На Чернігівщині хвора на страшний рак жінка народила третю дитину завдяки молитвам своєї старшої доньки (фото)

На Чернігівщині жінка, у якої діагностували рак четвертої стадії, вирішила народити третю дитину. "Нічого, старша донька виховає", - казала мати, але доньці зізналася тільки у останній момент про те, що вагітна. І правда, друг пізнається в біді: страшні випробування не роз'єднали, а об'єднали сім'ю, саме молитви старшої доньки немов янгольські крила огорнули сім'ю. Про це повідомляють Патріоти України з посиланням на "Факти".

"Пять лет назад у Ларисы Скобы, которой тогда было 36 лет, обнаружили рак молочной железы второй степени. После операции женщине пришлось пройти 21 сеанс облучения, шесть курсов химиотерапии. Спустя полгода она пошла на поправку и вернулась на работу в магазин.

Село Савин Козелецкого района — маленькое, всего 470 жителей. Здесь все друг друга знают, поэтому односельчане обрадовались, когда веселая и приветливая продавщица снова встала за прилавок. Лариса чувствовала себя хорошо, на работу шла с улыбкой, возвращалась домой — тоже. Соседи по-доброму завидовали семье — любящий муж, дружные и заботливые дети.

— Из-за моей болезни дети рано стали взрослыми, — улыбнулась Лариса Скоба. — Пока я лежала в больнице, дочка доила коров, водила лошадь на луг. Сын в четвертом классе научился колоть дрова. Казалось, жизнь наладилась. Дочка, закончив девятилетку, поступила в столичный колледж, потом — в Киевский авиационный университет. Сын неплохо успевал в школе.

— Вы планировали третьего ребенка?

— Честно говоря, даже не знаю, как это получилось, — смущается Лариса. — Мы с мужем думали только о том, как поднять на ноги этих двоих. И когда у меня возникли некоторые проблемы, я все передумала, но почему-то только не о беременности. А оказалось, что срок уже немалый — 11-я неделя. Интересно, что первые две беременности я носила очень тяжело, со страшным токсикозом, угрозой срыва. А тут ничего такого. Конечно, мне очень захотелось еще раз стать мамой. Муж, узнав о моей беременности, сначала был ошарашен. Но потом обрадовался.

— А дети как восприняли новость?

— Знаете, мы стеснялись им сказать. Они уже такие взрослые, все понимают. Ну, неудобно было! Сын догадался сам — по нашим отрывочным фразам, разговорам. А вот дочка узнала последней. Она же с нами не живет — приедет ненадолго, опять уедет… Когда узнала, долго обижалась, почему ей сразу не сказали.

Уже с первых недель беременности Лариса почувствовала, что стала сильно уставать. Сначала удивлялась: с чего бы это? Ведь домашнее хозяйство сократилось: лошадь и двух коров пришлось продать, чтобы отдать долги за лечение, остались только куры да козы. Да и по дому не перетруждалась — муж помогал и в комнатах прибрать, и еду приготовить. Дочь приезжала на выходные из Киева — и сразу на огород. С ранней весны до поздней осени там всегда есть что делать.

Когда у Ларисы появились боли в пояснице, женщина вначале не придала этому значения: может, продуло в магазине. Но все же решила съездить на консультацию в Черниговский онкодиспансер. Увы, диагноз был неутешителен: МРТ (магнитно-резонансная томография) показала, что болезнь дала рецидив. В костях таза, позвоночнике и основании черепа появились метастазы. Нужно было немедленно начинать лечение.

Узнав о беременности пациентки, онкологи стали уговаривать ее сделать аборт. Но Лариса слышать об этом не хотела.

— Когда мне делали УЗИ, я увидела на мониторе свою будущую малышку, — продолжает Лариса. — Она чуть-чуть покрутилась в животе, а потом вдруг… помахала мне ручкой! Правда-правда, ладошкой с крошечными пальчиками. Как можно было избавиться от этого ребенка?

Медикам ничего не оставалось, как предупредить будущую мать о смертельном риске, которому она себя подвергает.

— Честно говоря, я боялся, что беременность окажется для женщины фатальной, — объясняет заведующий маммологическим отделением областного онкологического диспансера Сергей Поленков. — Рак у беременных протекает более агрессивно, а состояние пациентки и без того было тяжелым. Не скрывая, я так и сказал: «Вы очень рискуете, и своего ребенка можете не увидеть». На что она ответила: «На семейном совете мы решили, что дитя оставим. У меня муж и взрослая дочь. Если что — вырастят». Меня тогда поразило ее спокойствие и мужество. Однако, приняв решение оставить ребенка, начало лечения пришлось отложить. Проводить химиотерапию во время первого триместра беременности противопоказано, так как это может убить или искалечить плод.

Чтобы не навредить будущему ребенку, Лариса отказалась не только от химиотерапии, но даже от обезболивающих препаратов. Несколько недель до того дня, когда можно было начинать лечение с минимумом риска для плода, она стоически выдерживала боль.

— Боли нарастали с каждым днем, жизнь превратилась в мучение, — вздыхает Лариса. — Я лежала на кровати, в глазах все двоилось. Подняться с постели и дойти до туалета могла только с посторонней помощью. Возле меня постоянно дежурил муж. Нужно сказать, что за все это время он ни словом не обмолвился об аборте. Последние дни я почти все время была в беспамятстве, бредила. Мне уже было все равно, выживу или нет. Главная мысль — суметь доносить дитя. Один раз привиделось, будто в палату входят три фигуры — две темные и одна светлая. Светлая отогнала темных и села у меня в ногах… Когда я рассказала сон своей маме, она сразу воскликнула: «Это был твой ангел-хранитель. Значит, теперь у тебя будет все хорошо».

…Первый же курс химиотерапии дал обнадеживающие результаты.

— Даже не ожидал такого быстрого и уверенного улучшения состояния пациентки, — говорит онколог Сергей Поленков. — Она поднялась с постели после первого же сеанса. Боль начала отступать, а после четвертого курса ушла совсем. В моей практике это редкий случай, почти чудо. Такой успех пациентки могу объяснить только ее всепоглощающей материнской любовью, желанием жить ради ребенка.

Малышка появилась на свет 4 октября. Прямо как подарок ко дню рождения папы, которому спустя неделю исполнилось 42 года.

— Старших детей я рожала сама, а в этот раз мне делали кесарево сечение. Врач опасался, что во время естественных родов кости таза, пораженные метастазами, могут еще больше пострадать, — объясняет Лариса. — С врачом мне вообще повезло. Даже когда меня уже перевели рожать в роддом, он все равно навещал меня, звонил. Первое, что я спросила у врачей после родов, — все ли в порядке с ребенком. Когда услышала, что дочь здорова, почувствовала невероятное счастье!

При рождении вес новорожденной составлял 2600 граммов, рост — 48 сантиметров. И главное, девочка родилась здоровой. Недавно малышке исполнилось два месяца, она хорошо ест и набирает вес (выручают питательные смеси, ведь Лариса не может кормить ее грудным молоком). Сейчас они с мамой находятся дома, но вскоре женщине предстоит продолжить лечение. Однако все члены семьи верят в лучшее. Даже имя Соломия выбрали не случайно — девочка, как соломинка, вытянула маму и себя в борьбе за жизнь.

— Иногда бывает, когда человек думает о плохом, то как бы сам это плохое к себе притягивает, — новоиспеченная мама легко, без усилия, подхватывает на руки только что проснувшуюся малышку. — Мне некогда сейчас думать о болезни. Вот мое счастье, у меня на руках, каждую минуту требует заботы.

Каждую пятницу 21-летняя Лерочка мчится с работы домой на выходные, чтобы понянчить маленькую сестренку. В вузе ей пришлось перевестись на заочное отделение, чтобы иметь возможность работать и помогать семье. Девушка призналась, что всегда хотела иметь сестричку:

— Для меня это такая радость! Младший брат — тоже отлично, но и сестра нужна. Это же так интересно: платья, юбочки, косички. Недавно была в гостях у знакомых, где меня попросили причесать и заплести маленькую девочку. У меня аж руки задрожали — я этого не умею. Но поняла, что нужно быстрее учиться, ведь у меня уже подрастает сестричка. Зашла в Интернет, почитала там, какие бывают виды косичек, как их плести.

— Здорово. Сестренке два месяца, а ты уже плетение косичек изучаешь.

— Ну да. Кстати, Соломийка не подвела: родилась с хорошими волосиками, так что делать прически можно будет уже скоро.

— Лера, а правда, что ты узнала о будущем прибавлении в семье самой последней?

— Да, это так. И очень обиделась на родителей, — смеется Лера. — О будущем появлении Соломийки знали все, кроме меня. И брат, и наша кума, и даже соседи. И только мне мама не сказала!

— Когда же мама наконец решилась открыться?

— Это произошло во время телефонного разговора, когда она уже лежала в больнице. Я знала, что у нее рецидив рака, очень переживала за нее. Позвонила маме днем с работы, спросила, как она себя чувствует, чем занимается. А она отвечает: «Да вот лежу, ем за двоих». Я удивилась: «Мамочка, что значит «за двоих»? Тогда она и призналась, что ждет ребеночка.

Лера рассказала, что еще до этого разговора, приезжая домой, стала замечать, что в доме расцвели все растения, которые только есть:

— Даже кактусы и «денежное дерево». А один цветок с толстыми грубыми листьями, который лет двадцать просто торчал в горшке, вдруг выпустил стрелку с чудесным белоснежным соцветием. Мама еще хвасталась: «Смотри, какая красотища, все цветет!» Я отвечала: «Здорово. Значит, скоро будет что-то хорошее!» И хотя она уже тогда была беременна, мне не говорила.

— А внешне не было заметно?

— Мама всегда была полненькая. Ну, может, чуть поправилась. Не говорить же ей об этом?

Потом о случившемся узнало и все село. И о том, что мама снова тяжело заболела, и что ждет малыша. Люди несли деньги прямо к нам домой. Нам помогли очень-очень многие.

— Один курс химиотерапии стоил восемь с половиной тысяч гривен, — объясняет Лариса. — А мне надо было пройти их четыре! Денег на «химию» у нас не было: еще в 2011-м мы продали все, что только можно. Пришлось выставить на продажу родительский дом, но покупатель на него так и не нашелся. Мы были в отчаянии… И тут о нашей беде узнали односельчане. Люди стали приносить деньги — кто сколько мог. Я даже не знаю всех, кто нам помог, — некоторые оставляли деньги просто в магазине, где я работала. Низкий поклон всем людям. Село у нас бедное, живут в основном пенсионеры, поэтому я понимаю, как тяжело им было мне помогать. Но копейка к копейке — и всем селом собрали на четыре курса химиотерапии, а это почти 40 тысяч гривен! Огромная для нас сумма. Если бы не эти добрые люди, ни меня, ни дочки сейчас не было бы на свете.

В те страшные недели, когда Лариса, отказываясь от лечения, мучилась от невыносимых болей, дочь каждый день ходила в церковь.

— Я просила Боженьку сохранить маме и моей нерожденной сестричке жизнь, — признается Лера. — Однажды, когда маме было совсем плохо, приснился сон, как будто я несу маму на руках по страшному темному лесу. Она была легкая, как пушинка. Кругом рыскали волки, хотели напасть на нас. И я… прямо зарычала на них. Хищники отступили. Потом я с мамой на руках брела через реку. И главное — несла так, чтобы она не промокла, не попала в воду. Говорила ей: «Мамочка, не бойся, я тебя обязательно вынесу». Не помню уже, чем там сон закончился, но главным было ощущение, что мы с ней спасены.

У редакції "Фактів" є координати 21-річної Валерії, яка ціною своєї молодості врятувала маму та сестру. Якщо є бажаючі їй допомогти, "Факти" просять звернутися до редакції".