Хіти тижня. Помста за Грузію, або Як колишніх військових вбивають в Україні на замовлення ФСБ, - NYT

Розкрили його досить швидко. Смородинова затримали при перетині кордону з Росією, коли він вирішив повернутися в Україну, вважаючи, що його ніхто не шукає. Але вбивця помилився. Він сильно наслідив на місці злочину - залишив недопалки і навіть знаряддя вбивства. Зразки ДНК дозволили швидко встановити особу головного підозрюваного.

Однак до недавнього часу були неясні мотиви Смородинова. В кінці березня у Рівному побував американський журналіст Майкл Швіртц (на фото в з Олегом Смородиновим). Він провів власне розслідування і опублікував його результати в газеті The New York Times. Висновки Швіртца змушують поглянути на вбивство Мамчура абсолютно під іншим кутом, передають Патріоти України з посиланням на Факты. Далі - мовою перекладу:

"Мишень жила на шестом этаже мрачного бледно-розового дома на улице Венской, украшением которой служат плакучие ивы. Олег Смородинов нашел нужного ему человека и снял маленькую квартиру на первом этаже этого же дома и стал ждать.

Имя мишени он получил от двух своих кураторов в Москве. Они встретились в кафе «Венское» в нескольких кварталах от штаб-квартиры ФСБ. Ему передали список из шести человек, проживавших в Украине. Смородинову сказали: найди их. И он отправился выполнять задание. Своим друзьям он успел похвастаться, что стал шпионом.

Каждому человеку из списка было присвоено кодовое имя, связанное с цветами. Одного называли Шиповником, другого — Лютиком. Мишень по имени Иван Мамчур стал Розой. Смородинову о нем практически ничего не было известно. Это был никто, человек, работавший в местной тюрьме. Но для его кураторов в Москве этот человек был значимой фигурой. Кураторы сказали: «У него руки по локоть в крови».

Слежка оказалась скучной. Каждое утро в семь часов Мамчур, оставив дома жену и дочь, отправлялся на велосипеде на работу и возвращался обратно в шесть вечера. «Как часы», — вспоминает Смородинов. Дожидаясь мишени, Олег попивал пиво на парковке, где каждый день пожилая женщина возилась с кучей кошек.

Вдруг 16 сентября 2016 года Смородинов получил sms из Москвы: «Розу нужно сорвать сегодня. Завтра это будет уже неактуально».

Смородинов расположился прямо на мрачной лестничной площадке возле квартиры мишени. В одной руке сигарета, в другой — пневматический пистолет, переделанный для стрельбы настоящими пулями, с глушителем. «Я держал пистолет и думал, что должно случиться, пусть случится», — вспоминает он.

Когда Мамчур вышел из лифта, Смородинов окликнул его по имени и сразу разрядил в него всю обойму. Мамчур упал не сразу, он повернулся к убийце и сделал несколько шагов. При этом прохрипел: «Это был не я. Я не виноват». После этого рухнул на бетонный пол.

Смородинов сразу уехал в Москву, где кураторы позвали его на обед в японский суши-ресторан «Две палочки». За выполненную работу ему купили минивэн Mercedes, фотографии которого он тут же выложил в соцсетях. А вот из обещанных 5 тысяч долларов заплатили только часть, объяснив это тем, что он оставил орудие убийства в Украине.

Ему велели не беспокоиться. Никто его никогда не поймает. Всем просто плевать. В тот момент Смородинов не знал, почему ему велели убить Ивана Мамчура. Но сейчас он думает, что знает причину.

«Это было возмездие. Уверен в этом», — сказал он мне.

Я познакомился с Олегом Смородиновым в октябре 2018 года, придя на судебное заседание в городском суде Ровно в Украине. С момента убийства прошло около двух лет. Его арестовали через несколько месяцев после преступления, когда он пересекал границу. Возвращался в Украину, чтобы преподнести сюрприз своей бывшей подружке к ее дню рождения.

Это была ошибка. Подружка сообщила в полицию. Со мной разговаривать не захотела. Ответила на вопрос, прислав sms: «Он убил человека. Пусть ответит за это».

Зал заседаний в суде небольшой, размером со спальню в нью-йоркской квартире, только со стальной клеткой. За прутьями такой клетки сидел Смородинов. Он был одет в синий спортивный костюм. Был удивлен, когда я подошел к нему и представился. На удивление, проявил живой интерес, выразил готовность говорить и предложил, чтобы я пришел к нему в тюрьму.

Судебный процесс продолжался уже много недель, но все выглядело как пустая формальность. Украинские прокуроры говорят, что он убил человека по заданию российских разведслужб. Его ДНК обнаружено на орудии убийства и окурках, собранных на месте преступления. Смородинов не отрицает, что это стрелял он.

Трое судей сидят под нейлоновым флагом Украины, бесстрастно слушая, как прокурор зачитывает результаты баллистической экспертизы и отчет патологоанатома. Все выглядят скучающими — насилие стало нормой в Украине.

На протяжении нескольких месяцев я путешествовал из России в Европу и обратно, освещая прошлогоднее отравление бывшего российского шпиона Сергея Скрипаля в Англии. Оно стало очевидным примером геополитической конфронтации и заставило всех говорить о новой холодной войне. Британия и ее союзники ввели санкции и выслали в общей сложности более 150 российских дипломатов, возложив ответственность за применение нервно-паралитического вещества двумя офицерами российской военной разведки — ГРУ.

А для Украины вторжение России давно стало реальностью. Сначала российский спецназ захватил Крым в феврале 2014 года, а после этого Кремль начал поставлять оружие, деньги и военных, подпитывая сепаратистов в войне на востоке Украины, которая уже унесла 13 тысяч человеческих жизней.

Убийства в Украине происходят настолько часто, что обычно о них сообщают только местные издания. В 2006 году президент России Владимир Путин подписал закон, который фактически легализовал убийства за рубежом. Как говорят украинские официальные лица, группы российских киллеров свободно действуют на территории страны.

Бывший офицер украинской военной разведки Алексей Арестович сказал мне: «Как бы ужасно это ни звучало, но для разведслужб убивать людей — часть рабочей текучки. Они выполняют свою работу. Ваш рабочий процесс — написание статей. Их рабочий процесс — убийства людей. На самом деле их это не беспокоит. Они отмечают удачно выполненную работу. Никаких сантиментов».

Отравление Скрипаля открыло глаза Западу на это. Британские власти теперь пересматривают несколько случаев смертей россиян в Британии, которые поначалу не казались подозрительными. В США группа сенаторов подготовила законопроект, принятие которого обяжет Государственный департамент США определиться с необходимостью внести Россию в список стран — спонсоров терроризма.

«Нет никаких свидетельств, позволяющих заявить, что Россия не имеет отношения ко всем этим убийствам и нападениям», — считает бывший офицер ЦРУ Дэниел Хоффман, который участвовал в переговорах по вопросу освобождения Скрипаля из российской тюрьмы в 2010 году. «На самом деле такие люди как Скрипаль действуют на свой страх и риск. Им самим приходится скрывать свое место жительства и постоянно выискивать любые знаки, говорящие о том, что русские могут охотиться на них», — утверждает Хоффман.

Российские власти отрицают всяческое участие государства в отравлении Скрипаля. Я отправил запрос пресс-секретарю Путина Дмитрию Пескову относительно убийства в Ровно. Получил от него текстовое сообщение, в котором говорится, что в Кремле ничего не знают ни о Мамчуре, ни о Смородинове.

Я приехал в Украину, чтобы побольше узнать об убийцах из ГРУ, таких же, как те, что отравили Скрипаля. Именно Украина является страной, потерявшей в 2014 году Крым во многом «благодаря» деятельности ГРУ. Это ведомство доказало Путину свою эффективность. А сейчас следы ГРУ всплывают по всему миру.

Несколько лет назад, когда я работал в Москве, мне удалось познакомиться с несколькими офицерами российской разведки. Один полковник в отставке однажды назвал мне качества, которыми, по его профессиональному мнению, должен обладать успешный киллер.

«Чтобы заниматься этим, нужно иметь силу духа, получить хорошую подготовку, а еще — испытывать ненависть. В дополнение ко всему этому нужны также деньги и желание», — сказал он мне.

Но это шла речь об элитных убийцах. Как я выяснил, чаще, когда Кремль хочет кого-то устранить, посылают таких, как Олег Смородинов — аморальных наемников, готовых убивать за несколько тысяч долларов и Mercedes.

В ровенской тюрьме охранники забрали у меня шарф. Они сказали, что Смородинов может использовать его, чтобы попытаться задушить меня.

На старых фотографиях Олег Смородинов не выглядит человеком, представляющим угрозу. У него осанка моряка (служил на флоте) и помятое лицо боксера. Но пребывание в тюрьме состарило его, мышцы стали дряблыми.

«Да, как дед», — вздыхает он. Ему 51 год.

На самом деле, бояться должен он, а не я. Ровно славится своим антироссийским настроениями. В этом городе на Западной Украине установлен памятник 21 местному жителю, погибшему в боях на востоке против сепаратистов, которых поддерживает Россия.

Смородинов — этнический русский, который приехал в восточную Украину подростком. Потом он воевал на стороне тех самых сепаратистов, которых проклинают в Ровно.

Для его же безопасности Смородинова содержат в маленькой перевалочной тюрьме, а не в главном СИЗО, где служил Мамчур, его жертва. Один из охранников сразу рассказал ему историю, скорее всего выдуманную, об одном российском убийце, которого посадили в тюрьму в Киеве. Его нашли мертвым уже через 40 минут.

Мы встречались трижды. Уже во время первой встречи Смородинов нарисовал на листке бумаги по памяти карту центра Москвы. Он отметил карандашом место, где находится кафе «Венское» — за углом от площади, где расположена штаб-квартира ФСБ, главный преемник советского КГБ. «Вот в этом кафе я обычно встречался со своими кураторами», — сказал он.

Смородинов никогда не служил в разведке. Во всяком случае он так утверждает. В советское время служил во флоте, потом несколько лет — в милиции. Но большую часть своей сознательной жизни был связан с организованной преступностью. Отсидел за взятки и вымогательство. Между ходками занимался секс-трафиком — переправлял из Украины в Москву молодых женщин, которых заставляли заниматься проституцией. Об этом мне рассказал не Смородинов, а один из его бывших сообщников.

Совершенное убийство Смородинов описывает поминутно в деталях, включая текстовое сообщение из Москвы, цветочные кодовые имена и удивление, застывшее на лице Мамчура, когда тот рухнул на пол.

При этом он старается убедить прокуроров, и меня в том числе, что был лишь орудием убийства в руках двух таинственных кураторов, с которыми встречался в кафе «Венское». Он знает только их имена — Филипп и Максим.

Смородинов вышел на них благодаря знакомствам, которые завязал на выставке оружия в Москве. Там он обосновался в 2015 году, после того как получил осколочное ранение, воюя на востоке Украины (против ВСУ. — ред.).

Николай Горбунов, представитель фирмы «Зенит», которая продает аксессуары для автоматического оружия типа АК, помнит Смородинова. Он также утверждает, что сотрудники российских разведслужб часто бывают на выставке.

Однажды Смородинов услышал, что некая частная компания набирает наемников для отправки в Сирию, где российские военные поддерживают президента Башара Асада. «Я тоже хотел поехать в Сирию, честно, чтобы сражаться, стрелять, заработать деньги». Но его забраковали. Однако представитель ЧВК «Вагнера» познакомил его с Максимом и Филиппом. Смородинов был в восторге: он решил, что получил работу в МВД. «Я уже мечтал о пенсии — поработаю несколько лет и уйду на покой», — вспоминает он.

Когда Смородинов приехал в Ровно, то полагал, что его заданием будет только слежка за Мамчуром. А убийство совершит специальная команда, которую он назвал «ликвидаторами». «Ликвидаторы работают не более одного дня, а то всего час, два, три. Их главный принцип — действовать так, словно их и не было. Они стремятся отправиться в другой город, как только все сделают», — говорит Смородинов.

Неприятный поворот в этом сценарии произошел, когда его помощник Костя, которого следователи идентифицировали как Константина Иванова, принес ему два пистолета, один из которых был с глушителем. Между собой они, следуя логике цветочных кодовых имен, называли оружие «лейки». «Мы же занимались цветами», — говорит Смородинов.

Но даже после этого, настаивает Смородинов, он думал, что его проверяют. Он полагал, стреляя в Мамчура, что патроны у него холостые. «А потом он лежит на полу, а я стою над ним и говорю: «Вставай!» А он лежит. И я понимаю — никакая это не проверка. И эта мысль сидела у меня еще долго в голове: «Это не проверка», — вспоминает Смородинов.

Это не слишком убедительная линия защиты, полагает Александр Гатиятуллин, который возглавлял преступную группировку, имевшую дело со Смородиновым в начале 2000-х, и сидел вместе с ним в тюрьме. Он характеризует Олега как тупоголового человека, готового идти на неоправданный риск, не думая о последствиях.

За несколько недель до убийства Мамчура, утверждает Гатиятуллин, Смородинов приходил к нему и его жене и утверждал, что является лейтенантом ФСБ, а в Украине выполняет спецзадание.

«Мы только посмеялись над ним. Никто его никогда не воспринимал серьезно. А потом произошло это убийство. А после этого я вижу в соцсетях фотографии минивэна Mercedes и думаю, откуда он взял деньги на покупку такой машины, — вспоминает Гатиятуллин. А потом добавляет: — Думаю, парни из ФСБ вызвали его на встречу, увидели, какой он идиот, и подумали, что могут его использовать».

В день ареста Смородинова генеральный прокурор Украины Юрий Луценко провел пресс-конференцию, где описал убийство в Ровно как еще одно доказательство того, что Украина «находится в состоянии войны». Украинские СМИ быстро потеряли интерес к этому делу, решив для себя, что это еще один кровавый эпизод продолжающегося российского вмешательства.

Прокуроров практически не интересовало, почему именно Мамчур стал мишенью. Для украинских чиновников ответ казался очевидным.

Глава украинской полиции Сергей Князев заявил в разговоре со мной: «Это звено цепи преступлений, главной целью которых является дестабилизация страны».

Но не все оказалось так просто. С самой первой нашей встречи в зале суда Смородинов все время упоминал список из шести имен. Все они — украинские граждане. И его первоначальным заданием было установить место жительства каждого из них. А когда он это сделал, его направили в Ровно.

В тюрьме он дал мне пароли к своим аккаунтам в соцсетях и сказал, что я смогу найти этот список в памяти его компьютера, который находится в Москве у его племянника. Я позвонил племяннику Смородинова — Владимиру Добровольскому. И тот рассказал мне, что знал о поездке дяди в Украину, целью которой было отыскать определенных людей. «Я старался не влезать в эту историю. С разведслужбами всегда так — чем меньше знаешь, тем лучше спишь», — сказал Добровольский.

Он все же переслал мне по электронной почте файлы, которые хранились в компьютере его дяди. Среди огромного количества фотографий обнаженных женщин я обнаружил документ под названием «Список рабочих». Так Смородинов назвал этот файл, чтобы запутать кого-то, кто мог завладеть его компьютером.

Шесть мужчин из списка были разного возраста, за исключением двоих из них, жили в разных городах. Украинские следователи и прокуроры не заинтересовались списком. Один из них сказал мне, что впервые о нем слышит, и попросил сделать ему копию. Я не сделал.

Я предположил, что люди из списка могут быть как-то связаны с участием России в конфликте в Украине, и Кремль хочет отплатить им за причастность к борьбе. Изучая список, я обнаружил, что у всех шестерых есть военное прошлое. Но меня ждал сюрприз. Это прошлое не было связано с украинским конфликтом. Это была совсем другая война с участием России.

В начале августа 2008 года я мчался изо всех сил из Москвы в Тбилиси, чтобы готовить репортажи о вооруженном конфликте между Россией и Грузией. Это был мой первый опыт военного репортажа, я нанял местных водителя и фотографа, чтобы они доставили меня как можно ближе к месту военных действий. Ехали мы недолго.

На какой-то дороге посреди поля нас остановила грузинская военная полиция. Они искали шпионов. Я сейчас не помню точную хронологию последовавших событий. Я начал разговаривать с грузинскими офицерами, как вдруг заработала противовоздушная батарея. Мы увидели в небе российский бомбардировщик. Огонь велся по этому самолету.

Затем раздался невыносимый свистящий звук, который становился все громче. Казалось, мои уши сейчас лопнут. Я успел прыгнуть в какую-то яму до того, как начали взрываться бомбы. Появилось звено российских штурмовиков Су-25. Они массированно обстреливали все объекты на земле, включая жилые дома вдалеке.

Одно я помню очень четко. Это следы выстрелов зениток в небе. А потом падающий, охваченный пламенем Су-25. Он был похож на листок, который ветер носит из стороны в сторону, пока тот не упадет на землю.

Та война продолжалась всего пять дней и завершилась убедительной победой Москвы.Но грузинский конфликт разозлил российские разведслужбы. Они прозевали момент, когда за несколько лет до этого, Украина тайно продала системы ПВО Грузии. Это оружие как раз и позволило эффективно отражать воздушные атаки, одну из которых я видел.

Российские власти отказывались поверить в то, что грузинские солдаты успели сами научиться управлять этими современными сложными системами. Они утверждали, что тут не обошлось без помощи украинских военных.

Для Путина, который все повторял, что русские и украинцы — это один народ, такая помощь являлась актом подлого предательства. «Мы не знаем, кто решил доставить оружие и боеприпасы из Украины во время конфликта. Но кто бы это ни был, он допустил огромную ошибку», — заявил Путин на пресс-конференции вскоре после завершения войны.

«То, что оружие было доставлено в период военных действий и управлялось специалистами из Украины, является преступлением. Если мы найдем подтверждение этому, мы соответственно установим контакт с людьми, сделавшими это», — добавил он.

Партия регионов, которая тогда находилась в оппозиции в Украине и поддерживала Россию, начала расследование и обнародовала имена украинских солдат, которые, предположительно, были замешаны в грузинском конфликте. Один из этих людей, фигурировавших в докладе как принимавший участие в боевых действиях, был и в списке Смородинова.

Еще два человека оказались в книгах о той войне, написанных российскими историками. Украинские официальные лица подтвердили мне, что четвертый человек из списка Смородинова находился в Грузии во время конфликта, но не предоставили никаких подробностей. Пятый человек сам подтвердил мне, что был тогда в Грузии, но отрицал, что принимал участие в войне.

Мы решили не публиковать имена этих людей в целях их безопасности. Князев сказал мне: «К счастью, все эти граждане живы. Во всяком случае, на данный момент».

Все, кроме Мамчура. Его имя стоит третьим в списке. И это единственное имя, помеченное зеленым фоном.

Сначала украинские власти не хотели говорить мне, что он тоже был в Грузии. Его вдова не захотела ответить на мои вопросы. Но его бывший сослуживец по тюрьме в Ровно Сергей Климчук сказал, что Мамчур охотно и с гордостью рассказывал о своем пребывании в Грузии и высоко оценивал профессиональную подготовку грузинских военных.

В конце концов официальные лица подтвердили мне, что Мамчур находился в Грузии, когда началась война. Он был командиром Третьего спецполка украинской армии, элитного подразделения, бойцы которого участвовали в военных действиях в Ираке и Афганистане. Однако украинские власти настаивают на том, что ни Мамчур, ни иной другой украинский военнослужащий в боевых действиях в Грузии участия не принимал.

Юрий Ехануров, занимавший пост министра обороны Украины в то время, рассказал мне: «Я хорошо помню то время. Я стремился как можно быстрее эвакуировать оттуда моих солдат, когда начался конфликт, но это было проблемой».

Кремль никогда в это не верил. После той войны российские государственные телеканалы выдали целую пропагандистскую кампанию, частью которой стал документальный фильм Аркадия Мамонтова. Его картины часто служат барометром настроений Кремля.

В одном из эпизодов Мамонтов беседует с неизвестным мужчиной, сидящим по пояс голым в своем доме в Украине. Он обвиняет этого человека в том, что тот стрелял по российским самолетам во время войны. «Вы бывший солдат?» — кричит Мамонтов, не давая мужчине вставить хотя бы слово. «Украинцы и русские — братья. А вы сбивали русских!» — кричит Мамонтов.

Любопытное совпадение — за месяц до убийства Мамчура российское телевидение снова показало фильм Мамонтова.

Смородинов полагает, что его осудят. Но ни в одной из наших бесед, общая длительность которых превышает шесть часов, он не проявил раскаяния. Более того, он признает, что, если бы его не поймали, он, скорее всего, продолжил бы работать по списку, имя за именем.

Он надеется, что его обменяют на одного из десятков украинцев, сидящих в российских тюрьмах, но россияне пока не проявляют к нему никакого интереса.

«Он не понимает, что никому не нужен. Его забыли, списали, как использованный патрон. У нашего врага, к сожалению, много таких, как он, в запасе», — считает Сергей Князев."