"Герои Небесной сотни реально изменили историю. Благодаря их борьбе был свергнут режим Януковича" - Юрій Бутусов

Домовитися з головним редактором інтернет-порталу «Цензор.Нет» про інтерв'ю було практично неможливо. За день Юрій Бутусов встигає побувати на багатьох зустрічах, засіданнях антикорупційного бюро, в прямому ефірі ток-шоу. Та й про себе говорити не звик. Йому набагато цікавіше обговорювати те, що відбувається в країні. Про це пишуть ФАКТЫ, інформують Патріоти України.

Читачів цікавить питання, коли ж він пише статті, які регулярно з'являються на одному з найпопулярніших новинних інтернет-порталів. "Найчастіше - ночами", - пояснив Юрій. Поспілкуватися з ювіляром вдалося в перших числах червня по дорозі в село Старе під Києвом, де бригада швидкого реагування Національної гвардії отримувала бойовий прапор. Журналіст був одним з ініціаторів створення цього підрозділу. Оскільки дорога на полігон займає близько сорока хвилин, вдалося з'ясувати багато. Подаємо зміст розмови мовою видання:

— Накануне дня рождения, тем более юбилейного, мысленно подводишь какие-то итоги? Анализируешь: этим я доволен, а этим — нет, а вот это не успел сделать?

— Нет времени думать об итогах, если все только начинается. Вот мы едем в Бригаду быстрого реагирования, которая стала одним из экспериментом с точки зрения проведения настоящих реформ. Бригада создается, но стандартам НАТО, то есть это профессиональный коллектив, в котором главенствуют взаимное уважение и прежде всего уважение к солдату. Это пример реформы прежде всего на­правленной на построение коллектива по за­падному образцу.

Еще я участвовал в не менее важном де­ле— в отборе директора Национального антикоррупционного бюро. На такой серьезный пост нам удалось избрать действительно независимого человека. Только сейчас становится понятна политика этого ведомства, оно получило колоссальные полномочия, обладает огромным объемом информации. Я очень рад, что, кроме профессионального директора, удалось найти еще более 500 сотрудников бюро. Все они — люди с профессиональным отношением к делу.

— Это дает надежду на изменения в стране к лучшему?

— В том-то и дело, что это не надежда. Это уже изменения. Безусловно, многое в стране еще надо менять. Но в новой бригаде уже подготовлено несколько боевых подразделений, они готовы к отправке на фронт, люди рвутся в бой. Антикоррупционное бюро тоже работает. Да, пока мы не слышим о громких судебных процессах, но уже задержаны восемь прокуроров и шесть судей.

— Тебе часто задают вопросы в «Фейсбуке» — одни жалуются, другие указывают на недостатки. При этом у тебя хватает времени и терпения спокойно им отвечать.

— Все мы хотим быстро получить результат. Но на самом деле критика необходима. И то, что люди чем-то недовольны, это нормально. Меня это не раздражает. Я понимаю, что это нормальная реакция общества на ненормальные условия существования. Наоборот, мне важно слышать людей, которые задают вопросы, у которых есть сомнения, которые конструктивно мыслят. Люди с критическим мышлением — это та сила, на которую нужно опираться. Встречаются и неадекватные мнения. Но их процент невелик.

У нас в стране все было безнадежно два года назад, когда никто не понимал, есть ли на этой территории люди, готовые отдать жизнь за свое государство, сражаться за него. Оказалось, таких патриотов много. И сейчас уже нельзя, как раньше, говорить, что здесь ничего не произойдет ближайшие сто лет. Нет, уже изменилось многое, чего никто не ожидал. Произошло это благодаря многотысячным жертвам, которые приносил и приносит украинский народ.

— Кто для тебя лично является примером настоящего героизма?

— Таких людей много. Я о них постоянно пишу. Самым трагичным было то, что в феврале 2014-го люди, у которых не было ни малейшего шанса на защиту, сознательно шли под пули. Первая кровь — погибших Юрия Вербицкого, Сергея Нигояна, а затем и тех, кто поднимался по улице Институтской, — стала, по сути, рычагом, который многое поменял в людях и ускорил исторические процессы в нашей стране. Герои Небесной сотни реально изменили историю.

Благодаря их борьбе был свергнут режим Януковича. И Украина сумела состояться как независимое государство. Сейчас она разрывает свою зависимость от России. И это большое счастье — знать, что мы будем жить в свободной стране… А тогда это было неизвестно. Имена героев Майдана могли предать забвению. И мы никогда о них не узнали.

Самое сильное впечатление в моей жизни — когда на Майдане в Киеве безоружные люди выносили под пулями своих погибших товарищей. Не разбегались, а поднимались и шли за ранеными и убитыми. И тоже падали. Это подвиг, который будет жить в веках.

— С чего начинается день главного редактора «Цензор.Нет»?

— К сожалению, вот уже два года мой распорядок дня неправильный. День начинается тем же, чем и заканчивается: я пишу. К сожалению, не успеваю реализовать многие проекты. У меня очередь из десятков материалов, интервью, которые физически не успеваю обработать. Это большая проблема.

— Как думаешь, чем вызван столь высокий уровень доверия к твоему изданию? Многие объясняют это доверием к тебе лично.

— Я в журналистике 18 лет. У меня были хорошие учителя. Я не один делаю «Цензор.Нет», у нас команда. Есть определенная часть общества, у которой четко расставлены приоритеты. Такие люди делают революции, ведут за собой. Они и доверяют нам. И поверили нам, когда начались события на Майдане.

Тогда было самое опасное время для средств массовой информации. Нашу редакцию тоже пытались уничтожить. Она была захвачена спецподразделением «Сокол» МВД, технику украли — без решений суда, просто так. Доверие возникает не просто к журналисту, а к той системе ценностей, которые он старается отстаивать.

Я тоже нередко ошибаюсь, не всегда точен. Когда нужно отреагировать на текущую ситуацию, моя позиция не всегда бывает верной. И я это понимаю. Стараюсь прежде всего быть последовательным в своих оценках. Если ошибаешься в фактах, деталях, это можно исправить.

Но нужно всегда оставаться верным своим взглядам. Когда речь идет о борьбе с коррупцией, тут не может быть исключений. Есть принципы, которые нельзя нарушать. Особенно когда это касается хищения или вольного распоряжения бюджетными средствами — деньгами государства.

— Были ситуации, когда с тобой перестали общаться после публикации или когда статья рассорила тебя с людьми?

— Самая сильная ссора у меня была с советником президента Юрием Бирюковым. Он, на мой взгляд, был важным человеком для первоначального этапа. Бирюков как волонтер четко излагал мысли и готов был рисковать. Но теперь не может понять, что волонтер должен оставаться волонтером.

А управлять государством обязаны профессионалы. И либо ты сам становишься таким профессионалом, либо ты как представитель гражданского общества открываешь им дорогу. А лоббировать интересы каких-то коммерческих структур и выдавать эти чисто коммерческие вопросы за реформы— это цинизм и вранье.

— Твое умение рассказывать о боях, восстанавливать их хронологию у многих создает впечатление, что ты — военный журналист.

— Это мое увлечение. В детстве я мечтал служить в армии. Вначале хотел быть адмиралом, затем— генералом. Читать я учился по военным книгам. От рассказов о пионерах-героях до воспоминаний маршалов. В университетской библиотеке перечитал все тома «Тактики в боевых примерах», военные энциклопедии. Я выписывал военные журналы, скупал старые номера.

Самым лучшим развлечением для меня было вместе с папой покупать «Зарубежное военное обозрение», «Обзоры западных армий» и «Вестник ПВО», «Военно-исторический журнал». Любимой газетой была «Красная звезда», а любимой телепрограммой — «Служу Советскому Союзу». Естественно, если ты чем-то увлекаешься, то со временем накапливаешь определенный багаж знаний.

И неготовность нашей страны к войне не вызвала у меня удивления. Я писал о нашей армии с 2003 года и видел в каком она состоянии. Такое случалось в разных странах. О многих ситуациях я пишу критично только потому, что понимаю: сейчас управляют армией плохо подготовленные люди. Да, проще было бы писать что-то героическое, хорошее и не замечать серьезных проблем.

Но ведь это неправильно. К сожалению, многие вещи на этой войне я предсказал. За две недели до вывода наших войск из сектора «Д» в августе 2014 года я настаивал, чтобы президент принял такое решение. Просил его об этом во время наших встреч. За две недели до того, как случился Иловайский котел, я предупредил об угрожающей ситуации, передал докладную записку.

Эту встречу мне помог организовать нынешний генеральный прокурор Юрий Витальевич Луценко. Он не испугался взять на себя ответственность. Я предложил план действий, предусматривающий, что можно сделать немедленно, чтобы упредить возможную катастрофу.

К сожалению, президент не прислушался к тому, что я говорил. Обязательно об этом когда-нибудь напишу, потому что докладная записка у меня сохранилась. 27 августа у меня была вторая встреча с президентом. Она произошла уже после того, как я побывал в Иловайске. Попал туда за сутки до окружения.

Тот день, 22 августа, в своих показаниях по уголовному делу вспоминает генерал-лейтенант Литвин, который тогда находился на командном пункте сектора «Д»: «К нам приехал Бутусов, написал статью о реальном положении дел, и мы надеялись, что после этого высшее руководство примет меры. Но и его не слышали». Точно знаю: тогда звонили Муженко, рассказывали ему, что войска отрезаны, нет боеприпасов, резерва. А как можно воевать без боеприпасов?

В чем смысл таких боевых действий? Зачем стоять без топлива и запчастей на месте, когда обстреливает вражеская артиллерия? Но Литвину советовали держаться. Я являюсь свидетелем и судебным экспертом в деле по Иловайской трагедии. В минувшем году принял участие в работе группы судебной экспертизы в первом в истории Украины деле по действиям военного руководства в ходе боевой операции.

Моя подпись стоит под первой военно-тактической экспертизой в Украине. Думаю, когда начнется судебный процесс по Иловайску, общественность с ее результатами ознакомится. И тогда будет дана оценка действиям командования. Мне часто говорят, что начальник генштаба хороший человек. С этим тезисом я не спорю. Но считаю, есть вещи, за которые он должен отвечать, каким бы он ни был хорошим.

Часто вспоминаю людей, которых я встретил в Иловайске, кому я жал руки, кто так рад был меня видеть. Они не вышли из окружения. Это нельзя забыть и простить. Но надо отдать должное Главной военной прокуратуре: наше расследование не остановили. И экспертиза единогласно подписана всеми экспертами, а их было более двадцати. То есть эту работу нам дали довести до конца. И хотя политической воли начинать суд пока нет, уже задокументировано то, что раньше могло пропасть. Это великое достижение.

— Юра, расскажи о своей семье. Кто твои родители?

— Мама умерла, когда мне было 17 лет. Она была микробиологом, сотрудником Института физиологии имени Александра Богомольца, написала кандидатскую диссертацию. Всю жизнь занималась гастроэнтерологией, исследовала свойства минеральных вод, прежде всего «Нафтуси», и их использования в лечебных целях.

Маму окружали такие же профессиональные ученые. А папа у меня инженер-конструктор, изобретатель, автор множества патентов. Он был одним из основных разработчиков полимерного оборудования в Советском Союзе, руководил отделом «УкрНИИпластмаш» при заводе «Большевик». Мои родители — по-настоящему талантливые люди.

Мамы мне очень не хватает, она главный человек в моей жизни. У папы до сих пор одно из любимых занятий — всю ночь разрабатывать конструкторский узел. Чертит что-то, разбирается в инженерных формулах. Мне это кажется абсолютно космическим развлечением.

— Как он относится к твоей работе?

— Надеюсь, гордится мною. Но ничего не говорит. Папа не очень эмоциональный. Он до сих пор работает. Супруга Даша переживает за меня. Иногда просит быть не таким резким в статьях, ведь у нас растут три дочери. Знаю, что ей со мной очень тяжело, но у каждого человека свой путь. Я свой выбрал.