Сталин против Берии? Страной управляет тандем, разрушить который Путин не может, - Голишев

"В ГУЛАГе не проводились социологические опросы. Берия до такого не додумался." Про це пише на сайті Радіо Свобода російський публіцист Володимир Голишев, передають Патріоти України, продовжуючи:

В российском “информационном пространстве” все иначе. “Рейтинг одобрения” – обязательное блюдо в путинском агитпроп-меню. Готовить его несложно: на пороге барака появляется представительный мужчина в белом халате и задает его обитателям простой вопрос: “Ну и кто тут против?”

Те, кто не догадался залезть под нары, отвечают. Мужчина записывает. Телефонные опросы ВЦИОМ и других научных центров, на основании которых Владимиру Путину рисуют заоблачные “рейтинги”, – те же яйца, только крашеные. Нельзя сказать, что эти цифры и кривые ничего не отражают.

Ошибка в названии. Это, конечно, никакой не “рейтинг одобрения и доверия” (формулировка “Левада-центра”). Перед нами “коэффициент лояльности тех, кто не бросил трубку”. Их около 30%. Остальные – бросают. Нетрудно догадаться, что полученные таким образом цифры отражают, в первую очередь, степень запуганности тех, кто согласился отвечать.

А кривые совпадают с “генеральной линией”: когда в телевизоре начинают “закручивать гайки” и ворошить “радиоактивный пепел” – “рейтинг” неуклонно растет, в промежутках – слегка провисает…

А теперь усложним картину. Человек в белом халате спрашивает узников: “Вы были бы сейчас за или против того, чтобы президент отправил премьер-министра в отставку?” И предлагает варианты: “Определенно за”, “Скорее за”, “Скорее против”, “Определенно против”.

Добавьте к этому голос Ефима Копеляна (т/ф “Семнадцать мгновений весны”): “Геринг перестал быть нашим Герингом. Он погряз в роскоши…” Понятное дело, полученные таким образом цифры не отражают вообще ничего. Медведева никто не считал самостоятельной фигурой, даже когда он был президентом России. Тем более – сейчас!

Но, в отличие от ничего не значащих результатов, сам факт проведения такого опроса говорит о многом. Подключение к антимедведевской кампании придворных социологов – все равно что отпечатки пальцев на орудии убийства. А уж когда “45% россиян за отставку Медведева” стали топ-новостью для всех журналистов, когда Песков пообещал “тщательно изучить эти данные”, все точки над “i” расставились сами собой…

Зачем Путину “многочисленные заявки трудящихся” и кипение “разума возмущенного”? Разве он не может Медведева просто уволить – так, как увольнял всех его предшественников? Получается, что не может.

Похоже, в 2011 году Медведев не лукавил, когда говорил: “Мы власть никому не отдадим”. Страной управляет не самодержец, а тандем, разрушить который в одностороннем порядке Путин не может. В президентское кресло он вернулся не просто так, а на определенных условиях, два из которых очевидны: Медведев – несменяемый премьер, Медведев – единственный преемник.

Просто “разорвать кондиции”, как это сделала Анна Иоанновна, Путин не может. А соблюдать не хочет. У него другие планы на 2018 год, в которые Медведев не вписывается. Что в этих условиях можно сделать? Только одно – изменить контекст. Сделать так, чтобы дальнейшее пребывание Медведева на премьерском посту стало невозможным по “независящим от Путина причинам”.

Мол, ничего личного – “народ требует”. При этом Кремль не заинтересован в эскалации и рассчитывает избавиться от неугодного премьера “малой кровью”. Потому компромат и “разум возмущенный” подаются дозировано – в надежде, что Медведев одумается и уйдет “по собственному желанию”. Но тот упрямится, и приходится добавлять…

Подключение социологов – своего рода красная черта, которую Кремль уже перешел. Но Медведев, похоже, сдаваться не намерен. Во всяком случае, в заявлении его пресс-секретаря о “политическом заказе” явно слышна угроза. Осталось лишь прямо указать на “дирекцию единого заказчика”, которая ревностно следит за своими “рейтингами”.

“Исследование было проведено в инициативном порядке. За наш счет. Никто нам его не заказывал”, – оправдывается глава “Левада-центра” так, будто речь идет о заказе коммерческом. А может быть, он прав? Может, Россия – свободная страна, в которой отважные социологи яростно хлещут власть по щекам неудобными цифрами, а еще более независимые журналисты их бесстрашно публикуют?