На думку Олега Бажана, наслідки Великого терору українці відчувають і сьогодні у вигляді постгеноцидного синдрому - интерв'ю історика

В результаті Великого терору була знищена українська інтелектуальна еліта. А самі репресії мали негативний вплив на історичну пам'ять та психологію тих, хто вижив. Вони пам'ятали арешти, масові розстріли, розкуркулення. І цей посттравматичний синдром зберігся дотепер. І в наш час постгеноцидний синдром в українському соціумі підживлює деструктивні настрої.

Інтерв'ю публікують Патріоти України. Далі пряма мова науковця.

В частности историк рассказал о масштабах довоенных сталинских репрессий в Украине. Так, в течение 1920-х годов к уголовной ответственности были привлечены 62 579 граждан, из них к высшей мере наказания (смертная казнь. - Ред.) осуждены 18 089 человек. Во время так называемого "великого перелома" 1929-1934 годов репрессированы 131 000 человек, из них 4 тыс. расстреляны. За период Большого террора и до начала Великой Отечественной войны (1935-1940 годы) - репрессированы 332 тысячи граждан, из них 161 тыс. человек расстреляны.

"Для сравнения в СССР в целом во время Большого террора были приговорены к смертной казни 682 тысячи граждан, а лишены свободы 3,8 млн человек. В Украине в указанное время были осуждены 197 617 человек, из них расстреляны 122 237 человек. Получается, что каждый пятый расстрелянный в стране Советов в 1937-1938 годах был выходцем из Украины", - отметил Бажан.

Вместе с тем, по мнению историка, последствия Большого террора украинцы ощущают и посей день в виде постгеноцидного синдрома.

"Прежде всего (в результате Большого террора. - Ред.) была уничтожена украинская интеллектуальная элита. Репрессии имели негативное влияние на историческую память и психологию тех, кто выжил во время Большого террора. Они помнили аресты, массовые расстрелы, раскулачивание. И этот посттравматический синдром сохранился и сегодня. У многих людей, которые помнят о массовых арестах, раскулачивании, депортации развит синдром репрессивного сознания. Постгеноцидний синдром в украинском социуме подпитывает деструктивные настроения - мистификацию власти, деформацию правового сознания и другие негативные явления с которыми следует бороться ради построения полноценного гражданского общества", - акцентирует Бажан.

По его мнению, политические репрессии в советские времена - это инструмент сохранения компартийным режимом монополии на власть, средство борьбы с политическими оппонентами и вообще с оппозиционно настроенным населением.

"Все, кто не подходил под определение "строителя коммунизма" подлежал "чистке". Жажда абсолютной власти, стремление к усилению системы "партия-государство", желание избавиться от нарастающих противоречий между центральным и региональным руководством, потребность в построении деклассированного советского общества побудила Сталина в середине 1930-х годов начать в масштабах страны Советов "большую социальную чистку". Большой террор в 1937-38 годах происходил в период политического и экономического кризиса в СССР.

Коллективизация, прошедшая перед тем, привела к разрухе в сельском хозяйстве и вызвала бурю недовольства среди селян. Правящая верхушка это чувствовала, поэтому и начала в 1937 г. превентивные массовые репрессии. Большой террор имел свою плановость, был организован из центра и подкреплен официальными документами. Массовые незаконные репрессии были инициированы сверху и были свернуты также после указания из Кремля. Высшее партийное руководство отслеживало ход массовой социальной чистки 1937-38 годов", - рассказал историк.

Бажан утверждает, что террор как особая форма политического насилия был заложен в базовых принципах советской тоталитарной системы.

"Необходимость применения террора для захвата и удержания большевиками власти была теоретически обоснована Владимиром Лениным и его соратником Львом Троцким. Сталин, как и его предшественники, использовал террор и различные меры принуждения для управления общественно-политическими и экономическими процессами в пределах СССР. Советская тоталитарная система держалась только на репрессиях и на страхе. Как только генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев в период перестройки отказался от террора как формы государственного управления, это привело к краху СССР. Следует констатировать, что государственный террор, незаконные политические репрессии в Украине продолжались с 1918 года до середины 1980-х годов. Например, широкомасштабный Красный террор в 1919-1921 годах большевики применяли для захвата и удержания власти в Украине", - подчеркнул историк.

Вместе с тем, по данным исторических материалов, советские спецслужбы изучали отношение различных групп населения к репрессиям.

"Определенная часть "респондентов" воспринимала массовые политические репрессии как способ правящей верхушки удержаться у власти. За решеткой по их мнению оказывались в первую очередь те, кто был недоволен политической и экономической ситуацией в стране. Бытовало мнение, что репрессии - это результат борьбы внутри самой советской верхушки. Некоторые считали, что Иосиф Сталин использовал репрессии как подготовку к войне с капиталистическими странами, и пытался заблаговременно избавиться от "пятой колонны". В украинском социуме роились слухи, что массовые аресты были порождены индустриализацией, которая требовала дармовой рабочей силы на новостройках. В документах 1937 зафиксирована реплика харьковского художника Щеглова. Он утверждал, что репрессии - это политическая стерилизация советского общества. В том же Харькове была найдена листовка в одном из цехов местного завода, в которой высказывалось возмущение по поводу преследования маршала Михаила Тухачевского. Эта листовка была краткого содержания: "Погиб за народ". Из донесений чекистов узнаем, что в одной из киевских школ, когда дети узнали, что арестовали отца одного из одноклассников, то начали собирать средства, чтобы поддержать семью репрессированного", - рассказал Бажан.

"С самого начала существования советских органов государственной безопасности исполнение смертных приговоров над "врагами народа" было возложено на сотрудников комендатуры - особую касту в ведомстве ВУЧК-ГПУ-НКВД. На практике лицо, занимавшее должность коменданта НКВД, помимо всего прочего должно было приобрести навыки ремесла палача - умело управлять расстрельной командой во время процедуры исполнения смертных приговоров. Трудно понять, что чувствовали "энкаведисты", уничтожая тысячи своих сограждан. Точно известно, что некоторые из них имели четко выраженные проблемы с психикой. Арестованный начальник внутренней тюрьмы УНКВД по Житомирской области Федор Игнатенко свидетельствовал, что "когда началась массовая операция, я всё время работал на исполнении приговоров. Я не могу говорить цифры, но я сам перестрелял тысячи людей. Это стало отражаться на здоровье. Дошло до того, что два раза я пытался стрелять в себя". На должности комендантов (профессиональные исполнители смертных приговоров в системе НКВД) назначали людей с низким уровнем образования, которые в свое время имели нелады с законом", - рассказал Бажан и отметил, что "большинство сотрудников НКВД быстро спивалась из-за того, что имели надломленную психику".

"Из преданных своей работе сотрудников НКВД в Украине следует выделить Наума Турбовского, коменданта Днепропетровского НКВД. Он сам подсчитал, сколько людей отправил на тот свет - 2100. Потому что обычно в личных делах комендантов не шла речь о том, кто сколько убил врагов советской власти", - отметил Бажан.

Наум Турбовский лично провел исполнения более 2100 смертных приговоров (комендант и начальник тюрьмы УГБ Днепропетровской области).

Вместе с тем, по данным историка, для решения своих карьерных устремлений некоторые члены расстрельных команд во времена Большого террора пытались организовать бизнес на смертях.

"Так, одежду расстрелянных "врагов народа" продавали на базарах и магазинах. Как правило вещи расстрелянных "врагов народа" сбывали через магазины, в которых продавали тогдашний секонд-хенд. Например, в Киеве водитель автозака Петр Бабичев, который доставлял осужденных на смерть во внутреннюю тюрьму НКВД на территории Октябрьского дворца, одежду убитых сбывал в магазине на улице Прорезной. Туда свозили шинели, верхнюю одежду и даже чемоданы, с которыми люди попадали в тюрьмы. Подобная система незаконного присвоения имущества функционировала в других городах Украины. Существовало негласное правило - с согласия начальника областного управления команда, которая выполняла расстрелы, имела возможность оставить часть вещей себе. Зафиксирован случай, когда в Умани женщина узнала на чужом человеке кожаный плащ мужа, который был арестован сотрудниками госбезопасности. По городу поползли нездоровые слухи, после чего руководителем Уманской межрайонной оперативно-следственной группы НКВД было дано указание одежду закапывать вместе с трупами "врагов народа". Бизнес на труде арестованных "врагов народа" устроил начальник Уманской тюрьмы Самуил Абрамович. Он отдавал приказы отправлять арестованных на сельхозработы, за что получал от сельхозпредприятия вино и продукты. Кроме того, он устроил в тюрьме несколько мастерских по пошиву одежды и изготовления мебели. Заказ собирал среди жителей Умани, за что получал вознаграждение. Как руководитель расстрельной команды при Уманской тюрьме Абрамович "коллекционировал" золотые зубные коронки врагов народа", - привел Бажан несколько примеров.

Более подробно читайте в интервью историка Олега Бажана "СПІВРОБІТНИКИ НКВС БУДУВАЛИ БІЗНЕС НА РЕПРЕСОВАНИХ. ШТАТНИХ КАТІВ ПОВАЖАЛИ".