"Живут в мерзости запустения и все равно голосуют за Путина": Західний журналіст розповів про жахи життя на Уралі (фото)

"Женщины, медленно тащившиеся по ледяной тропе, выглядели как выжившие после апокалипсиса. Одна из них тащила коляску-развалюху, на которой были навалены доски и немного скудной провизии", - пише журналіст Метью Кемпбелл у статті для "Times", передають Патріоти України, та продовжує:

"Этот город умирает", – сказала 80-летняя Мария, остановившись, чтобы отдышаться по дороге домой со своими двумя попутчиками,также как и она жителями Карабаша, города на юге Урала России. "Они закрыли железнодорожный вокзал, они закрыли спортивный центр. Многие уехали, но мы еще держимся. Куда нам деваться на старости лет?

Воздухом, отравленным выбросами медеплавильного завода, дышать мучительно тяжело. Свое обещание переселить людей из этой пустоши к северу от границы с Казахстаном власти так и не выполнили.

"У меня дома четверо детей, они холодные и голодные", – сказал Сергей, строитель, который разобрал на доски один из заброшенных домов, чтобы отопить свое жилье, ведь температура упала до минус 28 градусов. Его грязный бежевый пуховик был разорван, из него вываливался пух.

В этой мрачной провинции ничего не говорит о вставшей с колен военной сверхдержаве, которую президент Путин, как он утверждает, построил – и которую на прошлой неделе британский военачальник генерал сэр Ник Картер назвал величайшей угрозой Великобритании со времен холодной войны.

Нищета и запущенность распадающейся сердцевины России – не то, что Путин хочет показать миру, готовясь принять участие в еще одних президентских выборах через два месяца.

65-летний бывший кагэбэшник, ставший премьер-министром в 1999 году и с тех пор остававшийся либо президентом, либо премьер-министром, наверняка выиграет еще один шестилетний срок. Это сделает его самым "долгоиграющим" лидером россиян с тех пор, как Сталин правил Советским Союзом.

Бедность уродует и столичные игровые площадки путинской баснословно богатой элиты. В Санкт-Петербурге – втором городе России, где российский президент начал свою политическую карьеру – 600 тыс. человек все еще живут в коммуналках из советской эпохи, часто убогих.

Однако распад внутренних земель происходит в другом масштабе. Тысячи крошечных деревушек, из которых раньше состоял пейзаж старой России, пустеют, так как их население стареет и вымирает. Все, что осталось от некогда процветавших промышленных сообществ, – вереница гниющих городов-призраков.

Такое обнищание я раньше видел, только когда делал репортажи о гражданских войнах на западе Африки и в Латинской Америке. Здесь жалкие условия усугубляются запустением промышленности и жестокими российскими зимами.

"Это Африка со снегом", – предупредил меня кинорежиссер Андрей Кончаловский накануне отъезда на восток от Москвы. Его оценка вторит отзыву Гельмута Шмидта, федерального канцлера Германии 70-х годов, о Советском Союзе: "Это Верхняя Вольта с ракетами". (Верхней Вольтой в прошлом называли африканскую страну Буркина-Фасо). Но то, что я увидел, оказалось еще хуже: распад громадины коммунистического прошлого.

Даже в бурные годы после распада Советского Союза, свершившегося в 1991 году, делая репортажи об экономическом крахе новой России, я не видел такой нищеты.

В советские времена "моногорода", обслуживающие одну конкретную промышленную отрасль, были частью достижений прогресса. До сих пор в таких городах проживают около 14 миллионов россиян, это 10% населения, но многие другие были снесены бульдозерами и сожжены. Один из городов-призраков на крайнем севере, Хальмер-Ю, превратили в военный полигон.

Путин, который с удовольствием использует любую возможность продемонстрировать свою маскулинность, лично поднялся на борт бомбардировщика и произвёл запуск трёх ракет по зданию бывшего дома культуры Хальмер-Ю.

Несколько храбрецов остались жить в Розе, бывшем угледобывающем поселке, названном в честь немецкой революционерки Розы Люксембург. Дома поселка громоздятся на краю кратера шириной в два мили. Воздух наполнен сернистым дымом, образующимся от сжигания подземных угольных пластов. Уголь выгорает, и это привело к тому, что земля на краю поселка обвалилась.

Более 4000 человек отправились на поиски лучшей жизни. У большинства из тех, кто остался, работы нет. "Люди расстроены, озлоблены и разочарованы, – сказала 49-летняя Любовь Артемова, продавщица магазина одежды под названием "Все, что вам нужно", – Покупатели приходят редко. Мы здесь просто прозябаем".

"Жизнь здесь невыносима, – добавила Ольга Панина, бывшая работница завода, – Мы боимся, что однажды утром не проснемся, провалимся в этот кратер".

64-летняя Ольга Панина, ее две дочери и четверо внуков стараются выжить на пенсию в 8 000 рублей (100 фунтов стерлингов). Все они ютятся в двухкомнатной квартире, есть еще кот Бублик. "Мы не можем позволить себе купить мясо, – жалуется женщина, – Забыли, когда покупали игрушки детям. А медицина здесь очень дорогая".

Панина и другие местные активисты однажды принесли в мэрию областной столицы Челябинска красный картонный гроб с протестными ходатайствами. "Мэр даже не вышел, чтобы поговорить с нами, – сказала она, –Нам пригрозили – если поднимете шум, потеряете работу. Но мне терять нечего".

Когда Ольга разговаривала со мной, ее телефон зазвонил, некто, не представившись, предупредил ее, чтобы она не разговаривала с "иностранцами" – напоминание о советских временах, когда этот регион был закрытым. После 1991 года провинциальные русские были дружелюбны к иностранцам, но подозрения и паранойя вновь растут.

Независимо от того, боятся они или нет, большинство местных жителей обвиняют в своих бедах местных чиновников, а не Путина. Они указывают на то, что губернатор области бежал из страны после того, как был обвинен в получении взятки.

"Это такие как наш губернатор виноваты во всех проблемах", – сказала Наталья Норгалаевна, которая держит магазин вместе со своей матерью и сыном, он находится в месте, которое называют "опасной зоной" – на краю провала в поселке Роза. "Нельзя же ждать, что Владимир Владимирович будет знать обо всем, что происходит в стране. Нам нужен реальный контроль над бюрократами, чтобы они перестали воровать государственные средства".

Спустившись по дороге, 58-летняя пенсионерка Таня Кудрявцева и ее четырехлетний внук зашли в свой полуразваленный дом с видом на заснеженную площадь. "Он называет меня "мамой", – сказала женщина, печально улыбаясь. Его мать – ее невестка – бросила его в прошлом году. Плюшевый медведь лежал на полу возле кучи одежды и черствой корки хлеба. В грязной кухне зажгли газовые комфорки, чтобы прогреть комнату. В "ванной" нет проточной воды. Туалет – будка во дворе.

Кудрявцева, вдова горняка, страдает тяжелой формой астмы, а ее внуку нужен стоматолог – два его передних зуба черные. "Здесь нет стоматолога, – сказала она. – А мы не можем позволить себе куда-нибудь поехать. Вся моя пенсия уходит на то, чтобы купить еду".

Она едва может прокормить малыша и двух своих сыновей. Несмотря на нужду, она будет голосовать за Путина 18 марта. "За кого ж еще? Он раньше дал нам хорошую жизнь. Другие его подвели".