Росія - застійний осколок виснаженої і розваленої імперії. Путін майстерно проводить зовнішню політику, засновану на безмежному нахабстві, блефі і сумнівною гри - The National Interest

Думка оглядача одного з провідних видань, що спеціалізуються на зовнішніх інтересах США, відображає настрої великої частини політичного класу країни, зазначають Патріоти України. Останні віяння в цій сфері відображені в запропонованій статті Марка Галеотті в російськомовному перекладі видання «Нескучные новости».

Россия - это держава в состоянии упадка, отчасти исправившийся, отчасти застойный осколок изнуренной и развалившейся империи. Но Владимир Путин мастерски проводит внешнюю политику, основанную в равной степени на запредельной наглости, блефе и сомнительной игре. Ведь его цель не в том, чтобы воссоздать Советский Союз в версии 2.0 или распространять по миру какую-то идеологию.

Скорее, он хочет заставить или убедить мир подчиниться его воле, позволить ему получить сферу влияния и в то же время, сделать Россию невосприимчивой к влиянию мирового порядка, которое он считает ограничительным для себя. Это касается и норм международного права, и прав человека.

Он идет геополитическим курсом принуждения и хочет выглядеть достаточно грозным и опасным для того, чтобы Запад решил: пусть он добьется своего, так легче и проще. И он добивается в этом определенных успехов, если судить по недавней статье Лорен Томпсон Why The Baltic States Are Where Nuclear War Is Most Likely To Begin (Почему ядерная война, скорее всего, начнется в прибалтийских странах).

Главная исходная посылка Томпсон состоит в том, что существует серьезная опасность российского военного нападения на прибалтийские государства, и если США окажут сопротивление, то все это может привести к обмену ядерными ударами. Поэтому Вашингтон должен «найти способ, чтобы уменьшить свои обязательства» перед прибалтами. Иными словами, черт с ней, с коллективной безопасностью НАТО, и наплевать на международное право - ведь прибалтийскими странами вполне можно пожертвовать во имя realpolitik.

Это весьма мрачная перспектива для прибалтов и как раз то, что хочет услышать Путин. Но я полагаю, что есть веские основания оспорить эту исходную посылку и выводы на ее основе. Я бы сказал, что самая мудрая, безопасная и честная позиция в этом вопросе состоит в том, чтобы предоставить прибалтам (как и все остальным прифронтовым государствам) все возможные гарантии. Это поможет устранить риск «горячей» войны.

У России нет территориальных интересов в Прибалтике. Эстония - это не Крым. Нет сомнений, что Москва оказывает военное и политическое давление на прибалтийские государства. Но если говорить об Украине, то Путин осуществил интервенцию в Донбассе не для захвата земель, а чтобы заставить Киев признать господство Москвы (в противном случае он пошел бы дальше и все-таки осуществил недолговечную концепцию марионеточного псевдогосударства Новороссия). Точно так же, его давление на прибалтов это средство, а не цель. Он надеется расколоть Запад, напугать его и заставить отступить с тех позиций, которые считает важными. А сам факт нашей дискуссии на эту тему это своего рода победа для российского лидера.

Для Москвы важна Украина. Она примирилась с тем, что прибалтийские государство сегодня часть Запада, но остальные республики бывшего СССР по-прежнему считает сферой своего влияния. А еще важно то, как обращаются с Россией. Путин до сих пор считает, что руководит мировой державой, а поэтому и Запад должен считать ее таковой.

Но у Москвы нет серьезного желания начинать войну с Западом ради присоединения маленьких стран, где главное богатство это люди, которые очень не хотят становиться российскими подданными. Даже русскоязычное население этого региона, у которого есть определенное недовольство и обиды, не демонстрирует особого желания променять членство в либеральной, демократической, живущей по законам и процветающей Европе на авторитарную, коррумпированную и бедную Россию.

Москва также не особо верит в то, что данные государства могут стать исходным районом для натовского вторжения. Ни один представитель военного и внешнеполитического истэблишмента, с которыми я встречался в Москве, не относит это к реальной опасности. Да и профессиональная военная пресса не обсуждает всерьез эту тему. Действительно, Россия считает, что находится в состоянии войны, но это война политическая, экономическая и культурная. По мнению Кремля, это Запад пытается ослабить российскую власть и изменить культуру страны. Конечно, это не так, но в любом случае та «угроза», которой опасается Путин со своими дружками, исходит не от натовских армий, а от интернета, санкций, Интерпола и западных ценностей. И захватом прибалтийских стран это не предотвратить.

Россия это субъективная, а не объективная угроза. Сейчас идет много споров о том, насколько сильна и грозна ее армия (мы видели только лучших ее представителей в почти идеальных условиях Украины и Сирии). Даже если признать, что она может легко и быстро захватить прибалтийские страны (хотя следует помнить, что захват не есть усмирение, и что прибалты продолжат борьбу), это будет лишь начало конфликта.

Даже если Соединенные Штаты и НАТО не захотят идти в военное контрнаступление, мы должны помнить, что существует много других способов борьбы. Мы можем вдребезги разбить российскую экономику, захватить всю собственность и активы путинских дружков и приближенных, наложить запрет на ее торговлю (Россия импортирует почти 40% потребляемого в стране продовольствия), разрушить ее системы коммуникаций и в целом продемонстрировать, какова реальная сила в 21-м веке.

И Путин знает об этом. Нас тревожит российская «гибридная война» (смесь военных и невоенных средств), но, по правде говоря, они думают, что это мы изобрели и усовершенствовали этот способ разрушения обществ изнутри. Да, русские кажутся крутыми и уверенными в себе, но они боятся нас - до тех пор, пока мы не начинаем казаться им слишком слабыми, бестолковыми и неопасными.

Путин строит свою работу на предрассудках и политизированной информации, но он прагматик, а не фанатик. Несмотря на все его мужественные позы, российский руководитель на самом деле не любит рисковать, а действовать начинает лишь тогда, когда уверен в успехе. Безусловно, в чем-то он может ошибаться, и здесь я согласен с Томпсон в том, что опасность кроется в недопонимании и в провалах разведки. Авантюра в Донбассе оказалась грубым просчетом, и таким же просчетом может стать Сирия. Отчасти это говорит о том, что российский разведывательный и политический аппарат в основном говорит своему боссу то, что он хочет слышать.

Так что в процесс выработки политики Кремль вполне может допускать аналитические ошибки и принимать желаемое за действительное. Поэтому важно, чтобы Запад научился общаться заголовками, а не мелким шрифтом. Чем больше будет неясности и двусмысленности, тем больше шансов на то, что московские умные головы и придворные неверно истолкуют намерения Запада.

НАТО и безопасность вещи неразделимые, и подлинная стабильность зависит от того, сможем ли мы заявить об этом предельно ясно. В тот день, когда Вашингтон решит сделать прибалтов второсортными членами НАТО, весь альянс начнет умирать. Главное для его силы и смысла существования это статья 5 договора Североатлантического альянса, гласящая, что нападение на одного является нападением на многих. В настоящее время Москва со здравым уважением относится к статье 5. Пожалуй, русские относятся к ней серьезнее, чем европейцы.

Но если возникнет впечатление, что главный член НАТО США уже не рассматривает всерьез статью 5, это напугает прифронтовые государства и воодушевит Путина. Отдельные страны могут прийти к выводу, что им лучше ублажать Москву. Они больше не будут чувствовать себя в безопасности, а у Кремля может возникнуть соблазн проверить Запад на прочность.

В настоящее время мы видим только угрозы и пробное зондирование. Мы будем в безопасности до тех пор, пока едины, и пока нас считают едиными. Как только мы начнем сомневаться в этом единстве и станем думать, что можно закрыть глаза на некоторые агрессивные действия России, риск конфликта возрастет многократно. Плотины сильны, когда они прочны и монолитны; стоит появиться малейшей трещине, и вся конструкция утратит свою целостность.