Хіти тижня. Популярний український тележурналіст розповів, як зустріч з брутальним наркобароном ледве не коштувала йому кулі в голову

Ведучий тревел-шоу «Світ навиворіт» ( «1 + 1») Дмитро Комаров та оператор Олександр Дмитрієв повернулися в Україну після чергової тривалої експедиції. Телеведучий більше трьох місяців знімав випуски нового сезону проекту в Бразилії - країні, де тісно переплелися цивілізація, первісне життя диких племен і мафіозні клани, повідомляють Патріоти України. Дмитру вдалося поспілкуватися з наркобаронами, вождями індіанських племен, поліцією Ріо-де-Жанейро і навіть стати учасником карнавальної ходи. Саме Дмитро запросив в Україну зірку серіалу «Рабиня Ізаура» Луселію Сантус, яка ніколи в житті не була в Східній Європі.

— Судя по тому, что уже известно о вашем путешествии, оно было одним из самых насыщенных.

— Признаюсь, каждый раз возвращаясь из очередной поездки, я думаю, что она и была самой-самой, — рассказывает Дмитрий Комаров. — Но от Бразилии у меня совершенно особенные впечатления. Понятно, что после многочисленных и часто опасных поездок у меня уже притупляются бурные эмоции, чувство страха, но к Бразилии это отнести нельзя. По сути, мы побывали не в одной, а в трех странах!

— Что вы имеете в виду?

— Первая — Бразилия, которая соответствует нашим ожиданиям: карнавалы, красивые женщины, футбольные страсти, «мыльные оперы», роскошные пляжи. Вторая — джунгли Амазонии, самый большой тропический лес мира. Его еще называют «легкими мира». Существует даже специальная организация, которая защищает племена, живущие в этих джунглях. Пообщаться с индейцами — это пройти долгий процесс разрешений и бюрократических преград. Кстати, взятки там никто не берет. И третья Бразилия — мир криминала, который я раньше видел только в самых жестких голливудских боевиках. Наверное, «третья» Бразилия и поразила меня больше всего.

— Мир мафии?

— Именно. Практически во всех городах Бразилии существуют так называемые фавелы — это, по сути, трущобы, которые, как правило, расположены на возвышенностях. Там живут по своим законам. Фавелы не контролируются полицией, здесь всем заправляет наркомафия. Самая большая «война» в Бразилии идет между полицией и наркомафией. Каждый день происходят столкновения с привлечением тяжелой техники и вертолетов. Но, как правило, главарей захватить не удается, потому что у них десятки вооруженных людей в охране. Оружие, кстати, дорогое — автомат Калашникова здесь стоит около десяти тысяч долларов США.

— Знаю, что перед поездкой вы ищете информаторов в стране, которую будете изучать.

— Так было и в этот раз. Мы искали «своих» людей в полиции и мафии, а также среди журналистов. В Бразилии существуют три мафиозных клана, которые делят между собой территории для сбыта наркотиков. Свое путешествие мы начали со столицы Амазонии — города Манаус. Я вышел на связь с местной полицией с просьбой показать нам оперативную работу. Мне сказали: «Выбирай, в какой день удобно провести съемки». Дело в том, что преступления там происходят беспрерывно! Мы приехали на убийство — и тут же пришел сигнал о новом трупе, затем еще один вызов. Так мы провели с полицейскими три ночи. Когда приехали в Рио-де-Жанейро, начальник полиции рассказал, что в стране происходит до 60 тысяч убийств каждый год! По статистике, каждые 54 минуты погибает полицейский.

— И тем не менее вы решились на встречу с мафией?

— Иначе просто и быть не могло! Через нескольких посредников меня вывели на наркобарона, который согласился дать интервью. За деньги. Цена — две хорошие киевские зарплаты. Но это был единственный способ попасть в самое логово наркомафии. Правда, до последней минуты я и представить себе не мог, на что решился. Нам с оператором назначили явиться в определенное место к связному. У нас с собой были техника, деньги, мы ехали на арендованном авто. Я за рулем, рядом — информатор, на заднем сиденье — оператор и переводчик. Заехали в один из районов Рио — обычные дома, кафе, магазины, дети на улице играют в футбол. И никакой полиции! Остановили машину возле импровизированной баррикады из мусора. Информатор сказал убрать технику, я попросил оператора спрятать под сиденье очки со встроенной камерой. Честно говоря, сработало шестое чувство. Говорю Саше: «Убирай всю технику. Я боюсь». И вот мы сидим в машине, ничего не происходит. Я решил потихоньку поснимать на мобильный телефон. Только включил — услышал крик переводчика: «Быстро открой окно!» Поворачиваюсь и вижу — впритык к машине стоит мотоцикл с двумя парнями, и пистолет одного из них направлен прямо мне в голову. На адреналине я даже не сразу смог нажать кнопку телефона! Потом опустил окно и увидел, как взводится курок пистолета и приставляется к моему виску. Все в шоке! Переводчик кричит: «Едь вперед!» И мы начинаем двигаться вместе с мотоциклом, пассажир которого не спускает меня с прицела. Проезжаем пятьсот метров и останавливаемся возле комплекса из пяти­этажек, похожих на наши хрущевки. Ворота открываются, мы въезжаем во двор, где стоят семь парней, пистолеты которых направлены на нас.

— Что вы чувствовали тогда?

— Я был максимально сконцентрирован. Остановил машину посреди двора, вышел и поднял вверх руки. Они мне: «Запаркуйся нормально». Я выполнял все «на автомате». Потом нас обыскали и повели в глубь двора, приставив оружие к спине. В одном из темных проемов увидели силуэты — двое мужчин при нашем появлении натянули на головы балаклавы. Мы подошли, они приветливо поздоровались за руки и сказали: «Ну давайте записывать интервью». Это были наркобарон и его помощник. Во время беседы они показали нам наркотики, которыми торгуют. Принесли пластиковый пакет с кокаином, который был расфасован по маленьким тубусам. На каждом стояло клеймо клана и цена — пять реалов (около 1 доллара 20 центов). Сказали, что если кто-то решит продать этот наркотик за шесть реалов, то его ждет смерть. Когда разговор закончился, нас вывезли из этого места тем же путем. В самом конце даже дали возможность поснимать, но с условием, что не будет видно ничьих лиц.

— И в то же время рядом существует сказочный мир «мыльных опер»?

— Именно! Параллельный мир — богатый, красивый, красочный. Когда я планировал путешествие в Бразилию, конечно, вспомнил о сериале «Рабыня Изаура» — первой иностранной «мыльной опере» в Советском Союзе. Главную роль в нем сыграла Луселия Сантус — она живет в Рио-де-Жанейро, ведет активный образ жизни, играет в театре, исповедует буддизм. Я обязательно должен был с ней познакомиться. Луселия оказалась довольно капризной актрисой, со звездными требованиями. Она подпускала нас очень осторожно. Только после третьей встречи дала разрешение на съемку. Оказалось, что Луселия никогда не ездила в Восточную Европу, хотя тут ее популярность была сумасшедшей. Так возникла идея пригласить Сантус в Украину. Кстати, актриса очень любит борщ и сама его готовит. Хотя не кладет картошку, капусту и смешивает все в блендере.

— Что вас поразило в бразильской кухне?

— У нас было мало времени, чтобы баловать себя какими-то деликатесами. В ресторанах Бразилии основные блюда делаются из фасоли разных видов. А самую необычную еду мне довелось пробовать в джунглях, в племенах индейцев. Там обычными считаются блюда из обезьян, крокодилов, анаконды и ленивцев. Если крокодил хорошо приготовлен, то он похож по вкусу на курицу. Плохо — резиновое мясо, которое жуешь, как подошву от кроссовок. Обезьяна по вкусу похожа на дичь. Ее готовят на открытом огне, нанизав на вертел. Честно говоря, довольно неприятное зрелище.

— Вы испробовали на себе какие-то местные ритуалы?

— Особенно мне запомнился ритуал сапе, когда человеку вводят яд одной из самых опасных лягушек в мире. В племени считается, что это лекарство, которое само ищет проблемные зоны и перезагружает организм. Ритуал достаточно опасный. Сначала горящим окурком мне сделали три ожога на руке. Затем по живому сорвали кожу. Лягушку растягивают на четырех палочках и осторожно собирают слизь, которая выступает у нее на спине. Этот яд напоминает гель, его мажут на рану, и он сразу попадает в кровь. Через минуту после этого у меня повысилось давление, стало учащенно биться сердце, и я потерял сознание. Потом наступило непонятное ощущение, словно находишься между жизнью и смертью и хочется лишь одного — чтобы это поскорее закончилось. Оператор снял, как я стонал и крутился на земле, будто у меня были страшные судороги. Это длилось минут пятнадцать. Меня поливали холодной водой, и в конце концов я начал приходить в себя. Этот ритуал раз в год проходят абсолютно все индейцы. Когда мы покидали племя, мне сказали: «Готовься, теперь вся твоя жизнь пойдет по-другому».