Но когда 1 марта 2014 года я увидел российские войска в Крыму, стало понятно, что здесь уже речь идет не о наших внутриукраинских проблемах, а об иностранном вторжении. А это уже совсем другая история.

Меня так учили: если на страну напали — мальчики идут на войну. Поэтому было очевидным, что нужно отправляться в военкомат.

— Имели какую-то военную подготовку до 2014 года?

— Вообще никакой.

— И вот вы вдруг попадаете не просто в армию, а прямо на войну, где в вас стреляют из боевого оружия. Как это далось?

— С одной стороны, выручило то, что я служил не на боевой должности, а на административной — был кадровиком батальона. Так что ничего героического не совершал и со штык-ножом в атаку не ходил. Но, конечно, под обстрелами бывать приходилось. Однажды враг полностью сжег наш штаб.

В общем-то, к этому довольно быстро привыкаешь. С человека слетает налет цивилизации, и он настолько погружается в простую, без условностей армейскую жизнь, что потом выйти из нее уже невозможно. Вернувшись с войны, никогда не станешь таким, каким был до нее.

— Вернемся к тушенке. Чем отличается предложенный вами продукт от того, который сегодня есть на рынке?

— В обычной банке тушенки всего 50—60 процентов мяса. Из этого количества еще около 20 процентов — так называемая жировая ткань. Наши консервы принципиально отличаются в первую очередь внутренним наполнением. Продукт содержит 97 процентов мяса. Жир тоже может быть (особенно в свинине), но не более 10 процентов. И, конечно, там никаких жил, костей и прочих «наполнителей».

— А оставшиеся 3 процента что собой представляют?

— Соль, перец, лук, лавровый лист. В телятине — немного розмарина. Ничего лишнего.

Второе важное преимущество нашего продукта — упаковка. Она сделана из специальной полимерной пленки. Пачка мягкая, не бьется, не ломается, не давит на спину, когда лежит в рюкзаке. Кроме того, может выполнять роль посуды. Для того чтобы разогреть мясо, достаточно вскрыть пакет и поставить его на огонь или горячие угли.

— Она разве не сгорает?

— Это металлизированная полимерная пленка, способная выдерживать высокую температуру. Так что поставленная на костер она закапчивается, но не сгорает. В ней спокойно можно кипятить воду. Мы сами проводили испытания пакетов. Да и покупатели охотно выкладывают в Интернет ролики о своих экспериментах.

— Вы брали за образец какой-то иностранный продукт?

— Основным эталоном для нас был американский армейский сухпаек MRE. Хотя не только он. Во всем мире солдатам уже давно не выдают консервные банки. Еда должна быть в пакетах.

— Какие проблемы пришлось решать?

— Главной задачей было скомпоновать все производственные мощности. Потому что жизнь устроена так, что нужная тебе упаковка выпускается в одном месте, мясо — в другом, а завод, способный поместить мясо в упаковку, находится в третьем. Чтобы наладить все связи, нужны время и деньги.

Были проблемы и с мясом. Особенно с телятиной. В Украине, как оказалось, производится довольно мало телятины. А поскольку у нас очень высокие требования к качеству, то найти нужное предприятие было трудно.

Нам очень настойчиво предлагали мясо иностранных производителей, в основном польских, но мы отказались, так как хотели создать украинский продукт.

А на этом пути были свои психологические проблемы. Многие наши бизнесмены вообще не понимали, зачем мы предъявляем такие высокие требования к качеству продукции. Они искренне недоумевали и советовали: давайте снизим вдвое требования к качеству, сразу упадет цена и будем зарабатывать на оборотах.

С большим трудом пришлось доносить до некоторых партнеров мысль, что цель — не обмануть клиента, а предложить ему качественный товар, который он захочет покупать снова и снова.

Еще одна задача, которую мы ставили перед собой, — создать полностью натуральный продукт. Никаких консервантов, только мясо. Поэтому очень важным было добиться абсолютной стерильности на производстве. Иначе консервы портились бы довольно быстро. Нам удалось решить эту проблему, и срок годности мяса составляет один-два года.

— Давно вы выпустили первую партию?

— Неделю назад.

— То есть спрашивать, как идет торговля, пока рано?

— Отчего же? Идет. Пока, правда, мы торгуем только через свой сайт. Люди берут. Это очень удобный продукт для рыбаков, туристов… Но, конечно, мы планируем размещение и в торговых сетях.

— А как же армия? Ведь именно она «вдохновила» вас на создание своего продукта. Тем более что Министерство обороны сейчас внедряет новые сухпайки.

— Наша тушенка является изделием двойного назначения. То есть она может использоваться и в армии. И нам бы, конечно, очень этого хотелось. Попробуем участвовать в тендерах Минобороны, но особых надежд на них не возлагаем.

— Опасаетесь коррупции?

— Нет. Конкретных претензий к проведению тендеров нет. Но они устроены таким образом, что победа достается тому, кто предложит самую низкую цену. А наши стандарты качества выше, чем те, которые приняты для армейских пайков. Соответственно, и продукция дороже, чем у других предприятий. Так что шансы выиграть тендер, скорее всего, невысоки.

Впрочем, наша продукция все равно попадет в армию, но по другим каналам — через волонтеров, с которыми мы сотрудничаем.

— А сколько стоят ваши консервы?

— Вес упаковки — 325 граммов. Цена зависит от того, какое внутри мясо. Куриное стоит 55 гривен, свиное — 66 гривен, а телятина — 77 гривен. Это приблизительно на 5 гривен дороже обычной тушенки хорошего качества, в которой содержится около 70 процентов мяса. Но у нас же 97 процентов.

— Бизнес не мешает вашей общественной деятельности?

— Нет, даже помогает: 10 процентов прибыли мы отдаем на социальные проекты, которые реализуем через Союз ветеранов АТО.

— Что это за проекты?

— У нас есть клубы военно-патриотического воспитания, жены солдат, вдовы погибших, бойцы, ставшие на войне инвалидами… Государственной помощи практически нет. Она уходит каким-то организациям, устраивающим на улицах городов шествия «бессмертных полков».

Но ничего, мы справимся.

— Когда вы все успеваете — и консервы делать, и молодежь воспитывать, и инвалидам помогать? Еще и на семью время находите.

— Война этому учит. Был такой случай. Ехали мы на какое-то задание. Смотрим: недалеко от дороги полевая кухня — повар обед готовит. Я попросил у него супу, есть захотелось. Похлебал супчика, поблагодарил парня, и поехали мы дальше. Буквально через полчаса возвращаемся, а повара уже нет в живых: прилетел снаряд и накрыл полевую кухню.

На войне таких историй множество. И там быстро учишься ценить каждое мгновение жизни. Вернувшись оттуда, никто не сидит сложа руки в ожидании, пока государство что-то для нас сделает. Каждую минуту нужно проживать так, чтобы она давала результат, оставляла след на земле.

Джерело: «ФАКТЫ»