Справді не усвідомлюємо: "Мы не осознаем, что свобода - это счастье", - українська журналістка після звільнення з полону бойовиків (відео)

Нещодавно звільнена з полону на тимчасово окупованих територіях України Марія Варфоломєєва розповідає про те, як і чому потрапила до рук бойовиків і як цей досвід позначився на її особистості. Про це пише сайт ТСН, інформують Патріоти України.

Уже, хотя нет, только - только две недели прошло с тех пор, как я обрела самое ценное, что только может быть у человека, - свободу. Я и раньше не раз говорила, что свобода - это самое важное для человека. Как все мы, писала в школьных сочинениях и вспоминала по случаю. Но только в плену по-настоящему поняла смысл этих слов.

Мы не осознаем, что свобода - это счастье, огромное счастье. Мы не задумываемся, насколько счастливы уже тем, что можем решать, как провести день, куда пойти, когда пойти, с кем, выбирать еду, да просто принимать душ и ходить в туалет, когда хочется.

Поразительно, но от свободы, как оказалось, можно отвыкнуть.

Когда после обмена меня привезли в больницу, первой мыслью было - надо все спрятать. В плену все полезные вещи (пинцет, зеркальце, металлическая ложка) у тебя забирают, так что приходится постоянно искать место, куда их спрятать. Со временем я наловчилась прятать все так, что даже во время обысков ничего не находили. Очень непривычно было, когда мне "доверили" кушать вилкой. Для человека из подвала вилка может стать оружием или орудием подкопа.

Еще появился страх, что нужно все экономить. Мылом, водой пользоваться по чуть-чуть. Рассчитывать, сколько и когда съесть. Например, папа принес сахар, но завтра он может закончиться, а передачку вдруг откажутся принимать. Или бывало, до передачки остается еще четыре дня, а из вкусненького осталась только сухая картошка (да, она относилась ко вкусненькому), так что приходится растягивать ее на весь этот срок.

Первое время в Киеве друзья все время возили меня на машине и ходили со мной. И когда я первый раз пошла в салон для стрижки, покраски волос - теперь я уже блондинка, захотелось как-то изменить свой образ, - я просто растерялась. Помню, не смогла сразу перейти дорогу. В голове моментально стали пролетать мысли: а как же люди дорогу переходят? Что люди делают? Начала вспоминать - так, машина, опасность, значит, нужно идти вперед, только сначала посмотреть направо, потом налево, чтобы не сбили.

Потом захожу в метро. Зашла и поняла, что отвыкла от денег, отвыкла от того, что нужно везде платить. За год в плену я привыкла к распорядку - проснулась-покушала-почитала-поспала и так по кругу. А тут, на свободе, много разных вещей, которые нужно помнить. И вот стою я в метро и понимаю, что у меня нет наличных денег на проезд. Пришлось попросить жетончик у девушки.

Дальше вспоминаю, как люди ведут себя в метро - проходят через турникет, спускаются вниз по эскалатору, выбирают нужную станцию и едут. И это при том, что я хорошо знаю Киев. Но пока еще не могу с собой справиться - я просто сажусь в поезд, и только потом понимаю, что я вообще куда-то еду, что мне надо где-то выйти, что я не просто села в метро покататься, а чтобы куда-то приехать.

Приходится заново вспоминать, как вообще в мире машин и поездов жить, как в мире людей жить.

Но всей этой городской суетой я наслаждаюсь, хотя раньше ее не любила. Мне говорят: "Маш, у тебя сейчас очень насыщенная жизнь, может, ты немного сбавишь обороты, может, чуть-чуть отдохнешь от суеты?". Правда, я ухожу утром, прихожу после 12.

Но для меня в том и есть удовольствие, чтобы жить вот такой насыщенной жизнью, я от нее отвыкла, живя таким овощем, который держат в подвале для сохранности. Я сейчас наслаждаюсь шумом улиц, сигналом машин, запахом воздуха, запахом весны, запахом травы первой, запахом прошлогодней листвы. И это все настолько сильно врывается в мои уши и нос, как будто мне год не давали дышать и слушать.

В подвале у меня было такое маленькое-маленькое окошко, через которое я него ничего не видела и почти ничего не слышала. Если вдруг пробивался какой-то шум с улицы или чириканье птички, это было просто счастьем. Тишина сводила с ума.

От отсутствия голосов, отсутствия хороших, плохих звуков, отсутствия музыки хотелось кричать. Иногда мне казалось, что уже никогда не наступит момент, когда я смогу просто так и сколько захочу наслаждаться пением птиц, любимой музыкой. Я даже стала радоваться разговорам с неприятными людьми, потому что это были хоть какие-то звуки и хоть какое-то общение. Поэтому сейчас обилие шума вокруг меня невероятно радует.

Плен научил меня не только ценить простые вещи. Еще я научилась, например, меньше обижаться на людей. Раньше я обижалась, как обычно обижаются девушки - чтобы обратить на себя внимание, заставить кого-то сделать то, что тебе нужно. Там я поняла, что если обижусь на человека, ему будет абсолютно все равно. А если я человеку дорога, то он не заслуживает того, чтобы манипулировать им таким образом.

Меня часто спрашивают, хочу ли я отомстить. У меня действительно было искушение начать ненавидеть людей, копить в себе ненависть, думать, как отплатить. Я видела столько злости, ненависти от людей. Но я надеялась, что рано или поздно выйду, и не хотела жить с ненавистью внутри.

Я понимала, что так буду отравлять жизнь себе в первую очередь, а человеку будет все равно, ненавижу ли я его. Поэтому максимально старалась не пускать злость в себя. Мне кажется, после плена я стала гораздо добрее, потому что увидела, сколько злости в людях, и отчасти я увидела это в себе. И не захотела такой быть.

Еще я видела, как люди, имея какую-то маленькую власть, начинали чувствовать себя большими королями. Так вел себя мой надсмотрщик, хотя он всего лишь мог решать, дать мне что-то или не дать, лишить меня чего-то или нет. Человеческие пороки были как на ладони. У меня было много времени их изучить, как и посмотреть на свое поведение и на свои отношения с людьми со стороны.

Самой главной радостью после обретения свободы для меня было оказаться среди людей, которые меня поддерживают, которым небезразлична моя судьба, которые не считают меня "врагом народа". В плену ко мне относились не то что как к человеку второго сорта...

Ты какой-то моральный урод для них. А здесь я чувствую себя совсем иначе. Это так круто, когда тебя на улице люди останавливают, поздравляют и радуются за тебя, и говорят - "Мария, мы все за тебя переживали". Это сейчас самое приятное, находится здесь, среди таких людей. Особенно важно для меня, что они не считают Украину причиной всех бед, не ненавидят все украинское.

Как только мы пересекли границу Счастья, я была невероятно счастлива увидеть украинские флаги. Это что-то такое радостное. Ты вот думаешь, это же вроде просто кусок ткани, просто два цвета, которые сами по себе ничего не значат.

Но видеть их вместе - это такие невероятные ощущения. Я привыкла видеть флаги "ЛНР" всегда, будто это что-то очень важное и почитаемое. Они невероятно раздражали. Для меня флаг "ЛНР" - это отсутствие справедливости в моей жизни. Заявленная справедливость и ее отсутствие. Возможно да, у нас в стране много еще несовершенств, но это флаг моей Родины, флаг моей культуры, моего государства, моей страны, которая меня спасла.

И это было такое счастье, видеть его. И сейчас я хожу по Киеву с украинской ленточкой, и честно говоря, мне неприятно, что за две недели я увидела только несколько человек с ленточкой. Да, конечно, патриотизм выражается не в ленточке, он в сердце, но для нас в Луганске, когда еще у нас были пророссийские митинги, для нас ходить с ленточкой было таким очень важным и смелым решением, потому что в любой момент тебя за нее могли побить.

Сейчас так вообще - и взять в плен или убить. А здесь люди спокойно могут ходить с ленточкой, но не делают этого. Очень жаль, что волна патриотизма, выражавшаяся в чествовании национальной символики, как-то утихла. И очень жаль, что часто мы не ценим и не защищаем по-настоящему важные вещи, пока их не потеряем.