Суд над патрульним Олійником: Сльози в клітці, сигарети від товаришів по службі - і назад у СІЗО

"Если судить по масштабам развернувшейся в социальных сетях кампании "Руки прочь от Сергея Олийныка!", людей на митинге в его поддержку должно быть в сотни раз больше. На деле же под стены Апелляционного суда Киева пришло 3-4 десятка человек, из которых немалая часть – родные и сослуживцы патрульного, обвиняемого в предумышленном убийстве", - написав Євген Кузьменко у своїй статті для Цензор.НЕТ, передають Патріоти України.

Речь, напомним, идет об апелляции, поданной защитой на решение Печерского суда определить мерой пресечения Олийныку два месяца содержания под арестом. Неделю назад адвокаты просили отправить подзащитного под домашний арест; несколько народных депутатов изъявили готовность взять патрульного на поруки - все тщетно. Суд отправил Олийныка в Лукьяновское СИЗО.

С тех пор тучи над его головой стали еще гуще: Генеральная прокуратура Украины собралась допросить подозреваемого патрульного в рамках уголовного производства относительно незаконных задержаний участников Евромайдана. И хотя защита тут же дала свое объяснение тем событиям, настроения это, понятное дело, Олийныку не добавило. И теперь сторонники патрульного, придя под Апелляционный суд, взывали к справедливости. Стоявшая рядом с корреспондентом женщина в зеленом пуховике то и дело повторяла:

- А если бы внуки Порошенко шли по дороге, когда ехала эта машина? Что тогда, а? А?!

Вел митинг народный депутат Антон Геращенко, который неделю назад просил Печерский суд отдать Олийныка ему на поруки, а теперь горячо объяснял в микрофон:

- Я не верю в то, что Сергей Олийнык - маньяк, который специально хотел застрелить четверых человек и зафиксировать все это на свою нагрудную видеокамеру; а потом позвонить диспетчеру и сообщить свои данные. Нет, Сергей сотрудничал со следствием, ходил на все допросы, он передал свою нагрудную камеру. Что ему стоило взять эту камеру и раздавить, как сделал бы любой гаишник, уничтожая следы своего преступления?

Но он этого не сделал! Он поступал по закону, он хочет справедливости. Ее хотят и 7 тысяч новых патрульных полицейских, которые, глядя на расправу над Сергеем Олийныком, сидят дома с женами и близкими. И те им говорят: "А как ты поступишь в такой ситуации, если будешь много раз просить остановиться неадекватного водителя, который на сумасшедшей скорости несется по городу?!..

В зале суда было не протолкнуться: операторы со штативами, фотографы с камерами, публика в верхней одежде. По мрачной иронии, свободно себя чувствовал лишь Сергей Олийнык, сидевший на скамье в зарешеченной клетке.

- Он держится, ему передавали пожелания, подняли ему настроение. А поначалу был в не очень хорошем психологическом состоянии, - шептались в толпе.

Сидящий в клетке Олийнык действительно выглядит не лучшим образом: покрасневшие глаза, крепко сжатые губы, на скулах играют желваки.

- Как настроение, Сергей?

- Пока держусь еще, - отвечает обвиняемый.

- Кто-нибудь из родных к вам на свидание приходил?

- Нет, никто.

- А от руководителя Нацполиции какие-то слова поддержки передавали?

- Да, передавали, спасибо ей.

Странно…неужели родители не приходили к Олийныку на свидание? За разъяснением обращаемся к его защитнику Ростиславу Пукалу. Тот вздыхает:

- Родителей "продинамили". Отец пришел просить к следователю; следователь сказал ему подать заявление в канцелярию. Из канцелярии его отправили снова на Горького. Замкнутый круг. Но я прокурора попросил, и он сказал, что поможет, никаких проблем. Он даст распоряжение, чтобы отцу выдали разрешение на посещение…

В зале появляется трио судей: Бець, Лашина, Сокуренко. Немолодые уже, опытные кадры, повидавшие в своей судебной жизни практически все.

- Прошу встать, - говорит заполнившей зал публике Бець. - Рассматривается апелляционная жалоба защитника Пукала, действующего в интересах подозреваемого Олийныка, на решение судей Печерского районного суда Киева от 18 февраля 2016 года.

Диспозиция в зале такова: слева сидят старший группы прокуроров Вельков и прокурор Власов. Напротив - защитники Пукал и Музычук, сзади, в зарешеченной клетке, - подозреваемый патрульный.

- Встаньте, Олийнык, - говорит судья. - Назовите ваши фамилию-имя-отчество…

Узнав у подсудимого дату рождения, национальность, место прописки и место проживания, номер комнаты в киевском общежитии, судья интересуется:

- Скажите, а вы давно там проживаете?

И, толком не дождавшись ответа:

- А вы с кем там проживаете в этой комнате?

- Там еще один мой коллега.

- То есть вы не с женой проживаете?

- Нет.

Судья задает Олийныку еще несколько вопросов, а затем, удовлетворившись, что стороны не требуют отвода состава суда, сообщает:

- Ставится на обсуждение вопрос о возможности на сегодняшний день рассмотрения апелляционной жалобы. Докладываю всем участникам процесса и присутствующим в зале о том, что в суд апелляционной инстанции материалы судебного дела поступили лишь сегодня в 12 часов дня. То есть суд не имел возможности ознакомиться с материалами дела, рассмотренными в суде первой инстанции. Ваше мнение: возможно ли при таких обстоятельствах слушать дело?

- Считаю невозможным, ваша честь, - отвечают прокуроры.

Защита также не возражает против переноса слушаний. Как и Сергей Олийнык.

- Коллегия судей начала работать в 10 утра, а это дело нам принесли только в 12…- оправдываясь, повторяет судья Бець.

- Мы понимаем, ваша честь - кивают адвокаты. - Это не ваша вина.

Огласив перенос рассмотрения на 12:30 2 марта, судьи удаляются, вслед за ними - прокуроры. Такое впечатление, что они не очень-то хотят комментировать происходящее. Зря. Внимание всех переключается на Сергея Олийныка. И на его отца Владимира Андреевича. Тот улыбается, что-то говорит сыну, до корреспондента доносятся обрывки слов: "сынок…держись…все будет хорошо…мы все верим…".

В глазах у младшего Олийныка появляются слезы. Усилием воли он берет себя в руки и улыбается отцу.

Из-за спины отца Антон Геращенко говорит:

- Будь уверен: мы не дадим им тебя раздавить!

Дальше за дело принимаются журналисты: Олийныку задают вопросы о преследовании злополучного авто; про то, как он себя чувствует под арестом; а также о его деятельности на должности следователя во время Революции Достоинства. Этот новый поворот дела патрульный комментирует спокойно и сдержанно. Телекамеры жадно записывают его слова.

Мало-помалу толпа в зале редеет. К клетке с Олийныком один за другим подходят крепкие молодые парни, явно - сослуживцы. Улыбаются, жмут патрульному руку. Один из них передает ему пачку сигарет. На выходе из зала знакомлюсь; зовут парня Дмитрий Гуленко, служит с Олийныком в одном подразделении.

- О чем только что сказали Сергею?

- Сказали, чтобы держался, что все у него будет хорошо.

- Вы и другие сослуживцы думали, как ему помочь?

- А как мы можем ему помочь? Тут только моральная поддержка…Сергей ведет себя как мужчина, держится. Тут его отец, жена, приехали родственники из села в Винницкой области.

- А что думают ваши коллеги? Если приговор будет жесткий, это как-то скажется на общем настроении в подразделении?

- Все очень переживают, потому что как это все закончится - пока неизвестно. Человек находится на работе, вынужденно применяет оружие - его же нельзя судить за умышленное убийство! Это как врач: если во время операции умер человек, его же никто не привлекает к уголовной ответственности! Так бывает…

…На улице в глаза бросается группа людей в окружении телекамер. Это родные Олийныка, а также группа поддержки, приехавшая из его родного села Тырловка Винницкой области. Видно, как непросто приходится супруге патрульного; ее придерживает стоящая рядом подруга.

Тем временем корреспондент общается с другом семьи Олийныков, Василием. Спрашиваю: что обо всем этом думают в селе?

- В селе к нему относятся позитивно: Сережка прав, - с напором говорит Василий. И добавляет: - Если не будет таких, как Сережка, будет беспорядок, будут 2-3 Верховные Рады. Вот это все, что можно сказать!

А вот с этой мыслью вряд ли можно согласиться. Сказано в этом деле будет еще очень много. Слишком о многом в нашей жизни уже рассказал, и еще расскажет, этот судебный процесс…