У становищі рабів Міноборони: "Мы стали заложниками своего патриотизма", - командир взводу кулеметників

З героєм ФАКТІВ Миколою Ярошенко (позивний «Капелан»), командиром взводу кулеметників 54-ї механізованої бригади, який взяв на себе ще й обов'язки батальйонного капелана, видання зустрілося в Одесі, в палаті Військово-медичного клінічного центру Південного регіону. Тут боєць відновлює здоров'я. Квапить лікарів, каже, що прямо в день виписки готовий відправитися на передову. А приводом для зустрічі стала петиція, яка з'явилася на минулому тижні на офіційному сайті президента України: військовослужбовці-контрактники вимагають від глави держави дати їм право розривати укладені договори після закінчення обумовленого терміну служби. У числі тих, хто підписався і Микола Ярошенко, зазначають Патріоти України.

— В 2014 году мне исполнилось 46 лет, я был уже на пенсии, военной (по выслуге лет), — рассказывает Николай Ярошенко (на фото автора). — Но в стране начались такие события, что оставаться в стороне не мог — пошел осенью в военкомат.

Тем более что опыт военных действий у меня есть: в 1990-е участвовал в миротворческой миссии в бывшей Югославии. В военкомате говорю: «Возьмите меня добровольцем». В ответ слышу: «Не можем, у вас четверо детей, трое из которых несовершеннолетние. По мобилизации вы не пройдете, но, если желаете, можете заключить краткосрочный контракт, и тогда мы вас примем».

Естественно, согласился. Меня направили в учебный центр «Десна» под Киевом осваивать специальность зенитчика. Там обучали два месяца, после чего направили в зону АТО. На передовой ни я, ни мои сослуживцы даже не думали о формальностях, о сроках контракта — не до того было.

Основная цель — остановить оккупантов. Побывали в самых горячих точках Луганской и Донецкой областей. С наступлением перемирия боевики без конца организуют всевозможные провокации, ведут огонь из запрещенного Минскими соглашениями оружия. Причем и по военным, и по мирным гражданам.

— Николай, с передовой вас с сослуживцами перебросили в тыл, на полигон…

— Да. Основание — нужно пройти дополнительную подготовку. Приказы командования, ясное дело, не обсуждаются, но… Когда мы прошли через одни учения, вторые, третьи, и всякий раз — смена полигонов, стали задумываться.

Поинтересовались у командиров: «Зачем все это?» Вразумительного ответа получить не удалось. Тогда спросили о сроках заключенных нами контрактов. В ответ: «До завершения особого периода». Когда он закончится — через полгода, год или несколько лет, никто не может пояснить.

«Осваиваем» полигоны, принимая участие в каких-то непонятных учениях, в то время как все ребята буквально рвутся на передовую. Именно для того чтобы защищать Родину, мы, контрактники, и шли в зону АТО. А на деле получилось, что стали заложниками своего же патриотизма.

— В каком смысле?

— В заключенных контрактах не обозначены сроки их действия. Не сказано, каким образом может быть прерван этот письменный договор между военнослужащим и Минобороны. Министерство практически не выполняет ни один из пунктов контракта, а прервать его мы не можем.

В ноябре минувшего года большая группа контрактников (только в нашем батальоне их около 80) обратилась с письмом на имя руководства Минобороны и президента как Верховного главнокомандующего. Мы тогда стояли на полигоне «Широкий Лан» в Николаевской области. Ответ на обращение нам не показали.

Знаем лишь, что пришла телеграмма командованию бригады, чтобы они разобрались. Лично я ходил на беседу с юристом, который толком ничего не мог пояснить, а сослался на… контракт, в котором прописано: «До завершения особого периода». Еще, правда, уточнил, что это означает: до издания президентом надлежащего указа и, соответственно, демобилизации.

Пока же, мол, необходимо служить. Круг замкнулся… По всей вероятности, этот краткосрочный контракт может быть прерван исключительно по состоянию здоровья, после заключения военно-лечебной комиссии. Еще в случае, если кому-то из родственников необходимо опекунство. Либо… самовольно.

— Этот как?

— К такой вынужденной мере прибегли ряд котрактников, в частности в нашей части. Поначалу бойцы хотели комиссоваться по состоянию здоровья, когда же не вышло, попросту поехали по домам и не вернулись. В списках части они значатся как СЗЧ — «самовільно залишили частину». Раньше подобное наблюдалось только среди мобилизованных, сейчас же и среди контрактников. Ясное дело, поступать так негоже, но, с другой стороны, как поступают с нами? Людей не останавливает уже ни дисциплинарная, ни уголовная ответственность!

— У вас, командира взвода, необычный позывной — «Капеллан».

— В военном билете указано, что у меня духовное образование. Идя в АТО, надеялся, что буду востребован как духовное лицо. Тем более что и практика определенная имелась. Служа в органах внутренних дел, беседовал в Лукьяновском СИЗО с заключенными на духовные темы. С Юрием Луценко (он находился в корпусе для пожизненных заключенных) мы много общались: я ему давал духовную литературу, он мне — историческую. Так, я ему подарил Библию, а он мне — «33 стратегии войны».

Обсуждали, делились впечатлениями от прочитанного. Позже мы встречались уже на Майдане. Возле Главпочтамта стояла межконфессиональная молитвенная палатка. Я туда заходил на несколько часов по дороге на работу в СИЗО, спустя сутки снова возвращался в эту палатку. Был там и в январе, и в феврале 2014 года…

А на фронте, когда служил рядовым, на церковные праздники брал Библию, подходил к комбату, предлагал организовать чтения. Видел, что многим солдатам это необходимо. Позже меня назначили комвзвода, свободного времени осталось совсем мало, и все же старался найти минутку для бесед с бойцами. Старослужащие дали мне позывной «Капеллан».

— И они обращались к вам со своими проблемами?

— Да, просили помолиться. Говорили, когда на душе тяжело… Их просьбы старался исполнить. Среди бойцов были сельские ребята с неоконченным средним образованием. Я думал, как их чем-нибудь увлечь, заинтересовать. Предлагал почитать Библию, Новый завет, но они отвечали, что все это им неинтересно.

Спросил одного парня: «Что ты любишь читать?» Он ответил: «Детективы». «У меня есть и детективы», — говорю. Была с собой очень хорошая книга Дейвида Вилкерсона «Крест и нож». Это рассказ о борьбе одного пастора с подростковой преступностью в Америке. Крупная банда в Нью-Йорке в итоге распалась. Вот такую книгу я дал бойцу, он прочитал и сказал: «Если честно, я в жизни мало одолел книжек, но от этой оторваться не мог». Она до сих пор ходит там по рукам, и слава Богу!

Сейчас в армии введена новая программа. Если мобилизованный (не контрактник!) отслужил по контракту 11 месяцев и изъявляет желание остаться на воинской службе, он может заключить следующий договор на полгода. Затем есть возможность продлить его еще на полгода.

Я обратился к нашим кадровикам: можно ли контрактнику заключить такой полугодовой договор? В нем ведь хотя бы конкретный срок оговорен! Мне ответили: «Нет, у вас уже имеется действующий контракт». И вот уже почти пять месяцев бессмысленно перемещаемся по разным полигонам.

— Вы упоминали полигон «Широкий Лан», где недавно произошла скандальная история с бойцами 53-й бригады.

— Там действительно далеко не лучшие бытовые условия. Когда мы туда прибыли, ударили морозы, а топить нечем. Были перебои с водой — не могли не то что руки вымыть, а элементарно утолить жажду. На этом полигоне у нас более двух месяцев (!) проходили бригадные учения.

Мы выкладывались, нас отметили как хорошее боевое подразделение. Руководство обещало, что вот-вот вернемся в зону АТО. А в итоге сказали, что передислоцируемся… на другой полигон.

Фактически из-за этих передряг у меня распалась семья. Жена спрашивала, когда я вернусь, сколько еще ей дожидаться. Я отвечал, что не знаю, дескать, когда контракт закончится. Шел месяц, другой… Пошел второй год… В итоге она заявила: «Я устала ждать».