"Что там несут? Я его давно не включаю, потому что поборол в себе извращенное желание смотреть на гадость", - Макаревич про Путіна і росТБ

Відомий музикант Андрій Макаревич відверто висловився про пропаганду на росТБ, "п'яту колонну", російських вболівальників та майбутні вибори у Держдуму у бесіді на радіо Ехо Москви. Патріоти України пропонують вам ознайомитися з текстом цього інтерв'ю.

О.Пашина― Я приветствую наших слушателей и зрителей, меня зовут Оксана Пашина, и сегодня в программе «Особое мнение» музыкант Андрей Макаревич. Здравствуйте.

А.Макаревич― Здравствуйте.

О.Пашина― Президент Путин на форуме в Санкт-Петербурге, как говорит у нас сейчас молодежь, выступил внезапно. Ну, во всяком случае, многим так показалось. Сказал вдруг ни с того, ни с сего, что США – единственная супердержава. То есть, ну, Россия всё? Отказывается от претензий на статус сверхдержавы, от биполярного мира?

А.Макаревич― Этого он не говорил.

О.Пашина― Нет, ну это так получается, что дальше уже логически следует из того, что… «Единственная супердержава, — сказал Путин. – И мы это принимаем», и всё такое прочее.

А.Макаревич― Насколько я помню фразу, такая там, что Америка – это, действительно, великая держава. Вот, что он сказал.

О.Пашина― Не, потом он дальше. Вот, цитата…

А.Макаревич― Это не исключает наличия других великих держав.

О.Пашина― Вот цитата: «Сегодня, наверное, единственная супердержава».

А.Макаревич― Да. Вот.

О.Пашина― Ну, как сказал политолог Марков, Россия великая, но не супер.

А.Макаревич― (смеется)

О.Пашина― Разница есть? Или это так, игра слов?

А.Макаревич― Да, или супер, но не великая.

О.Пашина― Великая, но не супер.

А.Макаревич― Да. Ну, я всегда радуюсь, когда такие вещи происходят. И было бы мне вдвойне приятно, если бы за этим что-то последовало. У меня нет уверенности, что за этим что-то принципиальное последует, потому что мне кажется, что мир, в котором мы живем, всерьез решил, что пока не разрулится украинский вопрос, никаких хороших отношений ни с кем не будет. Вот, боюсь, что это так.

О.Пашина― Ну, тут же про Холодную войну заговорил Путин и сказал, что России не нужна Холодная война. И сразу же обвинил НАТО в том, что он плюет на позицию России, на интересы России. Тут же про Черногорию вспомнил, кто угрожает Черногории, они ее принимают в НАТО. То есть мы ничего не хотим…

А.Макаревич― Слушайте, давайте включим наш телевизор, вот, в любой из вечеров по главным федеральным каналам и посмотрим, это не Холодная война? Что там несут? Это… Я его давно уже не включаю, потому что я поборол в себе вот это извращенное желание смотреть на гадость. Вообще человеку оно присуще. Я сумел его побороть, так что я не очень слежу. Но подозреваю, что там мало что изменилось. Нет, изменилась одна вещь, я заметил.

О.Пашина― Еще гадостней стало, по-моему.

А.Макаревич― Нет-нет-нет. Скажем, полгода назад при разговоре про Украину, например, как бы патриоты мочили, как бы, либералов наших.

О.Пашина― Да, и укрофашистов.

А.Макаревич― Да.

О.Пашина― Сейчас уже вообще такого словосочетания нет.

А.Макаревич― Нет, но сейчас выводится откуда-то такой расписной украинец самый настоящий, ставится в центр студии и его уже мочат все. Причем, мне интересно, зачем он пришел? Или ему за это деньги платят? Он что, не понимал, куда он идет? Ни одну фразу ему до конца договорить не дают. Это такая вот лисичка для травли фокстерьеров, вот. Абсолютно. Выглядит это ужасно. Я посмотрел минут 15: вот интересно, ему дадут договорить хоть одну фразу? Не, ему не дали договорить ни одной фразы.

О.Пашина― Ну а зачем?

А.Макаревич― Хороший вопрос.

О.Пашина― Зачем?

А.Макаревич― Не знаю.

О.Пашина― Нет, ему зачем – вообще непонятно. А зачем это нам показывают, это избиение младенцев украинских?

А.Макаревич― Я не знаю. Я не знаю, зачем продолжается нагнетание ненависти, которое кончается, в частности, вот такими инцидентами на футболе. И ладно еще пока на футболе. Вот.

Ну, есть элементарные законы физики: это всё куда-то должно деваться. Если в людей, не очень крепких головами, накачали негатива, накачали ненависти, вранья, то это куда-то должно вылиться. Вот теперь надо думать, куда это выливать.

О.Пашина― Выборы впереди.

А.Макаревич― Ну, на выборы это выливать? Я вас умоляю. Нет, это про другое.

О.Пашина― Ну, я не знаю, пятая колонна, вот это всё. Нет?

А.Макаревич― Да нет, пятую колонну…

О.Пашина― Там это не понадобится?

А.Макаревич― Ну, раз в день кого-то там бьют, вот, в разных городах, и как-то всё это так, мягко проходит с точки зрения юриспруденции нашей, насколько мне известно.

О.Пашина― То есть пятая колонна не угроза? На нее не сольют эту ненависть?

А.Макаревич― Нет, пятая колонна на результаты выборов не повлияет – это точно совершенно. Так что тут можно успокоиться.

О.Пашина― Кстати про выборы и пятую колонну. Алексей Навальный подал заявление и просит разрешить ему участвовать в выборах.

А.Макаревич― Да, я слышал по дороге к вам как раз.

О.Пашина― И Партия Прогресса просит участвовать в выборах. Это что? Это как украинский вот этот дядечка в передаче?

А.Макаревич― Не думаю. Навальный очень крепкий мужик.

О.Пашина― Он рассчитывает, что ему разрешат и будет какой-то ответ?

А.Макаревич― А я не удивлюсь.

О.Пашина― Да ладно?

А.Макаревич― Да. Ну, представьте себе, что, вот, Памфилова добьется, я не знаю, разрешат. Ну, наберет он 1%, полтора.

О.Пашина― И все скажут «А, вот. Что вы хотели?»

А.Макаревич― «Ну вот, есть, да, у нас». Это в принципе что-то изменит? В принципе это вряд ли что-то изменит.

О.Пашина― Но это был бы умный ход со стороны власти сделать так.

А.Макаревич― Это был бы умный ход, но власть давно не делает умных ходов, к сожалению.

О.Пашина― Интересно. Посмотрим. Вот это будет тест для нашей власти. Посмотрим, чем это закончится. Мне кажется, что это невозможно.

А.Макаревич― Меня… Я последнее время живу с ощущением таким, детским и волшебным: возможно всё. Вот, настолько всё непредсказуемо, на мой взгляд. И гадать бессмысленно.

О.Пашина― Хорошо. Тогда, раз уж мы заговорили про футбольных фанатов. Ну, понятно, что фанатское движение – всегда как-то его пытались использовать в политике уже очень давно. Вот, мне хочется тоже понять: как вы считаете, если мы говорим, что наших вот этих фанатов хорошо подготовленных, хорошо вооруженных специально отправили в Европу, это для чего? Для того, чтобы спустить этот пар? Для того, чтобы, я не знаю там, плохо сыграют на поле, возьмут реванш на улицах? Для того, чтобы нам запретили проводить Чемпионат Мира в 2018 году? У меня больше нет версий. Это зачем?

А.Макаревич― Знаете, я настолько далеко, по счастью, от футбола и вот этих массовых проявлений спортивной истерии, что мне здесь трудно утверждать, отправили их туда или они поехали сами. Я допускаю, что многие поехали сами просто потому, что они очень любят футбол. А это, действительно, выдающееся спортивное событие.

Но вот то, что в головах у них происходит что-то совершенно невероятное… Ну, и раньше фанаты бодались, но раньше они бодались, потому что вот это наша команда, а это не наша команда, ну, пойдем, морды им набьем.

О.Пашина― Ну да.

А.Макаревич― Но теперь это всё с танками на головах, со свастиками, тут же вежливые человечки, тут же Путин. Это за гранью добра и зла. Если бы там была крупица мозга, я бы сказал «Ребят, выдохните». Но похоже, обращаться не к кому.

О.Пашина― Но они зачем туда поехали? Просто подраться?

А.Макаревич― Не знаю. Не знаю.

О.Пашина― Хорошо провести время?

А.Макаревич― Не знаю.

О.Пашина― Или у них какая-то была политическая задача?

А.Макаревич― Нет, я не думаю, что никто перед ними не ставил политической задачи. Просто в последнее время вот так величие России доказывается у нас.

О.Пашина― М. Это пиар-акция?

А.Макаревич― Угу.

О.Пашина― Всё понятно. А реакция наших властей? Некоторые наши депутаты (не будем показывать пальцем)...

А.Макаревич― Я не хочу обсуждать наших депутатов, в особенности некоторых.

О.Пашина― Да, в особенности некоторых. Реакция мне интересна. Они сказали «Не надо их сейчас ругать. Они молодцы. Давайте сейчас их поддержим, а потом они вернутся и мы разберемся».

А.Макаревич― Вот, совершенно мне это не интересно.

О.Пашина― Не надо их трогать вообще?

А.Макаревич― Нет. Это как Юрию Лозу обсуждать. Ну, зачем это, ну?

О.Пашина― Хорошо, мы не будем пиарить наших депутатов.

О.Пашина― В студии программы «Особое мнение» музыкант Андрей Макаревич, и наши слушатели очень вдохновились идеей или сообщениями о том, что это, якобы, была организованная акция фанатов, объясняя это тем, что мы чересчур о них заботимся, мы покупаем им билеты из Ниццы в Москву, обеспечиваем их горячими завтраками, юридической защитой и всячески там их нежно поддерживаем, в то время как иных своих солдат мы бросаем и говорим, что мы их не знаем.

А.Макаревич― Ну, мне это трудно комментировать. Я ни разу не ездил в группе фанатов на футбол, поэтому я не знаю, до какой степени…

О.Пашина― Нежность властей распространяется на этих людей?

А.Макаревич― ...нежность властей на них распространяется, да. Также материальная поддержка. Трудно сказать.

О.Пашина― Но вообще, судя по новостям, иногда, когда отдельный турист испытывает какие-то сложности (потерял паспорт, там, еще где-то), он ночует под газетой у дверей консульства, пытаясь как-то добиться какой-то помощи.

А.Макаревич― Бывает такое, да, да. А бывает, что и помогают.

О.Пашина― А здесь всем билеты и горячие завтраки.

А.Макаревич― Да. Это очень смешно. Вот, я недавно прочитал, как замечательный русский писатель Куприн, находясь в Крыму, кстати, и очень нуждаясь в деньгах… Он ждал перевода, ему нужна была какая-то справка из консульства русского. И он туда пришел, увидел, что работает оно раз в неделю на протяжении двух часов, и поверх этого висела бумажка «Уехали на дачу». Так что ничего не изменилось, в общем.

О.Пашина― Ну, хотя бы в этом стабильность, всё нормально.

А.Макаревич― Да.

О.Пашина― Хорошо. Раз уж мы затронули спортивную тему, то вот эта история с нашими легкоатлетами, которые, ну, вот, судя по последним новостям, не поедут на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро. Вроде бы, там еще есть какой-то простор для переговоров для тех, кто чист и невинен, но, вот, пока не поедут. Говорят, что это политика опять. Вот, президент в новостях только что нам говорил.

А.Макаревич― Ну, вообще всё на свете становится, к сожалению, в такие напряженные годы, всё становится политизированным – и искусство, и политика, и спорт, и всё, что угодно. Меня очень интересует вопрос. Вот, спортсмен – он сам решил втихаря от тренера ночью пойти и принять какой-нибудь допинг?

О.Пашина― Я думаю, что он даже не знал бы, что принимать, если бы хотел.

А.Макаревич― Или их собрали и сказали «Так, ребята, все молчим. Значит, сейчас вам вот это дело вколят и, пожалуйста, подписочку о неразглашении». Я склонен думать, что вариант второй, все-таки.

О.Пашина― Да. Если б он сам захотел, откуда бы он знал даже, что принимать?

А.Макаревич― Хотя, никаких оснований и никаких доказательств у меня нету. Но мне кажется, что это так происходит.

О.Пашина― Почему мы пытаемся всех убедить, что это политика, когда все понимают, в чем вообще загвоздка?

А.Макаревич― Ну, тут надо вспомнить, что вообще это не только с нашими спортсменами происходит, насколько мне известно, да? Просто нам пытаются так рассказать, что весь мир ополчился против нашего советского спорта. Да нет. Мир ополчился против тех, кто нарушает правила, будь это спортивные правила, политические правила, военные правила, какие угодно.

О.Пашина― В общем, всё как-то безнадежно.

А.Макаревич― Ну ладно.

О.Пашина― Нам никто не верит. Никто нас не уважает. И никто с нами вообще не хочет иметь никаких дел.

А.Макаревич― Послушайте, уважают, как правило, за что-то. Вот, на пустом месте…

О.Пашина― Да, любят просто так, а уважают за что-то.

А.Макаревич― Да, любят просто так, а уважают за что-то. Ну, поскольку в мире вообще никто никого не любит (это общеизвестно), то уважение надо заслужить. И не криками «Россия, вперед!», надевая картонные танки на голову, а чем-то другим, видимо.

О.Пашина― Как вы считаете, нам удастся заслужить уважения и как-то решить вопрос с Украиной? Или это всё бесконечная, затянутая история?

А.Макаревич― Нет, я очень надеюсь, что… Во-первых, рано или поздно всё происходит. Хотелось бы, конечно, чтобы рано. Но происходит. Мне кажется, что уже всем понятно, что затея была дурацкая и что это ненужный камень на шее. И сейчас из этой ситуации надо просто красиво выйти. Ну, не хотят они с нами жить. Ну, оставить их надо в покое, и сделать это надо красиво.

О.Пашина― А красиво – это как? Принести свои извинения?

А.Макаревич― Не знаю. Я не политик. Беда в том, что после этого сразу встанет вопрос с Крымом, номер два. Это неизбежно. Вот этого, конечно, наши власти очень не хотят.

О.Пашина― Но спустить на тормозах это тоже всё не получится.

А.Макаревич― А, как бы, вот, с Украиной помириться, а про Крым забыть – так тоже не выйдет. Не получится. Потому что как говорили в Комитете Госбезопасности, сказав «А», надо говорить «Б». Посмотрим, что будет.

О.Пашина― Тогда про мост Кадырова давайте поговорим.

А.Макаревич― Так?

О.Пашина― Тоже актуальная тема последних дней. Наш слушатель из Санкт-Петербурга нам пишет: «Это просто ответ «Ах вы про мост Немцова? А мы, вот, вам мост Кадырова. Ах вы так? А мы вот так».

А.Макаревич― На самом деле, те споры, которые я слышал, они, на мой взгляд, не вполне корректны, потому что ведь дело не в том, что Кадыров плохой. Кадыров замечательный, герой России и всякое такое прочее.

О.Пашина― Это просто немножко странный выбор для Петербурга.

А.Макаревич― Совершенно верно. Просто в Петербурге жили люди, которые, как бы, имеют больше оснований на то, чтобы мост или улица называлась их именем. И это были не только военные деятели, это были деятели культуры, прежде всего, которые прославили Россию, между прочим, да, живя в Петербурге. И мы знаем эти имена.

Уже шутка пошла по интернету, что мост будет «Ахматовским» звать. Вот. Ну, масса же хороших людей. А есть еще Христофор Колумб, тоже хороший мужик. Почему бы не назвать мост Колумба, например? Логики в этом нет.

О.Пашина― Очень многие гости в этой студии, когда еще вопрос не был окончательно решен, говорили: «Ну, городские власти могут выдвигать самые безумные идеи, но горожане имеют право высказать свое мнение. И к ним должны прислушаться». Вот, горожане высказали свое мнение, 90 тысяч подписей под петицией. Власти говорят «А мы вообще не верим ни в какие петиции. Кто там их подписывает, вообще это неизвестно кто».

А.Макаревич― Госдеп, конечно, американцы.

О.Пашина― Какое-то есть у этой ситуации разрешение? Предлагают провести референдум. С другой стороны, невозможно проводить референдум по каждому названию каждой улицы или моста. Или это такой случай, когда не каждый?

А.Макаревич― Если бы я верил в исключительную дальновидность наших властей, я бы посчитал, что все эти штуки типа, вот, наименования моста – это такие специальные точки для выпускания пара яйцеголовых. Вот, пусть они походят, покричат, пособираются, их поразгоняют. Вот, пусть они этим занимаются лучше.

О.Пашина― Ну, это известно, нас отвлекают. А от чего же нас отвлекают?

А.Макаревич― Ну, у нас выборы тут, вы нам не мешайте.

О.Пашина― Так уже понятно, что и так пятая колонна не мешает на выборах.

А.Макаревич― Понятно, да.

О.Пашина― Вы сами сказали.

А.Макаревич― Ну, на всякий случай, вот, пусть этим займутся. Тогда, во всяком случае, видно, чем они занимаются.

О.Пашина― Ну, слушать все равно не будут?

А.Макаревич― Ну как? Вот смотрите, с кукурузиной-то с этой решили, ведь, да? С газпромовской?

О.Пашина― Да.

А.Макаревич― Так что прецедент был. И надежды терять не надо. И еще раз, это совершенно не умаляет уважения к Кадырову. Дело не в нем. Дело в том, что просто это немножко не по адресу, вот и всё.

О.Пашина― Там же в Питере практически в тот же день открыли доску памяти Маннергейма. Помните, возражали коммунисты, отменяли? Но в итоге всё это немножко не в том месте, но это состоялось. И наша слушательница спрашивает логичный, я считаю, вопрос: «Если Маннергейма наградили за Вторую Мировую войну, почему Кадыров не достоин за Вторую чеченскую там же, в Питере?»

А.Макаревич― С Маннергеймом тоже странная история. Честно говоря, я в ней не разбирался. Такой был, непростой человек и непростой след после себя оставил, неоднозначный. Так что… Кстати, почитаю на эту тему, это интересно. Не знаю, с чего на него пал выбор.

О.Пашина― Ну, он просто там жил.

А.Макаревич― А. Ну, это основание. Ну, да.

О.Пашина― А коммунисты были против, потому что он был, естественно, на стороне…

А.Макаревич― Ну, в Ялте есть улица Рузвельта.

О.Пашина― Красиво.

А.Макаревич― Да. Он там тоже жил. На совещаниях.

О.Пашина― Ну да. То есть сравнивать Кадырова с Маннергеймом не стоит?

А.Макаревич― Не надо ничего сравнивать, нет. Просто мне не очень понятно, а вообще существует какой-то такой, утвержденный законом путь наименования или переименования мест, улиц?

О.Пашина― Ну, конечно. Есть инициативная группа граждан, которая приходит в топонимическую комиссию и говорит «Пожалуйста, мы хотим, чтобы вот этот мост назывался мостом Кадырова». Власти говорят одно из двух: «Да, конечно же» и немедленно называют или говорят «Да вы с ума сошли. Мы не готовы».

А.Макаревич― То есть в Питере пришла группа граждан и сказала «Мы хотим мост Кадырова в Питере», да?

О.Пашина― Авторитетных, да, и сказали, что «мы хотим мост Кадырова».

А.Макаревич― И улицу Маннергейма.

О.Пашина― И доску Маннергейма. Вот. А другая инициативная группа граждан сказала, что «Мы не хотим». Мы немножко обдумаем этот вопрос с Андреем Макаревичем и вернемся к вам после короткого перерыва.

НОВОСТИ

О.Пашина― Мы продолжаем, и в нашей студии музыкант Андрей Макаревич. И за время короткого перерыва мы выяснили, кто те замечательные люди, которые попросили губернатора Полтавченко назвать мост именем Кадырова. Это я вам сейчас расскажу, бывший командующий объединенной группировкой войск на Северном Кавказе генерал-полковник Валерий Баранов и председатель Общественной организации «Совет героев Советского Союза» генерал-майор Геннадий Фоменко. Вот два замечательных, уважаемых человека и их просьбы оказалось достаточно.

А.Макаревич― Понятно. Друзья-однополчане. Это, безусловно, очень уважаемые люди. Но вот интересно, вот 2 человека обращаются и их просьбу удовлетворяют…

О.Пашина― Давайте мы попросим назвать мост Немцова, с вами обратимся. Вы – уважаемый человек, я тоже приличный.

А.Макаревич― А потом тысяча человек пишут письмо относительно того, что они не хотят этого названия. А им говорят, что вообще петиций никаких не существует, это всё чепуха.

О.Пашина― Да.

А.Макаревич― Ну, поэтому вообще, понимаешь, даже трудно поддерживать какой-то логический диалог, вот серьезно. Это всё из грани «Алисы в стране чудес», что-то вот такое.

О.Пашина― Но я вам больше того расскажу (вы, может быть, этого не знали), весь центр Москвы раскопали тоже по просьбам граждан. Вообще никаких там уважаемых героев нет. Обычные какие-то граждане попросили.

А.Макаревич― Просто: «Покопайте у нас, пожалуйста».

О.Пашина― Да. «Нам надоел этот старый асфальт, сделайте нам новый».

А.Макаревич― Ну да. Вообще надоело ходить по ровному. Давайте. Лето же, жарко.

О.Пашина― То, что каждый другой гражданин кричит «Да убить вас за это», это уже никого не волнует.

А.Макаревич― Ну, хорошо, это вот ладно, понимаешь? Закатают опять туда несколько миллиардов, и какое-то время до следующего лета ходить будет по новому достаточно удобно. Но потом…

О.Пашина― Потом выпадет снег.

А.Макаревич― Потом опять раскопают. Это же способ зарабатывания давно известный. Ничего не изменилось в этом смысле.

О.Пашина― Давайте об искусстве тогда поговорим, потому что как-то здесь тоже всё безнадежно с мостами, дорогами. Андрей из Великого Новгорода вас спрашивает: «Считаете ли вы акционизм искусством, и чья позиция вам ближе? Ирины Прохоровой, которая считает, что деятельность Павленского (знаете такого?) это, безусловно, искусство. Или Мединского, который считает, что Павленскому место в психушке?»

А.Макаревич― У меня своя позиция на этот счет. Я очень уважаю и люблю Ирину Дмитриевну и за ее деятельность, и за ее эрудицию, и за ее иногда очень своеобразные взгляды на современное искусство. Я достаточно хорошо знаю всё, что нам предлагает Мединский в плане понимания искусства. При некоторых разногласиях Ирина Дмитриевна мне значительно ближе. Хотя, Павленский – он отчаянный парень и, на мой взгляд, это вот крайнее проявление акционизма. Я более ортодоксальный в этом смысле. Я не люблю, когда человек у себя что-то к чему-то прибивает. Как бы это для меня находится за гранью того, что я понимаю под словом «искусство». Если показать, как ребенку отпиливают руку, это на всех произведет впечатление очень сильное. Но искусством это называть не будем.

О.Пашина― Но дверь, согласитесь, красиво горела и символично.

А.Макаревич― Огонь вообще очень красивая вещь, на него можно смотреть бесконечно. Эта акция смелая, она политическая, безусловно, она гораздо более политическая, чем художественная. Хотя, под современное искусство подходит всё, что угодно. «А я это так вижу, вот, под углом искусства». Но… Тоже тема для всенародного обсуждения.

О.Пашина― Ну да. Вопрос философский: «Если всё обрыдло, даже во внутренней эмиграции, что делать?»

А.Макаревич― Я не очень хорошо знаю, что такое внутренняя эмиграция. Поэтому…

О.Пашина― Ну, вы же не смотрите телевизор, это уже эмиграция.

А.Макаревич― Ну, здрасьте. Не посмотрел телевизор и ты уже внутренний эмигрант?

О.Пашина― Да.

А.Макаревич― Перестаньте. Я в это время смотрю замечательные фильмы, замечательные сериалы американские, в которые, по-моему, уже несколько лет как всё настоящее кино и ушло. И режиссеры, и артисты вслед за ними. А кино превратилось в рекламу игрушек, которые потом будут в компьютерах у нас.

Ни в какой я не в эмиграции. У меня огромное количество друзей, я очень много работаю. Я вот отсюда сейчас поеду в клуб Союза композиторов, где у нас будет концерт, будем играть джаз. И вообще основное желание, как бы всё успеть, чего хотелось бы, скажем так.

О.Пашина― «Как бы всё успеть». А не мешают сейчас? Не ставят палки в колеса? Не притесняют? Не давят?

А.Макаревич― Ну, скажем так… Да нет, никто не давит. Просто, ну, скажем, в России больших концертов стало мало. Потому что кто-то их проводит, и всё нормально и замечательно проходит, а кто-то, говоря русским языком, побздёхивает: «А мало чего будет? Они уедут, а мне тут жить еще», «Я слышал, что не рекомендовали». Кто не рекомендовал и где слышал, это никому неизвестно. Это тоже старая советская история такая.

О.Пашина― То есть боятся?

А.Макаревич― Конечно, боятся. Мы просто не изменились абсолютно. Люди не изменились. Вот. Квартирный вопрос испортил, а так…

О.Пашина― Квартирники тогда проводите, раз квартирный вопрос.

А.Макаревич― Квартирник – поеду, да, к Маргулису как раз в воскресенье проводить квартирник.

О.Пашина― Про выборы спрашивают слушатели. Вот к вам как к моральному ориентиру, видимо, обращаясь. На выборы-то идти? Что делать?

А.Макаревич― Они напрасно меня переоценивают в плане морального ориентира.

О.Пашина― За кого голосовать? Или не идти? Посмотреть хорошее кино?

А.Макаревич― Я жду не дождусь просто конца срока действия вот этой нашей Думы, потому что…

О.Пашина― А новая, вы думаете, лучше будет?

А.Макаревич― Мне всё время кажется, что есть предел какой-то. Да, я много раз убеждался, что нет предела. И всё равно я верю в то, что есть предел, хуже быть не может. Вот. Поэтому…

О.Пашина― Может, может.

А.Макаревич― Да, кричали оптимисты. Я очень надеюсь, что вменяемых людей или хотя бы более порядочных, более честных в новой Думе будет больше.

О.Пашина― А откуда же они возьмутся?

А.Макаревич― Не знаю. Из природы, вот, нас окружающей.

О.Пашина― Ну, смотрите, мы уже видели, кто там на праймериз «Единой России» идет, и как они проводили праймериз, жульничая друг у друга. Это вообще, ну, была репетиция, да? И они на репетиции как-то так себя вели, не очень красиво. Мы знаем, кто идет от этой партии, от этой партии. А откуда?.. Других-то нет.

А.Макаревич― Есть такая теория, что всё время говоря о негативе, мы, на самом деле, программируем наше будущее. И я в нее верю.

О.Пашина― А основание?

А.Макаревич― Вера – это не математическое доказательство, она не требует доказательств.

О.Пашина― Но это же глупо. Это просто глупо.

А.Макаревич― Я встречаюсь с огромным количеством людей. Я понимаю, что это, наверное, люди… Это не случайный выбор центра Левада. Но это нормальные люди в разных городах нашей страны, их много, они понимают, что происходит, они хотят, чтобы было лучше, они не орут «Можем повторить!» и всякую прочую ахинею.

А откуда берутся вот эти ребята, которые заканчивают сейчас срок в Думе, я не знаю. Я не знаю. Это какие-то другие люди, другие существа. Я с ними не сталкивался в жизни.

О.Пашина― Но получается, что они определяют нашу жизнь и нашу судьбу, потому что они решают за нас. А что делать нам? Что нам противопоставить этому?

А.Макаревич― Я не могу сказать, что, вот, как-то они мою, скажем, судьбу предопределяют.

О.Пашина― Они выбирают депутата от вашего, там я не знаю, что там. Муниципального округа, города, региона.

А.Макаревич― И чего? И?

О.Пашина― А этот депутат идет в Госдуму и представляет там ваши интересы.

А.Макаревич― Да свои он интересы представляет или то, что ему сказали сверху. Ну и что?

О.Пашина― Ну? А мы, получается, ни на что не влияем в этой жизни.

А.Макаревич― А мы ни на что не влияем.

О.Пашина― Мы сидим хорошие, умные, красивые, всё понимающие…

А.Макаревич― Мы не все хорошие и не все красивые, и даже не все умные.

О.Пашина― Но ничего не можем сделать.

А.Макаревич― У нас у каждого есть свое дело. Вот, у меня масса дел. Я стараюсь своими делами заниматься и делать их хорошо.

Ну что я, пойду с Милоновым бодаться, что ли? Ну, делать мне больше нечего.

О.Пашина― Не знаю. Тогда и тут тупик.

А.Макаревич― Ну, я никакого тупика не вижу. Столько интересного вокруг.

О.Пашина― Так на выборы-то идти или не идти, спрашивают слушатели?

А.Макаревич― А. Если вы видите человека, которому верите, который выдвигает свою кандидатуру и у вас есть возможность за него проголосовать, безусловно, идти. Безусловно, идти.

О.Пашина― А если нет?

А.Макаревич― А если не видите, наверное, не ходите.

О.Пашина― Логично. Верите ли вы, что что-то изменится в нашей стране после 2018 года, если изменится?..

А.Макаревич― Какого года?

О.Пашина: 2018―го года. Вот такой ставят рубеж многие тоже гости в этой студии.

А.Макаревич― Я сторонник волновой теории. Вот, помимо того, что мы слышим, читаем, видим, помимо того, что нам втюхивают по телевизору, существуют еще такие синусоиды. Их очень много, они все разной длины, разного периода, но они идут вверх-вниз, вверх-вниз. И, вот, развитие страны – это точно такая же синусоида. А мы какие-то молекулы в этом деле. И я уверен, что мы сейчас проходим… Ну, мы где-то около нижней точки. Пойдет вверх. Я не знаю, когда, завтра или через месяц, или через год, или через 3 года. Но пойдет обязательно.

О.Пашина― Но мы, опять-таки, никак повлиять на это не можем?

А.Макаревич― Можем.

О.Пашина― Как?

А.Макаревич― Надо делать свое дело, и делать его хорошо.

О.Пашина― А если не дают делать свое дело и делать хорошо? Хорошо, если ты акционист Павленский – ты вышел и красиво что-то прибил к чему-то. А если ты бизнесмен и тебе перекрывают кислород?

А.Макаревич― Смотрите… Оксана, вам дают делать свое дело?

О.Пашина― Да.

А.Макаревич― Нас уже двое.

О.Пашина― И мы пойдем и попросим, чтобы мост назвали именем Немцова.

А.Макаревич― Пойдем и попросим.

О.Пашина― Да.

А.Макаревич― Да. И не удивлюсь, если назовут через пару лет.

О.Пашина― Может быть. Последний вопрос – остается буквально у нас минута – наш слушатель попросил, написал уже в Facebook, когда уже начиналась программа: «Ой, я не успел, но ладно, всё равно. Ну, спросите, что он слушает?» Какую музыку вы слушаете?

А.Макаревич― Я слушаю музыку очень разную, на самом деле. Ну, большей частью это джаз 30-х годов. Это джаз 30-х годов. Удивительная была эпоха, когда в моде были красивые мелодии, хорошие музыканты, хорошие голоса, красивые аранжировки. Вот это было модно, поэтому было огромное количество оркестров, музыкантов, певиц.

О.Пашина― Спасибо. В нашей студии был музыкант Андрей Макаревич. Меня зовут Оксана Пашина, я прощаюсь с вами. Всего доброго.