"Коварство и любовь": Молодого учасника Євромайдану здав російській міліції колишній чоловік його коханої

Адвокат Андрія Коломійця розповів про тортури свого підзахисного та безпідставність з юридичної точки зору відкритої проти нього справи на території РФ, передають Патріоти України з посиланням на Факти.

— До меня у Коломийца было поочередно пять адвокатов, назначенных российским государством, всем им Андрей сообщал, что оговорил себя под пытками, однако защитники на это его заявление не реагировали, — розповів московський адвокат Михайло Кушпель. З ініціативи Кримської правозахисної групи він захищає в суді окупованого Сімферополя 22-річного громадянина України Андрія Коломійця. Минулого тижня адвокат приїжджав до Києва і дав прес-конференцію. — Видя такое отношение моих коллег, парень на заседаниях суда (процесс начался в январе нынешнего года) был вынужден соглашаться с выбитыми из него признаниями в покушении на убийство во время Евромайдана двух бойцов «Беркута» (за это ему грозит до двадцати лет лишения свободы), а также в хранении наркотиков.

Поневіряння Андрія Коломійця почалися з його захоплення однієї з комп'ютерних ігор. Через Інтернет він познайомився з прихильницею цієї гри з Кабардино-Балкарії (Росія), матір'ю чотирьох дітей Галиною Заліхановою, яка старша за Андрія на десять років. Вони стали спілкуватися в мережі, і у них виникла взаємна симпатія.

— Дошло до того, что мой подзащитный приехал в конце ноября 2014 года к Галине в село Янтарное Кабардино-Балкарии, — продовжує Михайло Кушпель. — До этого он жил в селе Викторовка Мироновского района Киевской области. Андрей окончил девять классов средней школы, подрабатывал грузчиком.

Жінка розлучилася з чоловіком заради Андрія. У Галини два невеликих будинки. В одному вона живе з сім'єю, а інший здає квартирантам.

Андрій не приховував, що брав участь в Евромайдані. Дізнавшись про це, колишній чоловік Галини доніс на молодого суперника в поліцію. У травні 2015 року в будинок Заліханової нагрянули двоє в цивільному і кілька людей у формі і з масками на обличчях (швидше за все, бійці ОМОНу). Вони заявили, що є серйозні підстави підозрювати українця в екстремізмі, тому за постановою суду проведуть обшук.

— Люди в штатском кричали мне: «Понимаешь, с кем ты живешь? Он же майдановец», — цитує російська «Новая газета» свідчення Галини Заліханової, які вона дала в суді Сімферополя.— После обыска Андрея увезли.

Через кілька днів Галині дозволили побачення з коханим. Арештант сидів у слідчому ізоляторі міста Нальчика. — Когда я обняла Андрея, он отпрянул, говорит: «Мне больно, у меня сзади все болит, не обнимай сильно», — розповіла в суді Галина. — Вид у него был ужасный, синяки под глазами. Шепотом мне сказал, что его избивают. Показывал места на запястьях, где пропускали ток.

— Мой подзащитный рассказывал мне, что пытать его начали, как только доставили в отделение полиции, — продовжує адвокат. — Со скованными наручниками руками и ногами усадили на стул и стали прикладывать клеммы, пускать ток. Коломиец то терял сознание, то приходил в себя.

Андрей говорит, что его истязали до рассвета, а утром посадили в машину. Автомобиль проехал лишь 100—200 метров, и его остановили полицейские дорожной службы. На переднем сиденье они нашли пакет с коноплей. Так в деле появилась статья о хранении и перевозке наркотических средств.

Следствие утверждает, что с коноплей Коломийца взяли при других обстоятельствах. Мол, через несколько часов после задержания его отпустили и даже любезно подвезли к автовокзалу Нальчика. Однако время было позднее, автобусы уже не ходили, и Андрей ночевал на автовокзале. Утром взял такси, чтобы вернуться к Галине в Янтарное, но по дороге увидел коноплю, росшую у обочины. Попросил водителя затормозить. Отпустил такси, нарвал дурмана и поехал с ним домой уже на другом автомобиле, тут-то его и остановили сотрудники дорожно-патрульной службы. Согласитесь, весьма неправдоподобная версия. Кстати, в Нальчике живут три сестры Галины, и если бы Андрей действительно опоздал на автобус, то пошел бы ночевать к одной из них.

Пагубную роль в судьбе моего подзащитного сыграло обещание небезызвестной прокурора Натальи Поклонской наказать обидчиков бойцов крымского «Беркута». Спустя много месяцев после революционных событий беркутовцы дали на этот счет показания. Официально признано, что вред нанесен 49 бойцам, еще один скончался от огнестрельного ранения.

— Российские власти решили «назначить» обидчиком Коломийца?

— Да, — відповів Кушпель. — Под пытками ему пришлось дать показания о том, что во время Евромайдана он неоднократно участвовал на улице Грушевского и в Мариинском парке в столкновениях с бойцами «Беркута», бросал в них петарды, бутылки с «коктейлем Молотова». Входил в организацию «Украинская повстанческая армия», признанную в России экстремистской. Когда началась война на Донбассе, воевал против «ополченцев», был корректировщиком огня. Однако каких-либо доказательств этого, кроме выбитых у Коломийца признаний, в материалах дела нет.

В Кабардино-Балкарии провели следственный эксперимент: беркутовцам прапорщику Козлякову и капитану Гавриленко предложили опознать человека, который 20 января 2014 года около 18 часов вечера в центре Киева кинул в них бутылку с «коктейлем Молотова». Рядом с Коломийцем поставили Кушку Беслана Хусейновича 1970 года рождения и 32-летнего Шагенова Алима Хамединовича. Понятно, что распознать, кто из этих троих украинец, труда не составило. В суде я заявил, что протокол этого опознания следует признать недействительным. Судья Михаил Белоусов отклонил протест на том основании, что подсудимый и понятые относятся к одной расе. Извините, но персы и скандинавы тоже, вероятно, относятся к одной расе, однако похожими их не назовешь.

— Как пострадали беркутовцы Козляков и Гавриленко?

— Они утверждают, что испытывали боль при попадании в них различных предметов и чувствовали жар, когда рядом падали петарды и бутылки с зажигательной смесью. При этом никаких телесных повреждений у них не было. Тем не менее моего подзащитного обвиняют по статье 105, часть вторая, «Покушение на убийство двух и более лиц, совершенное общественно опасным способом по мотивам политической или идеологической ненависти». Прапорщик Козляков утверждает, что из-за взрыва петарды на нем загорелось форменное обмундирование. Однако ожогов он не получил. Обгоревшую форму суду не представил, лишь предъявил черно-белую фотографию с ее изображением. Вещь на снимке имеет следы повреждений, но чем они нанесены, непонятно — экспертиза ведь не проводилась.

Однако это не смутило следователя. Взглянув на фото, он уверенно сделал заключение, что милицейская куртка прапорщика пострадала от горючей смеси, и внес соответствующую запись в документы. Кстати, дело Коломийца вел старший оперуполномоченный МВД России по Северо-Кавказскому федеральному округу капитан Степан Боровик. Он является организатором и участником пыток моего подзащитного. В Кабардино-Балкарии Андрея продержали два месяца, а затем отправили в Крым, ведь судебный процесс над ним решили провести на полуострове.

— В Интернете есть информация о том, что Коломийца содержат в СИЗО Симферополя в одной камере с людьми, воевавшими на Донбассе на стороне сепаратистов. Это правда?

— Да, и я обращался по этому поводу как к председателю Киевского районного суда Симферополя, так и к судье Михаилу Белоусову. В результате Андрея перевели в другую камеру.

— Прежние сокамерники над ним издевались?

— По некоторым причинам я не хотел бы отвечать на этот вопрос. Знаете, когда я в первый раз пришел в СИЗО Симферополя, был поражен жутким состоянием этого здания: создалось такое впечатление, что оно вот-вот рухнет. Ремонт там, вероятно, не делали уже десятки лет. Помещения находятся в запущенном состоянии, горячей воды нет. Камеры переполнены. Та, в которой сидел мой подзащитный, рассчитана на шестерых, но в ней находилось десять человек. В его нынешней камере восемь заключенных, хотя положено не более пяти. Им приходится спать по очереди — не хватает коек.

— Какое сейчас у Андрея моральное состояние?

— Не такое удручающее, как было в первые месяцы после ареста. В СИЗО Кабардино-Балкарии он был доведен пытками до такого состояния, что искал возможность наложить на себя руки. Сокамерники-мусульмане посоветовали искать спасение в вере, и мой подзащитный принял ислам. Он говорит, что вера сильно помогла, она дает ему душевные силы. Но Андрею нужна и поддержка родных. Родители к нему пока не приезжали — боятся, что в Крыму их арестуют. Единственный близкий человек, которого он видел за год заключения, — Галина Залиханова. Она, в частности, давала показания в суде в Симферополе.

— Украинское консульство в России не может ходатайствовать о посещении Андрея Коломийца в СИЗО, ведь дипломаты оказывают помощь нашим гражданам за рубежом, а Крым — это не заграница, — говорить координатор «Крымской правозащитной группы» Ольга Скрипник. — Оккупационные власти систематически преследуют украинских патриотов: крымских татар (например, так называемое «Дело 26 февраля»), участника Евромайдана Юрия Костенко, режиссера Олега Сенцова, общественного активиста Александра Кольченко, фотохудожника Геннадия Афанасьева, Юрия Ильченко (организатор школы иностранных языков. — Авт.)… Все они уроженцы Крыма. Андрей Коломиец стал первым выходцем из другого региона Украины, над которым оккупанты устроили судилище.

— Меня как юриста поражает, что в Симферополе от имени российского государства судят гражданина Украины за действия, якобы совершенные на территории Украины против граждан Украины, — заявив Михайло Кушпель. — Какое отношение к этому имеет Россия?