Хіти тижня. "В советское время вы были генералом КГБ, а он – подполковником. Если бы вы встретились, смогли бы договориться об окончании войны? Что бы ему сказали?", - журналістка Марчуку

Про це в авторській програмі Олесі Бацман "Бацман LIVE" на каналі NewsOne сказав колишній прем'єр-міністр, екс-глава СБУ та Міністерства оборони, колишній секретар РНБО Євген Марчук, передають Патріоти України.

Далі - мовою оригіналу:

"– Евгений Кириллович, всем понятно, что за столом переговоров в Минске, чтобы был результат, должны сидеть не представители ОРДЛО или тот же Грызлов, а сам Путин. По гамбургскому счету, в его КГБшной системе координат, я так понимаю, вы для него – и авторитет, и начальник. Потому что в советское время вы были генералом КГБ, а он – подполковником. Если бы так получилось, что вы с ним встретились бы за одним столом, вы бы смогли с ним договориться об окончании войны? Что бы вы ему сказали?

– Во-первых, по поводу званий: прежде чем стать президентом, Путин был директором ФСБ, секретарем Совета безопасности, премьер-министром. Он мог бы быть генералом армии России, если бы захотел, но он этого не сделал. То есть для него звание не так важно.

– Но авторитеты для него, я думаю, важны. Вы же его знаете лично.

– Понимаете, если договариваться, то сразу возникает вопрос: а на каких условиях?

– Что бы вы ему сказали прямо сейчас?

– Очень просто. "Захватив Крым и начав войну, вы потеряли Украину лет на сто. Я знаю аргументацию российской стороны, которая в том числе и в окружении Путина циркулирует: "Германия и Франция воевали столетиями, Германия и Великобритания были врагами, а сейчас – все нормально". Единственная разница: на каком основании они помирились? Нюрнбергский процесс, все осудили фашизм, у них появились единые ценности и единая цель: сделать все возможное, чтобы не вернуться к диктатуре в Европе. Мы можем на такой основе договориться с Россией? Думаю, не очень скоро.

Проблема не в одном Путине. Проблема в ментальности российских политиков. Помню, в 1992 году я встречался с Евгением Примаковым в Москве. У него тогда умерла жена, у нас были очень тяжелые переговоры, и после он говорит: "Вы же понимаете, что никто никогда в России не согласится, что Крым, а особенно Севастополь, – украинский". Это был 1992 год. Я это к тому, что проблема не только в Путине, а в ментальности политической верхушки. Я называю это проблемой экспансионизма, захватничества. Осетия, Абхазия, Приднестровье, Крым, Донбасс – что это? Это экспансия, силовая экспансия.

Во-вторых, в историю, уважаемый… хотя нет, не уважаемый… просто "президент России", вы входите как агрессор. Особенно после санкций, которые формализованы в законе Соединенных Штатов (нам-то не нужно было ждать этого решения, для нас это и так понятно)… в мировую и европейскую историю вы входите как лидер страны-агрессора и лидер этой агрессии. Вы не "собиратель земель русских", вы – агрессор.

И третье. Уже десятки тысяч могил в Украине, десятки тысяч сирот – и все это связано с вашим именем."