"За останні півроку Антикорупційне бюро та Генпрокуратура у своїй роботі перевершили мої сподівання", - Віталій Шабунін (відео)

Голова Центру протидії корупції Віталій Шабунін каже, що за останні півроку Антикорупційне бюро та Генпрокуратура у своїй роботі перевершили його очікування. Однак результати їх праці могли бути кращі, якби деякі справи не затягувалися і в них не фігурували знайомі деяких чиновників, що в свою чергу впливало на розвиток тієї чи іншої справи. Про корупційні схеми, стійкість до хабарів в Антикорупційному бюро та Генпрокуратурі, корупційні схеми президента і роботу Юрія Луценка, Віталій Шабунін дискутував з журналістом Остапом Дроздовим в програмі DROZDOV, повідомляють Патріоти України і цитують інтерв'ю далі без змін:

"Прошло уже 2,5 года с того момента, как пришла новая власть. Изменилась ли ситуация с коррупцией?

Если суммировать кратко, начиная дискуссию, то, пожалуй, я становлюсь все менее осторожным оптимистом. Судите сами. Полгода работает Антикоррупционное бюро, собственно и организация, на которую мы возлагали надежды на «воруют все - никто не садится» к изменению этой ситуации. Прошло полгода. Я скажу, что результаты лучше, чем я ожидал. Дела Онищенко, Мартыненко в разработке. Судьи за эти полгода работы Антикоррупционного бюро вдвое больше уже передали в суд, чем за 2,5 года до этого всех правоохранительных органов. Президентская рать в деле по Одесскому припортовому тоже фигурирует. Скоро дело пойдет в суд. То есть за полгода орган показал, что несмотря на все проблемы в стране, можно давать положительный результат. Да, это еще не обвинительные акты в судах, но это то, чего никогда не было. Будут ли попытки это остановить, или даст ли результат сейчас эта работа Антикоррупционного бюро с прокуратурой гарантированно? Не даст, потому что есть еще суды. Но мы так далеко продвинулись, как никогда до этого. Вот это, так сказать, делает меня менее осторожным оптимистом.

Работу измеряют по результатам. Какие результаты сейчас?

По результатам. Результатом Антикоррупционного бюро и спецпрокуратурами является передача обвинительного акта в суд. Тут заканчивается работа Антикоррупционного бюро и экватор работы антикоррупционной прокуратуры. Далее - это ответственность спецпрокуратур и собственно суда. Что касается бюро, то я повторюсь. Онищенко - это не просто депутат народный. Это человек средней группы олигархов, который зарабатывает на газе, содержащий парламентскую группу, на которую опирается президент. То есть это далеко не последний, не средний депутат.

Это человек, который нужен власти, потому что там его 3 миллиарда, которые он у нас с вами украл, состоит из двух частей: одна - это неполученная рента, а другая - это 1 миллиард 300 миллионов, которые вывели деньгами через фиктивные предприятия. Не видеть этого господин Насиров, руководитель фискальной службы, просто не мог. Физически нельзя не видеть операций по фиктивным компаниям. Я думаю, что предприниматели, а их очень много, понимают, что такое хотя бы попробовать провести фиктивную сделку. Их фискалы завтра съедят живьем. А здесь человек несколько лет на 1 миллиард 300 миллионов собирал деньги и выводил их наличными, и фискалы этого не видели. В отношении судей, их появилось вдвое больше, чем за 2,5 года.

Почему у нас антикоррупционное бюро могло бы дать больше результата, точнее их работа могла кем-то в тюрьме заканчиваться? Возьмем два простых дела для сравнения. Дело первое. Антикоррупционное бюро берет судью на взятке. Есть оперативная съемка, меченые деньги, руки в краске. Составляется обвинительный акт и дело идет в суд. Он три месяца не начинает рассмотрение дела по существу, бросаясь делом между судьями. За эти три месяца изменились три судебные институты, складывались полномочия, чтобы только это дело не рассматривалось. На простейшее дело ушло три месяца.

И возьмем сложное дело - Одесский припортовый завод, одно из крупнейших в стране предприятий, на котором воровали все президенты и премьеры. Антикоррупционное бюро производит обыск в самом заводе, в админпомещениях. Сидит член правления этого припортового и направляет сообщения. Детектив изымает у нее телефон, потому что там много информации, которая касается собственно того, что ищут. Отдельное решение судьи - запретить Антикоррупционному бюро использовать этот конкретный телефон как доказательную базу, так же, как все, что в нем хранится, и отдать телефон владелице.

По странному стечению обстоятельств эта женщина - экс-помощница господина Грановского, народного депутата от Блока Петра Порошенко. К чему я веду? К тому, что у нас эта первая часть, досудебное следствие уже работает. Нам надо сделать этот завершающий этап, то есть нормальные суды. То есть коррумпированный украинский суд способен скрыть работу всех предыдущих органов. Логика реформирования заключалась в том, что мы шли с начала в конец. Если вы британский судья, честный, образованный, но вам прокурор приносит развалившееся дело, то вы оправдаете даже ярого коррупционера, потому что у вас дело развалено, вы же должны на что то опираться. Если вы хороший британский судья и у вас хороший британский прокурор, но вам детективы, следователи принесли мало доказательств, то у вас даже не с чем в суд пойти.

Поэтому мы шли как: нормальные детективы, нормальный прокурор, не вся прокуратура, мы понимаем, что это невозможно, антикоррупционная отдельная прокуратура, она есть. Теперь суд. И здесь проблема в том, что мы фактически едва ли заставили включить судебную реформу, новую, которая состоялась, упоминание в законе, создается отдельный высший специализированный антикоррупционный суд. А дальше в законе пишут: «создать высший антикоррупционный суд». А в переходных положениях в конце пишут: «а процедура его создания - отдельным законом».

Теневые схемы Петра Алексеевича. В принципе это никого не удивит, потому что, выбирая эту должность, мы выбирали действующего бизнесмена, который работал в такой экономике, в которой она была. Если перевести словосочетание «теневые схемы» на нормальный язык, то что здесь надо сказать?

Очень трудно давать Украине финансовую помощь, а тем более военную, когда каждую неделю то в «NewYork Times, то в «The Washington post» статья о коррупции в Украине. И даже если в этих статьях нет прямого указания или прямого упоминания компании, которая непосредственно принадлежит президенту, то в глазах всего мира он несет ответственность за противодействие коррупции в Украине. Потому что у него большинство в парламенте, его премьер, его генпрокурор, его Служба безопасности Украины. Что еще нужно человеку, чтобы показывать результат в этой сфере?

Сейчас то время, когда каждое пятно на президенте с точки зрения дипломатии, это реальная проблема для нас с вами, потому что мы получаем меньше денег от МВФ, что ухудшает условия, и с меньшей вероятностью за нас дальше будут бороться европейские государства. А чего вдруг? Почему вдруг не могут поступиться интересами французских виноделов ради президента, о котором постоянно пишут европейские СМИ о коррупции.

У нас коррумпированный президент?

С точки зрения Уголовного Кодекса я не имею достаточной доказательной базы, чтобы пойти в суд. Но схемы Кононенко стали очевидными. Последнее расследование журналистов о том, как народный депутат Блока Петра Порошенко и его помощники напрямую связаны с перепродажей угля в «Укрэнерго» - эта схема очевидна. Есть ряд еще других схем, где если не президент лично, то его ближайшее окружение очевидно замешано в коррупционных преступлениях. И в этой части бездействие президента само по себе преступно.

Ярема и Шокин. Два года президент защищал генеральных прокуроров, очевидно разваливали и дела Майдана, и дела по экономическим преступлениям. Два года эти два человека, конкретно Ярема и Шокин, убивали возможность на получение нами справедливости. Пожалуй, одной из ключевых целей Революции Достоинства и ответственность за это несет лично Петр Алексеевич.

Сейчас генпрокурор его. Понятно, что человек президента никого из его друзей трогать не будет. Таким образом, мы имеем патовую ситуацию?

В чем проблема с Луценко? Плюсы. Луценко - политик, то есть он точно заботится о своем политическом будущем. У него хорошее политическое будущее на высших ступенях. Он понимает, что если он не даст результата, то он - политический труп. То есть он будет хотеть давать результат. Проблема в том, что Юрий Витальевич вынужден опираться на старые прокурорские кадры, поскольку, к сожалению, у него других нет. Для того чтобы их сформировать, надо добрых полгода, не так легко найти профессионалов в этой сфере. Я боюсь, что он вместо результата попытается создавать его видимость. А это проблема, потому что результатом является посадка в тюрьму или хотя бы передача дела в суд. Не просто обыски, не походы в СИЗО, а реальная посадка. Как бы я не относился к Луценко, я искренне желаю ему успеха. Потому что провала четвертого генпрокурора после Революции Достоинства, третьего генпрокурора этого президента, я боюсь, Украина не переживет.

Недавно было расследование ваших коллег. Ситуация такая: возвращаются ветераны АТО с войны, очевидно возвращаются не с пустыми руками. Согласно закону, они должны получить землю. Они год после возвращения пытаются получить свои земельные участки. Потом выясняется, что эти земельные участки получил судья, местный прокурор, местный милиционер и пару служащих районной государственной администрации. Как вы думаете, люди, которых год после войны обманывали, как они будут разбираться в суде с этими деятелями?

Они могут и проглотить...

Если у людей не останется надежды на то, что справедливость можно получить законно, а согласитесь, провал третьего генпрокурора способствует такому мнению.

Тогда можно так: травить всех, кроме своих. Это видимость. Посадить пару из Оппозиционного блока, но не своих. Это формирование того самого клана неприкосновенности.

Я бы радовался, если бы хотя бы вот так начали. Оппозиционный блок голосовал за Конституцию первую, Конституцию вторую, при первом генпрокуроре, за третьего генпрокурора. Я о том, что Оппозиционный блок не такой уж и не свой. И в этой части я буду аплодировать стоя представлению в парламент на привлечение и арест Бойко. Я не имею признаков не доверять Лещенко и еще двум источникам, которые утверждают, что у Юрия Витальевича готово представление по Бойко. Предположим, что этого представления нет. Но по Бойко уже все расписано. Поэтому осенью ждем представление по нему.

Чувствуете ли Вы, что борьба с коррупцией - это просто шикарная сфера для прибыли? Встречались ли Вы с тем, что «большие борцы» сразу дают задний ход и, сидя на олигархических телеканалах, рассказывают, как это делать?

Много раз с этим сталкивался, но есть определенный критерий: критерий эффективности и доверия результата. Если за людьми результат, им можно верить. Я могу не соглашаться с их мнением. Возьмем Сергея Лещенко или Алексея Шалайского, или Юрия Николова, или Дмитрия Гнапа, или Наталью Седлецкую. Я не всегда разделяю их позицию, но я точно знаю, что они за несколько лет плодотворной работы показали, что они честные, преданные своим ценностям и показывают результат в этой сфере. Многие другие могут говорить что угодно.

А в политической сфере?

Если бы не было у нас союзников в парламенте, в правительстве, то мы бы за прошедшие два года не провели бы больше, чем 19 антикоррупционных законов. Власть не является монолитной. Поэтому без этих людей у нас не было бы антикоррупционного закона.

Вас пытались подкупить?

Нас нет.

Сакварелидзе сказал, что предлагали 10 миллионов, но не сказал кто. Меня это удивило потому, что или ты, как прокурор, говоришь кто берет и сажаешь, или не надо себе цену назначать, потому что это выглядело так, будто он назвал цену.

Нам не предлагали. Где-то, возможно, намекали. Часто люди узнают о нашей работе, когда нечего предлагать. То есть когда последовало заявление о преступлении в Антикоррупционное бюро или Генпрокуратуру.

А в Антикоррупционное бюро и Генпрокуратуре все устойчивые к взяткам?

По работе я сейчас вижу, что Генпрокуратура в части следствия при старом генпрокуроре провалила все, что можно было провалить. К тому же этот провал не был случайным. Нельзя было случайно провалить дела Иванющенко, там было все расследовано. В чем моя проблема? В том, что Юрий Витальевич часть этих людей оставил на своих постах, даже повысил. Я где-то могу понять его логику. Он думает, что он железной рукой будет выжимать из них результат, потому что они способны дать этот результат. Я боюсь, что Юрий Витальевич получит временный результат, а статически может проиграть. Но я желаю ему удачи.

В Антикоррупционном бюро мне пока нравится то, как они работают. То есть я вижу конкретный результат их работы. Он, кстати, сейчас больше, чем я ожидал.

Если смотреть на коррупционную карту Украины, какие масштабы воровства?

Последнее дело Антикоррупционного бюро, которое мне очень нравится, что они взяли заместителя прокурора Киевской области. Казалось бы, заместитель прокурора области, что там воровать. По одному эпизоду, человек украл 30 000 тонн сахара. Хотели сладкой жизни. Но, скорее всего, он сядет еще с одним из генпрокуратуры.

Онищенко не заплатил на ренте, это деньги, которые не пошли в бюджет. 1,3 миллиарда не были рентой и 1,6 миллиарда просто вывели фиктивными операциями. Была совместная деятельность между частными компаниями и государственными. Они там получали газ по 3000 гривень, а через сеть прокладок фиктивных операций, продавали потом по 7000 гривень. 4 тысячи гривень они выводили через фиктивные операции. А это миллиард шестьсот. 2,9 миллиарда гривень один человек воровал у нас с вами по одной схеме.

Есть надежда на то, что ситуация не будет такой безнаказанной, ведь человеческое терпение заканчивается. Подводя итоги, что можно сказать?

Требуйте от политической элиты - народных депутатов, ваших городских голов - конкретного результата. Либо не голосуйте за них.