"Каждый шаг назад был ударом по психике, ударом по нервам": Історія українських добровольців з Донецька

У липні-серпні 2014 р. добровольча рота «Донецьк», сформована з українців Донбасу, під командуванням Володимира Шилова, брала участь у важких боях в районах Карлівки, Пісок і донецького аеропорту. Патріоти України пропонують вам ознайомитися з текстом інтерв'ю, яке командир роти дав Новому Регіону.

Как думаете, зачем формировали сразу несколько украинских добровольческих подразделений из жителей Донбасса? Почему не одно?

Все упиралось в политику. «Артемовск» формировался с членов «Батькивщины», они пролоббировали назначение Кости Матейченко командиром. Донецк-2 формировался под эгидой Таруты, хотя тот никакой помощи не оказывал.

Как формировались донецкие батальоны в Днепропетровске?

Корбан поселил нас в гостиницу и первые люди из Донецка приезжали туда. Когда набралось много людей и спать было уже негде, нас поселили в полуразрушенное здание на территории военного госпиталя возле областной администрации. Мы его потом назвали «развалины графского замка». В Днепре нас обеспечили питанием и хоть каким-то вот таким проживанием. В принципе, не до жиру было.

Кем были все эти люди – первые добровольцы с Донбасса?

Люди разные были. В моей роте около 70 процентов были с высшим образованием. Возрастом от 18 до 58. Были нотариусы, адвокаты, учителя, инженеры, были все. Многие люди приезжали из Донецка без документов. Часто приходилось задействовать старые связи и восстанавливать документы. Чуть позже начали приезжать люди не только из Донецка, но и со всей Украины. Были из Полтавы, со Львова, из Киева.

А как вы попали в батальон Днепр-1?

Людей на создание полноценного батальона тогда не хватало ни у нас, ни у Днепра-1. А времени уже не было. Мы пошли к Корбану и предложили ему войти в состав батальона Днепр-1. Командир батальона Береза был очень рад, потому что у них тогда тоже не хватало людей. Так мы отдельной ротой «Донецк» и вошли в состав Днепра-1.

Когда и как началась служба?

Первое участие в чем-то – это когда мы помогали выставлять блок-посты в Красноармейске. Помогали, возили туда блоки. Потом было проведение президентских выборов в Великой Новоселке Донецкой области. Этот район тогда был серой зоной. И мы охраняли окружную избирательную комиссию. Потом чуть позже нас отправили в Сватово Луганской области якобы для охраны города. Передовая линия оттуда находилась на расстоянии 80 км.

В Сватово нечего было делать?

Да, там было делать нечего. Сначала нас разместили прямо на улице в дырявых палатках, потом перевели на территорию местного заброшенного мукомольного комбината. Условия были ужасные, но в то время нам перебирать было нечем. Уже через несколько дней благодаря моим разговорам в МВД было принято решение перебросить нас в Мариуполь, что было тактически правильно.

Поехали в Мариуполь?

Через Днепропетровск поехали в Мариуполь и поселились там в здании местного аэропорта. Это было уже в середине июня. Люди спали на голом бетоне. Я поехал к начальнику мариупольской милиции Олегу Моргуну, который сейчас является главой оккупированной Новоазовской администрации. Он предоставил нашей роте кровати и постельные принадлежности, чтобы люди жили и спали по-нормальному. В Мариуполе мы несли службу на блок-постах вокруг города, потом охраняли границу около Новоазовска в районе Седово.

И что дальше?

Меня вызвал в Днепропетровск командир Днепра-1 Береза и сказал, мол, берешь людей и едешь в Новоселковский район охранять гражданский порядок. Это донецкое направление. Когда мы ехали в Днепропетровск довооружиться, по пути Береза опять позвонил и сказал, что на следующий день Правый сектор будет проводить на Карловке разведку боем и надо их поддержать. Так мы и поучаствовали в разведке боем на Карловке. Она была проведена безграмотно, но мои люди получили хотя бы какие-то боевое крещение. У нас потерь не было. У армейцев один был убит, второй тяжело ранен.

После этого мы приехали в Днепр, там нас довооружили – выдали четыре пулемета и два пикапа с логотипами «Днепр-1» . Мы ушли на Новоселку. Там дней десять охраняли правопорядок.

Когда начали снова участвовать в боевых действиях?

Уже под конец июля поступила команда освободить Пески. Освободили, зачистили, дошли до таблички «Донецк», уперлись в сепарский блок-пост. В поселке мы взяли в плен четырех сепаров, захватили их машину с кучей взрывчатки и заминированными автоматами. Поступила команда отойти. Участвовали в этом армейцы, Правый сектор. Потеряли тогда два танка. Один ворвался на сепарский блок-пост и давил их минометы, его подбили и танкисты погибли. Второй танк подбили еще в Первомайском перед недостроенным мостом, экипаж уцелел. По команде мы отошли и вернулись в Новоселку. Через пару дней снова приказ освободить Пески. Одна группа моих бойцов пошла на блок-пост сепаратистов под недостроенным мостом в Первомайском, а вторая заходила в Пески.

Нам, милицейской роте, вооруженной автоматами, подствольными гранатометами, несколькими одноразовыми РПГ и четырьмя пулеметами, тогда ставилась задача зайти вместе с армейцами в Пески, освободить, зачистить, укрепиться и продержаться сутки, чтоб ВСУ поставили блок-пост. На следующий день мне звонят со штаба и говорят «вы свою задачу выполнили, можете выходить». Я говорю, а как выходить, если блок-пост не поставили. Отвечают, мол, ну тогда держитесь.

Кто против вас тогда воевал там?

Батальон «Восток» Ходаковского. Через пару дней уже в Песках к нам в тыл зашла диверсионная группа. Они убили двух бойцов Правого сектора. Мы их уничтожили и взяли трофейный пулемет «Утес». Они были с документами и нашивками украинского «Беркута». Я тогда связался с сепаратистами и предложил отдать трупы.

Договорились встретиться на нейтральной территории. Я с двумя бойцами выехал к табличке «Донецк» и час простоял там. За трупами так никто и не подъехал.

Где брали боеприпасы? Как координировались с другими подразделениями?

Брали патроны у армейцев. Взаимодействие с ними у нас было налажено на месте и на личных контактах, потому что взаимодействия на командном уровне фактически тогда никакого не было. Был смешной момент. Через неделю мне из МВД звонит ответственный за добровольческие батальоны и спрашивает, где я. Отвечаю, что в Песках. Он спрашивает, а разве Пески наши? Потом звонит Береза и говорит, мол, поступила команда выходить из Песок.

Рядом со мной тогда сидели Ярош и нынешний Герой Украины, танкист от Бога Женя Межевикин. Он сказал, что если уйдем мы, уйдут и армейцы. После Березы позвонил какой-то полковник из генерального штаба. Я сказал, что у нас хорошие укрепленные позиции и при наличии боеприпасов мы готовы сидеть сколько будет нужно.

А каждый шаг назад был ударом по психике, ударом по нервам. Полковник этот сказал, что даст армейской бронетехнике команду выйти и оставит нас без огневой поддержки. Тогда я ответил, что дам команду своим гранатометчикам посбивать танкам и БМП гусеницы и они останутся у нас как неподвижные огневые точки.

Какое расстояние было между вашими и сепартистскими позициями?

Метров 700-800. Мы жили и спали на позициях в своих окопах. Обстрелы велись постоянно, все время были попытки прохода диверсионных групп. Уже через несколько дней у нас пошли первые раненые. В основном от минометно-артиллерийских обстрелов. Осколки, осколки, осколки…

Как вы считаете, тогда можно было наступать дальше, заходить в Донецк?

Можно было запускать ДРГ и потихоньку заходить. Блок-посты элементарно отсекать, захватывая терриконы. Сепаратисты ведь на свои посты ездили как на работу. Если бы мы перерезали им снабжение, они бы просто снялись.

Какие еще события происходили в то время?

Мы несколько раз в августе заходили в Донецк, в тыл сепарских позиций. На территорию склада завода резиново-химических изделий. В свое время он выпускал боеприпасы. Там было очень много пластида, который мы забирали и потом использовали. Один раз увидели, что сепары тоже ходят на склад. Мы заминировали его и в следующий раз кто-то из них там подорвался. Однажды в Первомайское за трофейным оружием приехали сотрудники ВСП (военно-специальной подготовки — Ред.). Они спросили дорогу на Водяное, но поехали в сторону Авдеевки и попали в засаду диверсионной группы. Мы выскочили туда из Песок на помощь, увидели сгоревшую машину ВСП. Один из них погиб на месте сразу, двое умерли от ранений, а четвертый выжил.

Один раз мы заехали на поселок Лозовая, выдвинули к дороге «секрет». Увидели машину с символикой ДНР и надписью «полиция». Я один вышел на дорогу, направил на них автомат и показал, чтоб подъезжали ближе. Пытались взяться за оружие, я выстрелил под ноги и говорю «ложитесь».

В это время из кустов выскакивают мои бойцы уже с украинской символикой. В этой машине были бывшие украинские милиционеры, которые продолжали работать в Донецке на террористов. Взяли их в плен и отвезли в Днепропетровск. Подъехали на этой машине прямо к администрации. Народ был в шоке. Сразу выбежали Береза и Филатов, начали возле нее фотографироваться.

Еще раз заходили в поселок Горького. Мне позвонил один из начальников донецкой милиции и сказал, что у него дома хранится табельное оружие всего отдела. Я говорю – давай заеду и заберу. В город заезжали полями. Оборона сепаратистов на тот момент состояла из блок-поста на Песках и блок-поста на Абакумова.

Между ними был разрыв километров 15. Мы зашли, перекрыли перекресток одним джипом, а двумя двинулись дальше вглубь города чтоб забрать оружие. Пока ждали человека с оружием, на перекрестке, где оставили первую машину, возникла стрельба.

Там на наших бойцов нарвалась колонна сепаратистов из автобуса, микроавтобуса и ЗИЛа. В экипаже, оставшемся на перекрестке, старшим был нынче уже покойный Санта. Они остановили колонну и расстреляли два автомобиля из трех. Насчитали 16 трупов. А я в это время забрал табельное оружие, за которым и ехал первоначально.

Потом, 16 августа поступила информация, что на Спартаке (это со стороны Авдеевки) у сепаратистов находится склад оружия. Выдвинулись на нескольких джипах. Я ехал за рулем первой машины. Сверху в кузове с пулеметом был Игорь и наблюдал в бинокль. Он только успел сказать, что видит впереди какое-то движение. Это оказалась бродячая батарея Градов, которые работали и по нам, и по Донецку. Охранял их «Беркут». В это время спереди справа под бампер в джип прилетает граната из гранатомета. Задние джипы сразу развернулись, подняли кучу пыли и открыли огонь в ответ.

В моем подбитом джипе все были ранены, но успели забрать все оружие и погрузиться в другие машины. Ранена была и журналистка Снежана, которая тогда с нами ехала. И я. Если б мы проехали еще метров хотя бы 50, не вышли бы оттуда.

Куда и какое ранение?

Осколок вошел в район левой почки и вышел через грудь в районе сердца. Важных органов не зацепило. Я был без бронежилета, иначе осколок пошел бы играть между пластинами. Нас привезли в Курахово. Меня хотели первым отправить в операционную, но я отправил впереди себя журналистку Снежану. К этому времени мне уже вкололи два обезболивающих. Начал засыпать.