Хіти тижня. "Резня, новое 11 сентября, ссора Китая с Россией, или Чем чреват мир США с талибами", - блогер

"Не исключено, что Москва, попытавшись ускоренными темпами занять освобождаемую Вашингтоном нишу, рассорится со стремящимся к тому же Пекином, как это у нее уже получилось с Тегераном в Сирии", - пише у своєму блозі Руслан Весел, повідомляють Патріоти України, і продовжує:

"В Катаре завершились переговоры по афганскому урегулированию между представителями США и Талибана. Их уже успели окрестить наиболее весомым за последнее время шагом по прекращению гражданской войны в Исламской Республике Афганистан (ИРА), хотя ни к каким четким соглашениям (кроме "договоренности дальше договариваться"), а тем более подписанным документам, стороны, по всей видимости, так и не пришли.

Намек на мир

Сообщается только о наметившемся взаимопонимании по трем ключевым пунктам: США соглашаются на вывод своих войск из страны (в течение 18 месяцев от даты, которую еще предстоит согласовать), в ответ на что талибы прекращают огонь (прежде всего - по американцам) и гарантируют: подконтрольные им территории не будут использованы террористами (прежде всего ИГИЛом и "Аль-Каидой") для атак на США. То есть, по словам спецпосланника Вашингтона по афганскому урегулированию Залмая Халилзада, стороны только наметили основные черты будущего мирного соглашения, способного завершить самую долгую - 17-летнюю уже - войну в истории США. "Мы выработали проект рамочной основы, который нужно наполнить конкретным содержанием, прежде чем он превратится в соглашение", - заявил он, предваряя следующий этап переговоров, намеченный на 25 февраля.

Переговоры вместо запланированных двух дней длились шесть, и это можно трактовать как признак наличия у сторон желания наконец-то достигнуть хоть какого-то выхода из многолетнего конфликта. Отрадным выглядит и обсуждение ряда вопросов, которые сопутствуют урегулированию: обмен пленными, снятие санкций на международные поездки для ряда высокопоставленных талибов и даже начало (после подписания американо-талибского мирного договора) переговоров Талибана с Кабулом, следствием которых может стать участие представителей движения в создании после прекращения боевых действий нового временного правительства (ранее талибы и слышать не хотели о прямых переговорах с властями, считая их "марионеткой Америки"). Ну а последовавшее заявление госсекретаря Майка Помпео о "значительном прогрессе в переговорах с талибами" и о том, что США серьезно относятся к вопросу вывода своих войск из Афганистана, эти надежды упрочили еще больше.

Однако отсутствие официально подтвержденной информации по ряду ключевых вопросов, например, подробностей того, какие гарантии соблюдения соглашений предоставили талибы, порождает и пессимистические предположения о последствиях этих переговоров. Афганский президент Ашраф Гани прямым текстом заявил о потенциальной угрозе его жизни: "Мы настаиваем на принятии необходимых мер, потому что полностью осведомлены об опыте времен доктора Наджиба. Мы все знаем, как его обманули. ООН дала ему гарантии обеспечения мира, но, к сожалению, все закончилось трагедией" (последний просоветский лидер Афганистана Мохаммед Наджибулла после завоевания власти Талибаном скрывался в кабульском представительстве ООН, но в 1996 г. был похищен и казнен после пыток).

Практически в унисон с афганским лидером говорят и те, кто видит в катарских переговорах реализацию интересов только главного на данный момент "возмутителя спокойствия и сеятеля раздоров" в мире. Коим, конечно же, является Дональд Трамп. Согласно этой версии он рассчитывает благодаря сделке с талибами достигнуть своей мега-цели: переизбраться на второй срок. Отчасти дело в классическом стремлении замаскировать внешнеполитическими успехами внутренние проблемы, снежным комом нарастающие прямо пропорционально увеличению числа представителей трамповского окружения, на которых падает глаз расследования Роберта Мюллера (и обратно пропорционально близости этих представителей к самому Трампу). Хотя весьма недовольное лицо назначенного президентом исполняющего обязанности генерального прокурора США Мэтью Уитакера, который 28 января анонсировал скорое завершение расследования, конечно же, может навеять именно это предположение.

Расчет Белого дома строится не только на том, что "афганский успех" (вкупе с состоящими в большинстве из консерваторов Сенатом и Верховным Судом, способными заблокировать импичмент) поможет ему "пропетлять" в "российском расследовании". Возвращение американских военнослужащих может в течение самых ответственных месяцев 2020 г. создавать благоприятную для переизбрания Трампа телевизионную картинку, показывая, что он намного лучше демократов, так и не реализовавших за восемь лет предвыборное обещание Барака Обамы о выводе войск из Афганистана.

Усиливать эту картинку должны будут и сообщения о кое-как продвигающемся мирном процессе в этой стране, для появления которых американская дипломатия пойдет на значительные усилия по "умиротворению" талибов, включая и серьезные уступки, способные удержать их представителей за переговорным столом, а боевиков - от атак. 18-месячный срок вывода войск, о котором договорились в Катаре, создает вполне достаточно возможностей для такого маневрирования (тем более что неизвестно, когда он начнется). И если все это закончится провалом, то, очевидно, уже после президентских выборов в США.

Живой щит

Однако и в случае установления более-менее длительного перемирия долгосрочные результаты трамповского "миротворчества" в Афганистане и Сирии (оттуда он уже приказал вывести войска) могут иметь очень серьезные отрицательные результаты и для веса США в мировой политике, и для безопасности американцев даже у себя дома. Контингенты в горячих точках представляются прежде всего как возможность оперативно реагировать на возникновение поблизости от мест их дислокации очагов террористической активности или наносить удары по вскрытым разведкой лагерям экстремистов и укрытиям их лидеров. Однако имеются и другие аспекты, о которых правительства, направляющие свои войска за границу, предпочитают не распространяться. Об этих аспектах обычно говорят правительства геополитических конкурентов, утверждая, например, что американское присутствие в Афганистане направлено на сдерживание развития отношений России и Китая с этой страной (за такими "травоядными" утверждениями часто прячутся "плотоядные" намерения разместить на месте американских свои военные объекты).

Но одну из ключевых целей направления на "террористически опасные" территории своих солдат не оглашает никто. А суть ее состоит в том, что эти контингенты выполняют роль своеобразного громоотвода, обеспечивающего (конечно же, вместе с другими усилиями по поддержанию безопасности) спокойную жизнь гражданам тех стран, которые их в горячие точки посылают. Ведь участники этих формирований, во-первых, воспринимаются радикально настроенными местными жителями как оккупанты и "носители американского (западного) империализма", заслуживающими большего террористического внимания, чем домохозяйки в странах их происхождения. А во-вторых, они находятся намного ближе, и для того, чтобы стать шахидом, не надо с риском быть пойманным или преждевременно убитым преодолевать несколько границ и проходить многочисленные проверки.

Таким образом, военные контингенты в нестабильных странах Востока являются одной из причин того, что Запад не видел терактов, сопоставимых по масштабу с атаками 9/11, хотя желающих организовать их и обладающих не намного меньшими возможностями, чем "Аль-Каида" в начале века, хватало.

Заметим только, что "громоотвод" тут аж никак не является синонимом "пушечного мяса". Хорошо подготовленный, мотивированный и оснащенный американский солдат является ближайшей и важнейшей, но отнюдь не столь легкоуязвимой целью для потенциального шахида, как участник массового мероприятия в США, вроде Бостонского марафона. Поэтому террористы часто переключаются с "оккупантов" на их "пособников" - более уязвимых представителей местных силовых структур, что видно хотя бы по словам президента Афганистана, заявившего в Давосе: за время его правления (с 2014 г.) иностранные контингенты потеряли 72 человека убитыми, а афганские силовики - 45 тыс. (правда, злые языки говорят, что если бы американская помощь на реформирование, обучение и оснащение афганских силовых структур меньше разворовывалась, то потери были бы значительно меньшими).

Конечно, с точки зрения гуманизма эти аргументы в пользу зарубежных контингентов выглядят сомнительными. Но сейчас уже никто из кандидатов не обещает "установить мир во всем мире", концентрируясь на гарантировании безопасности, прежде всего, своим избирателям. А армия - она на то и армия, чтобы защищать государство.

В этом контексте желание Дональда Трампа сыграть на чувствах 41% американцев, поддерживающих вывод войск из Афганистана, и сократить количество тех, кто не одобряет его внешнюю политику (их 63%), может серьезно навредить в скором времени и американской, и мировой системе безопасности (так, немцы уже заявили, что сами в Афганистане оставаться не намерены). Ведь никто не может дать стопроцентных гарантий соблюдения Талибаном обещаний, которые он дал "неверным". Вплоть до нынешних лидеров движения, так как оно довольно неоднородно и включает в себя ряд фракций, часть из которых могут предпочесть войну.

Неприятный подарок Москве и Пекину

Однако не все склонны видеть в катарских договоренностях очередной трюк Трампа, продавившего во имя своих интересов или убеждений не очень выгодное США решение. И не только потому, что он до сих пор не похвалил себя за него в "Твиттере". В общем "шуме" попадаются сообщения и предположения экспертов о достаточной своевременности для США примирения с талибами, хоть и не на совсем выгодных для условиях. Пессимистичная их часть утверждает, что у американцев попросту не было иного выхода, так как влияние талибов ширится, а кабульская власть все больше сдает позиции.

Да и в скором времени могло оказаться, что опереться в регионе американцам не на кого, так как их бывший союзник Пакистан все больше попадает под влияние Китая. Что к тому же еще и ставило под угрозу снабжение контингента в Афганистане, не имеющего выхода к морю и граничащего, помимо Пакистана, с недружественным США Ираном, огрызающимся Китаем и постсоветскими странами Центральной Азии, контролируемыми Россией и тем же Китаем.

Оптимистическая же версия утверждает, что Талибан тоже уже достаточно устал от войны с американцами и их союзниками по НАТО, а значительная его часть созрела для примирения не только с Вашингтоном, но и с Кабулом. При этом вхождение талибов в политическое поле страны будет сопровождаться распространением их влияния на радикальный идеологический сегмент, в котором уже не останется места более непримиримым "Аль-Каиде" и ИГИЛу.

Ну и наконец: талибы и другие афганские политические силы, которых США не только поддерживали, но и ограничивали в методах, совместными усилиями смогут более эффективно противостоять попыткам России и Китая распространить свое влияние на ИРА. К тому же не исключено, что Москва, попытавшись ускоренными темпами занять освобождаемую Вашингтоном нишу, рассорится со стремящимся к тому же Пекином, как это у нее уже получилось с Тегераном в Сирии (пока, правда, только на уровне подконтрольных вооруженных формирований, потерявших около 160 человек с обеих сторон).

Так что сравнения российскими СМИ катарских переговоров с парижскими 70-х годов, на которых США обсуждали уход из Вьетнама, и констатация "капитуляции" американцев в Афганистане могут оказаться весьма преждевременными. Американцы, вполне возможно, скоро в очередной раз продемонстрируют умение уничтожать врагов, превращая их в друзей. Как и в случае с тем же Вьетнамом, который стал им если и не союзником, то достаточно серьезным партнером в деле противодействия распространения китайского влияния в Юго-Восточной Азии".